Король и Дева

— Да, дочка, — грустно усмехнулся Балин, словно все здесь тревожило его сердце. — Здесь есть целебные источники, и водоводы для горячей и холодной воды, если не испортил дракон, должны работать. То, что сделано гномами, служит вечно… — с гордостью добавил он. Потом, откашлявшись в кулак, обратился к Торину: — Ты помнишь дорогу?

Король, усмехнувшись, посмотрел на старого гнома — единственного, к чьим советам он прислушивался. На запыленном лице глаза Торина будто стали ярче, чем обычно, отражая странный узор стен, и взгляд его становился все спокойнее и увереннее.

— Эта гора — мое сердце, душа моего народа. Такое не забудется, сколько бы столетий не минуло… — он говорил негромко, почти шепотом, но гномы сразу замолкли, обернувшись на звук его низкого голоса.

Отряд, не задерживаясь, шел за ним — он совсем не путался в вязи сложных поворотов и разветвлений. Изображения на стенах переплетались, словно повинуясь некоему странному ритму, мерцали собственным неярким светом, менялись, переливаясь всеми оттенками бирюзы, лазури и небесной синевы. «Поистине королевские цвета», — подумала Жанна. Ближе к выходу линии были тонкие и прямые, по мере продвижения вглубь они ветвились и расширялись, ярче светились в местах поворотов и развилок. Наверное, опытному глазу они могли указать путь. Бильбо понял: ему на редкость повезло что найти Дракона, что вернуться к отряду. Однажды промахнувшись с поворотом, можно было забыть про дорогу назад!

Жанна поправила лямку мешка и порадовалась, что всегда держала его под рукой. Хранилось там несколько памятных вещей, с которыми было бы очень жаль расстаться…

А в старых гномьих сапожках было так удобно идти! Ори восстановил стоптанную обувку в Эсгароте безо всяких просьб с ее стороны. Жанна берегла их и не надевала, а теперь они очень пригодились: у эльфийских на пепле Драконьей пустоши истерлась тонкая подошва.

Мало-помалу в стенах стали появляться двери, отмеченные едва заметными стрелками; некоторые печально болтались на сорванных петлях. Потолок ощутимо отодвинулся. Воздух совсем не казался спертым, и Жанна, не любившая тесные пространства, удивлялась, как ей было спокойно в каменных стенах бывшего гномьего дома. Он казался живым и словно радовался возвращению законных хозяев!

После очередного поворота пол оборвался ступеньками, ведущими вниз. Гномы осторожно начали спускаться по ним, оглядываясь по сторонам. Черный смрад тянулся по полу, завиваясь кольцами под ногами, заставляя надсадно кашлять.

Спустившись до самого низа, они резко свернули и прошли коридором с оплавленными стенами — как будто бы дракон прожег его по своему размеру. Миновав обгоревшие, разбитые и вмятые двери, они попали прямиком в сокровищницу. Без сомнения, это и был тот тайный ход, по которому пытался вырваться из горы обезумевший Трор с Аркенстоном в сведенных судорогой пальцах…

Радости гномов — особенно тех, кто помладше — не было предела. Цель почти достигнута, сокровища Эребора лежат у их ног! Балин грустно улыбался, вспоминая, как был здесь последний раз. Двалин лишь презрительно морщился, разглядывая сверкающее великолепие. Глоин окидывал богатства расчетливым взглядом, в уме пересчитывая и запоминая его, как и подобает хорошему казначею.

Бифур, бормоча что-то на кхуздуле, подбрасывал монеты в воздух, и они падали на гномов золотым дождем.

Фили и Кили бросились к стенам, сняли с них музыкальные инструменты и начали наигрывать какую-то веселую мелодию. Еще пара гномов присоединилась к ним.

Сокровищница была полна. Здесь было все — для ума и сердца. Но мертвых она не могла воскресить…

Торин спокойно разглядывал золото и драгоценности, словно размышляя о том, что дает обладание ими — возможность восстановить их родной дом, вернуть величие Эребору.

— Ищите Аркенстон… Огромный, сияющий белый камень. Он принадлежал нашему роду — это символ власти Королей-Под-Горой. Камень нужно отыскать.

Но пока великий алмаз Одинокой Горы никому не попался на глаза…

Мифриловую кольчугу, найденную первой, Жанна не приняла, сославшись на то, что не может отказаться от подарка Элронда. Великая ценность, по словам Балина, стоившая побольше небольшого государства, перекочевала к Бильбо — никому из гномов она не подходила по размеру. Хоббит приосанился и, надев еще и кожаный шлем, стал выглядеть почти грозно.

Торин выкопал из золотой россыпи боевой топор и теперь рассматривал с гордостью и грустью. «Тоже, наверное, фамильная реликвия», — подумала Жанна.

Бофур и Бомбур перебирали инструменты для работы в отвале и шурфах, словно заранее радуясь, какие чудесные камни можно будет извлечь с их помощью из недр горы, какие дивные сокровища отнять у нее, как много прекрасных вещей сотворить своими руками!

Жанна поняла уже, что главное в жизни гномов — это созидание и сотворение, а вовсе не накопление сокровищ. Жажда обладания, в общем-то, мало свойственна им. «Ну, разве что некоторым!» — усмехнулась она про себя, глядя, как Глоин переписывал слитки, ворча на вонь и грязь, оставшуюся от Смауга, и чуть ли не пытался пересчитать сразу все монеты.

Балин, Нори и Ори с восторгом зарылись в груду старинных книг и фолиантов. Оин очень кстати отыскал склад редких лекарств и минералов и складывал теперь их к себе в мешок, не желая ни на минуту выпускать их из рук.

Каждый нашел что-то себе по душе, но никого не прельстил блеск золота, никто не набивал его в карманы! Как, увы, поступили бы некоторые люди…

«Да, — подумала Жанна, — гномы действительно охочи до своих сокровищ. Может, в чистых душах нет места ни злу, ни болезням?»

Торин поторопил товарищей. Покинув логово Смауга, они долго шли по длинным коридорам и одолели множество лестниц. Стены раздвинулись, они вступили в главный зал Трора, и Жанна задохнулась от восторга…

«Гармония в камне, иначе не скажешь!» — думала девушка, озираясь.

Несмотря на все разрушения, причиненные драконом, зал по-прежнему был великолепен. Колонны устремлялись ввысь, словно в небо, арки и переходы, совсем не казавшиеся хрупкими, как у эльфов, поражали гармоничностью пропорций, сдержанной силой, и эти красота и величие пробуждали лучшее в душах тех, кто любовался ими. В камне будто застыла песня, гимн труду и таланту его создателей. Хотя гимн этот резко контрастировал с хрустевшими под ногами костями защитников, укрытыми за годы мягким саваном пыли… У Жанны защемило сердце.

Они вышли через главные ворота, и перед ними раскинулась вся долина. Два каменных гиганта охраняли вход в нее, но любоваться ими опять не было времени, и гномы начали разбивать камни в поисках подземной ловушки. Разобрав плиты пола, они обнаружили скрытую под ними полость и очень обрадовались — часть работы уже выполнена. Оставалось пробить узкий боковой проход, соорудить фальшивый дощатый пол, который проломился бы под весом чудовища, и сложить наверху камни, чтобы засыпать провалившегося дракона. Ради приманки решили некрепко заложить вход, создавая иллюзию, что они наглухо забаррикадировались в горе, и давая возможность дракону ворваться внутрь, к ловушке.

Через пару дней ловушка была готова. Оставалось только выжидать.

И вот с неба упал ворон, которого давно уже не было видно. Разведя крылья, сдержал падение, выставив кривые когти, с хриплым карканьем вцепился в плечо гнома и едва удержался, прорвав одежду.

— Что?! — воскликнул Король-Под-Горой

Опустив голову, он молча внимал Роаку.

— Дракон повержен, — медленно, всяких эмоций вымолвил он наконец и обвел взглядом столпившихся вокруг гномов. Глаза его потемнели, выдавая волнение. Роак по-собачьи потерся об его голову.