"Король" с Арбата
Шрифт:
Сейчас я смотрю в окно на школьный двор и вижу скучающего Славика. Наверное, прогнали в третий раз. Он тоскливо сидит на перевернутой тачке и противно скрипит ржавым колесом.
Монотонно, словно откуда-то издалека, наш географ рассказывает о каких-то полезных ископаемых, О них сейчас не хочется думать так же, как о дровах в жару.
Рядом Женька увлеченно рисует чертеж самодельного киносъемочного аппарата. Мы уже знаем, что киносъемочный аппарат - это то же, что и наш проекционный. Только он со всех сторон закрыт, чтобы не засветилась пленка, и в нем нет осветительной части.
Левина мать принесла нам из своей библиотеки книги по киносъемке, и теперь фамилии их авторов - Головни и Косматова - стали для нас так лее привычны, как фамилии авторов учебника по русскому языку Светлаева и Крючкова.
Но всем важно понять принцип действия, то есть самое главное. Это мы поняли из учебников и решили, что снимать можно даже из простого валеного сапога, только следует в пятке проделать дырку.
Женька набрасывает эскиз нашей будущей вывески:
« КИНОСТУДИЯ «ПЛЮЩИХФИЛЬМ»
Просьба всем сознательным пацанам не мешать работать
Дирекция»
– Как? Солидно?
– любуется он.
– Добавь еще: «Прием посетителей с 9 утра до 9 вечера»,- советую я.
– Это зачем?
– К нам же будут приходить наниматься в артисты!
– Грибков,- слышу я голос нашего географа,- где находятся крупнейшие месторождения серебросодержащих руд?
Я молчу, класс оглядываю.
– В ювелирных магазинах,- громко острит Гога. В классе смеются.
– А зачем людям нужно серебро?
– хмуро покашливает наш географ.
Продолжаю молчать. Просто мне никогда не приходилось держать в руках это самое серебро. Гога опять резвится:
– Серебро нужно для зубов и полтинников. Класс хихикает.
Географ отошел к окну, играет за спиной указкой. И вдруг по карте запрыгал луч солнечного зайчика. Это с задней парты с помощью карманного зеркальца мне указывают месторождения серебра.
– Ну, так как, Грибков?
– поворачивается географ. Солнечный зайчик удрал с карты.
– Так где же применяется серебро?
Почему- то вдруг стали жать ботинки. Географ медленно проходит на «Камчатку», поясняет:
– Вот сейчас тебе подсказывали с помощью зеркала. Так?
– Так,- соглашаюсь я.
– Серебро имеется в отражательном слое любого зеркала,- спокойно говорит географ.- А в большом количестве серебро применяется для изготовления обыкновенной кинопленки.
Он помолчал, значительно посмотрел на класс:
– У вас в седьмом «Б», как я слышал, многие интересуются кино…
После звонка мы столпились у карты, и сейчас районы Алтая, Урала, Средней Азии, Кавказа и Сибири для меня стали очень близкими, необходимыми,
почти как наша Плющиха.***
…Наступили весенние каникулы.
Утро первого дня каникул для меня началось с отчаянного крика Нонки:
– Ноги вытирайте!
Ко мне пришел весь наш будущий «Плющихфильм».
– На повестке дня,- усаживается за стол Женька и путается ногами в складках скатерти. Нонка поднимает брови, Женька беспомощно разводит руками: - Простите, уж очень все накрахмалено.
Нонка успокаивается, прощает. Облокотилась на стол, слушает.
– На повестке дня,- продолжает Женька и как будто творит одной Нонке,-создание киносъемочного аппарата. Нужна фанера. Ею мы закроем наш обычный аппарат. В Темноте зпрядим кинопленку, и можно будет снимать.
– Значит, главное сейчас фанера,- уныло говорит Лидочка,- а где взять?
Славик многозначительно пробует ногтем стенку платяного шкафа, Нонка сдвигает брови. Славик просто решает:
– Для чего шкафу задняя стенка? Ведь все равно он стоит прижатый к стене.
У Нонки беспомощно опускаются руки:
– А для чего у тебя голова, ведь все равно под шапкой
не видно?
– Я ей ем,- деловито поясняет Славик. Лева, просветленный, суетится:
– Попросим графа де Стася. У него же отец заведует фруктовой базой. Там разных ящиков - завались.
– Все равно ничего не получится,- заявляет Мишка.
– Почему?
– Потому, что из аппарата должна выходить ручка. И там, где ось, пробьется свет. Вся пленка засветится.
Мы задумываемся. Этот съемочный киноаппарат вроде подводной лодки. Все должно быть закрыто. Ни единой щелки. В лодке щель - значит, вода, значит, всем гибель. А в аппарате щель - это, значит, свет. Это гибель пленки. Вместе с ней конец нашим мечтам: снять свой кинофильм.
Как все было хорошо, и вдруг какая-то ось ручки вылезает сбоку аппарата, и наши мечты разлетаются, как воробьи от автомобильного гудка.
– А если как-нибудь заляпать это место, где будет крутиться ось?
– несмело предлагает Лидочка.
– Чем?
– Ну, хотя бы пластилином,- советует Женька. Лева крутит своей очкастой головой, морщится:
– Кустарщина. Никакого взлета мысли. На заводах в таких случаях ставят шарикоподшипник с закрытой обоймой.
– А где мы возьмем шарикоподшипник, да еще с этой самой обоймой?- спрашивает Мишка. Я вспоминаю, что где-то в центре есть такой магазин, где продаются разные шарикоподшипники.
– А деньги?
Какое это нехорошее слово - «деньги». Оно вечно нам ставит перегородки, вечно чинит разные препятствия.
– Скорее бы уж коммунизм,- вздыхает Мишка,- тогда будет все бесплатно. Утром глаза открыл, а по радио объявляют: «Граждане, сегодня с 6 часов утра начался коммунизм». И конечно, самый большой оркестр исполняет «Интернационал».
Мишка подпер голову кулаками, тихо, одному себе говорит:
– Отца освободят…
Мы слушаем, как-то очень ясно представилось: в наш двор входит летчик в голубой фуражке, с голубыми петлицами, всем улыбнется и отдаст по-военному честь. А мы ему говорим: «Ваш Мишка и все мы о вас всегда хорошо думали. Мы никогда не обижали Мишку. Он наш товарищ».