Король и Дева

Разведчики в недоумении переглянулись. Птицы всем показались весьма разумными. Что, если они вели наблюдение за гномами и теперь полетели куда-то с докладом?

Что ж, и отряд вернулся к Торину с докладом. Теперь оставалось делать короткие, осторожные вылазки, искать боковую дверь и ждать заветного дня Дьюрина.

Эта ночь оказалась самой темной и тяжелой за все время их пути, подвинув с пьедестала холодные Мглистые Горы и недружелюбное мрачное Лихолесье. Гномы были опечалены, но никто не упал духом, хотя они оставались все так же далеки от своей цели, как и в начале похода.

Тяжело вздохнув о своем, Торин переговорил с Балином и Двалином. Они решили наутро перенести лагерь левее, где было больше зелени для пони и лучше укрытие и от птиц, и от возможных вылазок дракона. Оглядев своих, Торин разрешил и развести костер, и приготовить еду…

– Преданность, честь и горящее сердце, — ответил Торин на взгляд Жанны. — Да я настоящий богач! Этого не купишь за все золото Эребора!

Жанна сидела, обхватив колени и глядя в огонь. Огонь… Мертвый Дейл не уходил из памяти. Гном притянул девушку к себе.

Лагерь спал, только Торин и Жанна так и сидели у костра, коротая ночные часы и находя опору в соприкосновении тел и душ.

Наутро, едва рассвело, резкий шорох крыльев вспорол сонную тишину, заставив всех вскинуть глаза. Ворон с парой седых перышек на шее — тот же или все-таки другой, еще крупнее? — безошибочно спикировал с высоты прямо на плечо Торина. На других он и не взглянул. Гномы, отшатнувшись вначале, кинулись вперед, готовые прибить наглую птицу. Торин же предостерегающе поднял руку, упредив необдуманный шаг. Важный ворон не торопясь почистил нос, пригладил клювом длинные перышки — словно одернул парадную одежду, — встряхнул и расправил в стороны мощные крылья, словно накинув на плечи гнома диковинный плат. Торин, чуть вздрогнув и расширив глаза, склонил голову.

— А… Да! Все верно! — пробормотал он.— И я рад встрече с тобой, Роук, сын Карка!

Гномы в ошеломлении наблюдали за ними.

Торин же, помолчав и будто прислушиваясь к чему-то, добавил:

— И что ты предлагаешь? Дверь снаружи почти не видна… А сколько их? Ну, коли так… Благодарю за службу!

Гном почесал горло странной птице, во взгляде которой вековая мудрость, подобная эльфийской, мешалась с живым человеческим любопытством.

— Семья Роака так много веков доблестно служила Королям Подгорного Царства, — негромко объяснил Торин. — И не забыла об этом и по сей день. Вороны готовы с честью продолжать выполнять свой долг, даже если наше королевство и лежит сейчас в руинах.

Ворон потянулся вслед за рукой гнома. Резко наклонил голову вправо, потом — влево. Провел клювом пару раз по темным волосам, будто расчесывая их; легко дернул косичку с серебряной заколкой, заставив Торина насмешливо фыркнуть; каркнул довольно, как-то даже с любовью. Потом взлетел, тяжело оттолкнувшись когтистыми лапами, и быстро скрылся с глаз.

Король широко улыбнулся, как не улыбался уже очень давно. В руке его появился заветный ключ и, подкинув и поймав его, Торин заявил уверенно:

— Нам помогут!

========== Часть 35. Одинокая гора и страж ее сокровищ ==========

Роак практически не расставался с Торином — сидел на его плече, свесив голову, не взлетал, а лишь при резких движениях сильнее впивался в плечо гнома. Поглядывал черными бусинками глаз на все вокруг с неослабевающим интересом и важностью. Или еще более важно прикрывал веки.

Вороны помельче прилетали с докладом, каркали хрипло, а Роак, все также тяжело опустив крылья на плечи гнома, негласно переводил ему. Король усмехался, протягивая на ладони мелкие орешки под острый черный клюв. Ворон не брал — он был слишком горд для этого. Торин отворачивался, делая вид, что не смотрит — только тогда Роак быстро выхватывал угощение. Нехорошо, конечно, но очень уж вкусно, а ворованное — куда лучше, чем жалкая подачка…

Гном щекотал ему перышки, и большая птица курлыкала от удовольствия, подставляя то грудку, то низ крыла под его пальцы.

Когда Король-Под-Горой шел куда-то или был чем-то занят, ворон всегда сопровождал его, по-прежнему сидя на плече, цепляясь когтями за одежду. Иногда расправлял широкие крылья, будто потягиваясь. Но слетать отказывался, кроме как ночью. Каждый вечер пристально смотрел на Жанну и лишь потом улетал по своим птичьим делам.

Вороны обшаривали всю округу, особенно западные отроги, в поисках малейшего намека на дверь или хотя бы на узкую щелку в камне, но пока безрезультатно. Отгоняли назойливых темных дроздов, ползающих в поисках сочных улиток по осклизлым скалам.

Утром прилетали мелкие серые вороны, как по расписанию. Крикливые и гадкие, они кружились в небе темной стаей, гася солнечные лучи, а потом опять пропадали. Но к самым головам спускаться уже не смели.

Торин отправлял и гномов на разведку, но ненадолго и с большой осторожностью, главным образом для того, чтобы разведать обстановку или найти лучшее место для стоянки. Но разведчики тоже не находили никакого намека на дверь. А День Дьюрина все приближался…

Гномы, воодушевившись помощью мудрых воронов, хранящих память о расцвете великого Подгорного Царства, пребывали в отличном расположении духа. Они с шутливой почтительностью кланялись прилетавшему по утрам важному Роаку. Умная птица с достоинством опускала голову, принимая приветствия.

Бильбо, в последнее время неизменно пребывавший в беззаботном настроении, по свойственной ему привычке все трогать как-то потянулся к ворону — и тут же с криком отдернул руку: Роак клюнул его до крови.

Вскоре обнаружилось и хорошее место для стоянки — там зеленела трава, на которой могли пастись пони, а высокие отроги по сторонам защищали от ненужных глаз. Воду можно было брать из Быстротечной.

Теперь крылатые союзники обшаривали уже совсем недоступные, невидимые постороннему глазу места. И вот однажды птицы вернулись целой стаей и с таким радостным гомоном, что всем стало ясно — что-то случилось. И что-то весьма хорошее.

Король склонил голову к Роаку:

— Да? Уверен?

Ответ заставил Торина весело ухмыльнуться; он оглядел всех с торжеством и тихо произнес:

— Они нашли ее. Дверь прямо над нами.

Гномы загомонили радостно, громко и разноголосо — не хуже крикливых птиц.

Правда, пешком к проходу внутрь горы пришлось долго идти опасным маршрутом — по узкой, обрывистой тропе. Около тайного входа было неплохое, укрытое от чужих взглядов место — небольшая площадка, со всех сторон огороженная скалами. Там и решили разбить второй лагерь. На веревке подняли тюки — они чуть полегчали, но все еще были весьма увесистыми. Большинство гномов тоже затащили снизу вверх на веревках. Бомбур и Бофур остались караулить пони и часть продовольствия.

Теперь оставалось только ждать. Гномы пробовали и подкапывать дверь, и ломать топорами, и толкать что есть силы — все без толку.

Жанна вместе со всеми караулила дверь, перебрасывала вещи, ходила в дозоры. В тяжелом походе было не до личных отношений.

— Время пришло… Может, дрозд помог бы? — спросил Торин через пару дней, обращаясь к Роаку.

Птица с насмешливой интонацией каркнула своим. И вскоре целая стая воронов заключила в живое кольцо серовато-коричневую птичку, не давая вырваться, и понемногу опустила к едва видной узкой трещине в каменном монолите…