Корни ненависти

– Я составил неправильный психологический портрет. Он, как фокусник, показывал нам блестящую безделушку то в одной руке, то в другой и при этом лгал обоим. И тебе, и мне.

Я встал, не в силах больше сидеть без дела.

– Заканчивай сборы. Пока мы бессильны. Через два часа у меня лекция по прикладному профайлингу в Аркауте. Не хочешь поехать? Мне бы пригодилась твоя поддержка.

Эстибалис приподняла бровь.

– Боишься выступать на публике?

– Вовсе нет. Просто если мы не хотим, чтобы расследование испортило наши отношения, придется поработать над восстановлением утраченного доверия. Ты просила тебе доверять, и я прошу поехать со мной. Это будет полезно для нас обоих.

– Идет, – сказала Эсти, улыбаясь впервые за несколько недель.

Пока она одевалась, я вернулся в палату Рамиро Альвара. Кое-что привлекло мое внимание. Как мог такой щепетильный и аккуратный человек, который перед уходом заправил постель по струнке, забыть на стуле небрежно открытый экземпляр «Повелителей времени»? Я взял книгу и прочел название главы.

«Интересно, Рамиро, – подумал я. – Очень интересно».

* * *

Когда мы прибыли в академию, Марина встретила нас и проводила в переполненный лекционный зал. Свет был выключен, меня ждал пустой проектор. Доктор Лейва и моя напарница сели в последнем ряду. Ортопедический воротник и перевязанная рука Эстибалис слишком бросались в глаза. Хотя все и без того знали, кто мы такие: инспектор Лопес де Айяла и инспектор Руис де Гауна. К чему прятаться?

Я встал перед студентами и оглядел аудиторию. Все приготовили ручки, чтобы начать записывать, как только я открою рот. Я улыбнулся и решил отказаться от заготовленных изображений и сухих данных.

– Сегодня я пришел поговорить с вами об интегрированных психопатах и о том, как их распознать. Первое, чему вы должны научиться как профайлеры, – отбрасывать предрассудки. Мы всегда ищем не приспособленного к жизни монстра, чудовище с деформированным черепом, точно френологи девятнадцатого века. Однако серийные убийцы – опытные профессионалы, специалисты в своей области, действующие четко и эффективно. Вот почему их не сразу удается поймать. Они эволюционируют. Становятся экспертами в том, как избежать разоблачения, и прячутся за фасадом нормальности. Сколько раз мы слышали в новостях: «Он хороший сын, хороший брат»? И это недалеко от истины.

Студентка в первом ряду подняла руку:

– Как такое может быть?

– Из-за фундаментальной ошибки атрибуции. Общество в целом и каждый из нас в отдельности подвержены заблуждению. Мы не склонны видеть зло в добром и обаятельном человеке. Нам трудно в это поверить. Мы упорно не замечаем, что нами манипулируют, если обманщик – симпатичный человек. И психопаты пользуются нашим когнитивным диссонансом. То же самое касается убийц и тех, кто угрожает нам физически или на словах. Я знаю, вы изучали портреты психопатов, поэтому прошу назвать их характерные черты.

– Паразитический образ жизни, – крикнул кто-то из середины зала.

– Верно: их жизнь состоит из охоты на других. Они живут настоящим, для них не существует завтрашнего дня. Их представления о будущем расплывчаты, а долгосрочные цели нереалистичны. Они не склонны поддерживать длительные отношения. Что еще?

– Отсутствие эмпатии.

– Они учатся имитировать эмоции и мимику, – добавил я. – Гордятся тем, что владеют невербальным языком. И это правда: они чувствуют пустоту внутри и вынуждены приспосабливаться, чтобы их не обнаружили, например, если они не могут должным образом отреагировать на трагедию или смерть в семье.

– Они хорошие актеры, – послышался другой голос.

– Правильно. Иначе им не добиться своих целей. И здесь большую роль играют так называемые «последователи» и «единомышленники». У психопатов нет друзей, они пользуются людьми. Манипулируют родителями, братьями и сестрами, детьми, бабушками и дедушками. Только посторонний может заметить, что близкие психопата находятся в плену его или ее целей, какими бы те ни были: рабочие связи, забота о детях, наследство, поддержка семьи… Из-за когнитивного диссонанса родственники, точно заколдованные, отказываются верить в любую версию, кроме той, которую с самого начала навязал им психопат. Именно поэтому после зверских убийств мы часто слышим, что обвиняемый был хорошим соседом, или видим, как жена продолжает навещать мужа в тюрьме, несмотря на доказанные факты и признания. Психопаты спасаются за фасадом нормальности и поэтому ежедневно над ним работают.

– Каким образом? – спросил тот же голос.

– Они привыкли носить маску. В глубине души психопаты не в состоянии испытывать раскаяние за причиненную боль. Им это чуждо. Они ленивы и всегда ждут, что другие сделают за них грязную работу. Они расточительны, не думают о завтрашнем дне и не умеют экономить, поэтому влезают в долги и занимают деньги у близких. Для психопатов характерна частая смена деятельности, они непостоянны, им все быстро надоедает. Многие бросают университет, потому что не способны к длительным усилиям, не получают удовлетворения от процесса – только от сиюминутного результата. Их не волнуют вопросы этики, как и то, что они финансово эксплуатируют своих родителей или партнеров. Что еще?

– Они адреналиновые наркоманы. Тяготеют к экстремальным видам спорта и острым ощущениям. У них нет осознания опасности, – добавил кто-то.

– Очень хорошо. Еще?

– Они используют своего рода гипноз, чтобы проникнуть к вам в мозг и перепрограммировать его.

– Как они этого добиваются? – спросил я.

– Пристальным взглядом, иллюзией сопереживания. Если речь идет о романтических отношениях, другому человеку кажется, что он встретил вторую половинку.

– В целом – да. Однако не все так просто, – уточнил я. – Психопаты следуют проверенным шаблонам. Они, как хамелеоны, подстраиваются под жертву. Тешат ее самолюбие, льстят, особенно если у человека низкая самооценка. Строят из себя родственную душу: мы с тобой одинаковые, нам суждено быть вместе. Третий этап: поверь мне, расскажи о своих слабостях. Четвертый: я твой идеальный друг, партнер, сын, брат и так далее. При помощи всего этого они создают вокруг себя миф: их репутация становится незыблемой для последователей, которые нужны им для выполнения грязной работы или защиты, когда открывается их истинное лицо. Окружение, в котором они интегрировались: коллеги, соседи, родственники, – видят не истинную личность психопата, а созданную им безупречную имитацию. Они даже скрывают его преступления, потому что верят оправданиям. Критиков же психопаты преследуют и подвергают остракизму. Лишь небольшой процент психопатов совершает преступления, однако каждый из нас сталкивается в среднем с семью психопатами за всю жизнь. В то же время один психопат находит себе пятьдесят восемь жертв. У нас в стране около миллиона человек, страдающих выраженным психопатическим расстройством, и еще четыре миллиона – интегрированные или социализированные психопаты. Они успешные профессионалы и хорошие соседи, не вызывающие беспокойства у окружающих. Тем не менее для общества и родных они остаются хищниками, за которыми тянется след разрушенных жизней.

Воцарилась полная тишина, и я понял, что мое послание достигло цели. Я говорил с каждым из них. Я видел их насквозь, видел, о чем они думали, выкапывая на поверхность воспоминания о возможных психопатах, которых им доводилось встречать.

– Теперь плохие новости: они неисправимы. Терапия не приводит к улучшению, наоборот, усугубляет ситуацию. Если только психопатия не обнаружена в раннем возрасте, когда их можно перевоспитать, потому что это не болезнь, а образ жизни. Более того, человек, годами посещающий психолога, приобретает массу инструментов для манипулирования и применяет их еще эффективнее, в том числе по отношению к своему терапевту.

Все дружно сделали пометки в тетрадях.

– Даже в тюремной системе психопаты представляют проблему для общества, поскольку отчеты об их лечении основаны на словах самих пациентов. Осужденный, желающий выйти на свободу, скажет терапевту все, что тот хочет услышать. Есть случаи, когда серийные убийцы – например, Эд Кемпер [72] из Соединенных Штатов – прошли курс терапии и, по словам психиатров, добились прогресса. А потом совершали самые ужасные преступления, какие только можно себе представить. Также есть показания серийных убийц, отбывающих пожизненное заключение, которые заявляют: «Дайте мне руководство по диагностике психических расстройств, выберите любое заболевание, и за пару сеансов я смогу убедить любого терапевта, что страдаю от этих симптомов».

72

Эдмунд Кемпер (р. 1948) – американский серийный убийца. В 1964 году в возрасте 16 лет убил своих бабушку и дедушку. После освобождения из психиатрической клиники, в период с 1972 по 1973 г. убил еще восемь человек.

Я посмотрел в конец лекционного зала. На лице доктора Лейвы сияла довольная улыбка, Эстибалис внимательно слушала.

– Все, что мы можем на личном уровне, – сказал я в заключение, – это научиться выявлять психопатов, потому что они представляют реальную опасность для каждого из нас. Не пытайтесь их перевоспитать или изменить: вы потерпите поражение. Поэтому вот мой последний совет: если вы идентифицировали психопата, не вступайте с ним в контакт. Бросайте всё и бегите.