Король

– Я...

– Сэм? У нас лед заканчивается.
– Менеджер клуба, Мак, навис над баром. Прежде чем Мак заметил его, Кингсли отсел в тень, скрываясь от глаз.
– Соберись.

– У нас полно льда.

– Иди и принеси сорокафутовый мешок.

– Это в два раза больше, чем нам нужно на сегодня.

– Хочешь вести себя как мужчина, тогда иди и принеси этот чертовый мешок льда, как мужчина.

– Ладно. С радостью.
– Сэм натянула безупречную фальшивую улыбку и пошла в подсобку. Она вернулась несколькими секундами позже, неся огромный мешок льда.

– Хороший мальчик, - похвалил Мак, когда она открыла верхушку мешка и высыпала лед в холодильник.

– Теперь можно говорить, что в этом костюме мужчина, но думаю, внутри тебя никогда не было ни одного мужчины.

Сэм схватила нож для колки льда из-под стойки. Глаза Мака мгновенно округлились. Сэм улыбнулась снова и ударила им по льду, раскалывая тот на осколки.

– Иисусе, зачем ты заставил меня снова нанять ее, Дюк?
– спросил Мак бармена.
– Ее? Его? Это?

– Пошел ты, Мак. Она лучший бармен в городе, - ответил Дюк, нагружая поднос напитками.

– Дюк и Бутч. Ну и парочка. Я скучаю по Джейсону.

– Все девчонки ненавидели Джейсона, - напомнил Дюк.

– Мне нравился Джейсон.

– Джейсон был сексуально озабоченным придурком, который обращался с девушками как с дерьмом, - ответил Сэм.
– Холли была готова подать иск, судя по ее рассказам.

– А, Холли...
– ответил Мак и повернулся на стуле к сцене.
– Вот это настоящая женщина.
– Он указал на Холли, которая была в одних черных стрингах и кожаных ботфортах. В этот момент ее колени были вокруг шеи мужчины, в котором Кингсли узнал младшего сына барона мафии.
– Мужчины должны одеваться как мужчины, а женщины - как женщины. А одеваться они должны именно так.

Кингсли заметил, как Сэм крепче сжала нож для колки льда, а ее фальшивая улыбка стала шире. Мак повернулся, подмигнул Сэм и продолжил свою ночную прогулку по клубу.

– Дюк и Бутч, - выдохнула Сэм.
– Знаешь, он всю ночь обдумывал эту шутку.

– И всю следующую неделю будет гладить себя по голове, - ответил Дюк.
– Ненавижу этого парня.

– Я бы с удовольствием пригвоздила его яйца к барной стойке этим ножом для льда.

Дюк уронил поднос на пол. Сэм повернулась к нему.

– Прости, - извинилась она.
– Плохая ночь.

– У него интересное определение настоящей женщины.
– Кингсли указал на сцену.
– Мне самому нравится Холли, но если она не на сорок процентов искусственная, тогда я не знаю женщин. А я знаю женщин.

Сэм изучала Холли и постучала по подбородку, изображая задумчивость.
– Сиськи фальшивые, - начала перечислять она.
– И нос. Кажется, она говорила о липосакции. Значит, больше двадцати процентов пластики?

– Твой босс всегда такой?

– Полный козел?
– спросила она.
– Да.

– Почему ты не уволишься?

– Кто-то должен присматривать за девушками, - объяснила она.
– С ними он ведет себя хуже, чем со мной. И Дюк работает только две ночи в неделю. Я присматриваю за ними.

– Значит, трахаешь одну из них?
– спросил Кингсли.

– Нет. Не трахаю.

– Серьезно?

Сэм улыбнулась ему, на этот раз по-настоящему.

– Я трахаю их всех.

Кингсли усмехнулся: - Сэм, ты мне нравишься. Я хочу сделать для тебя кое-что.

– Послушай, ты уже осыпал меня чаевыми. Что...

– Тебе нужен босс получше, - ответил Кингсли и спрыгнул с барного стула.

Всю дорогу он чувствовал на себе взгляд Сэм. Он проскользнул по заднему коридору в раздевалку, где его встретили, как и всегда, с чрезмерной любовью и энтузиазмом, которые он не подпускал близко к себе. В конце концов, он владел этим местом. Когда он сказал Рейвен и Шей, что у него на уме, они бросились ему помогать. Все, что угодно, лишь бы отомстить Маку. Все, что угодно.

Он был готов через десять минут. Заиграла музыка, и Кингсли вышел на сцену под аккомпанемент Sweet Transvestite.

Кингсли посмотрел на Сэм, которая вертела бутылку водки. Она едва не выронила ее. Он был на высоких каблуках, в черных чулках, черных трусиках, которые пришлось надеть задом наперед для большего пространства спереди и черном корсете. Плюс боа из перьев, конечно.

– Я слышал, как сегодня кто-то сказал, - произнес нараспев с французским акцентом в микрофон Кингсли, - что женщины должны одеваться как женщины, а мужчины должны одеваться как мужчины. Я мужчина. И вот как я одеваюсь. Нравится?

Все танцовщицы и официантки собрались вокруг и встали на столы и стулья, аплодируя и улюлюкая. Мужчины молча пялились, несколько свистели, а некоторые одобряли, слишком пьяные не понимали какого черта происходит.

– Я расцениваю это как «да», - сказал он и обвел взглядом толпу, меряя сцену уверенными шагами. Это не первый раз, когда он был на каблуках, и он не боялся показать это.
– Где же Мак?

– Кинг, сюда.
– Рейвен указала на стол. Кингсли с легкостью спрыгнул со сцены на стол, перешагивал с одного стола на другой, пока не остановился, нависая над Маком. Кингсли присел на корточки и улыбнулся ему.

– Bonjour, Мак, - поздоровался Кингсли.
– Нравится мой наряд?

– Нет, - ответил бледный и нездоровый Мак.

– Non? А девушкам нравится. Не так ли, дамы?

Все женщины в зале, включая Сэм, прокричали во все горло, выражая одобрение.

– А теперь, Мак, у меня к тебе вопрос, - начал Кингсли.
– Вопрос очень простой. Кто я?

Он вытянул микрофон.

– Ты Кингсли Эдж.

– Очень хорошо. И почему я могу забраться на сцену, когда захочу? – продолжил допрос Кингсли.

– Потому что ты владелец клуба, - ответил Мак, громко сглотнув. Теперь он выглядел напуганным, и Кингсли был рад это видеть.

Кингсли посмотрел в сторону бара и заметил распахнутые глаза Сэм, размером с бокал вина.

– И раз я владею клубом, значит, ты работаешь на меня, - сказал Кингсли.
– А поскольку ты работаешь на меня, то должен делать все, что я скажу. И я говорю тебе отправиться за кулисы и одеться так же...
– он указал на себя, - вернуться на сцену и позволить всем этим милым дамам засунуть в твои трусики по доллару. Или...