Королевы и монстры. Шах

– Сладкая девочка, – рычу я ей в шею. – Моя милая пленница. Ты дашь мне сделать с этим шикарным телом все, что я захочу. Я испробую тебя, раздразню тебя и трахну тебя. Я отшлепаю тебя и оставлю на тебе свои отметины. Заставлю тебя встать на колени и взять мой член по самое горло. Свяжу тебя и завяжу глаза, и, возможно, заткну тебе рот своим галстуком. И я буду заставлять тебя кончать – снова и снова. Заставлю тебя обрадоваться тому, что ты подчиняешься. Готова?

Ее дыхание неровное, неглубокое. Соски – упругие. Она – оголенный провод в моих руках: напитанный электричеством, натянутый как нерв, дрожащий как струна, настроенная на мою волну. Я чувствую, как она борется, пытаясь подавить желание отпустить себя и отдаться мне, потому что я ее попросил. От этих ощущений у меня огонь бежит по венам.

Она шепчет:

– Да. Пожалуйста, будь осторожен. Ты можешь меня сломать.

Потом она выдыхает и оседает в моих руках, наконец сдаваясь.

От охватившего меня восторга сердце несется оглушительным галопом. Я хватаю ее за горло.

– Ты идеальна. Не знаю ничего идеальнее. Дай мне свой рот.

Она поворачивается и позволяет мне накинуться на ее рот, который я истязаю, пока она не начинает дрожать.

Я быстро мылюсь сам, а потом споласкиваю душем нас обоих. Потом нагибаю ее над плиточной приступкой у одной из стенок душевой и начинаю шлепать.

Я крепко держу ее за загривок и бью ее по заднице, пока она не становится ярко-красной, и периодически прерываясь, чтобы поласкать ее мокрую киску и легонько потеребить разбухший клитор.

Она принимает все это молча, свесив голову вниз, с дрожащими коленками, пока наконец не издает протяжный, низкий стон.

Она близка к оргазму. Мой член пульсирует от желания взять ее.

Тяжело дыша, я говорю:

– Возможно, мне нужно поменять порядок действий. Насколько ты голодна?

Вместо ответа она только скулит.

Я снимаю лейку душа со стены и включаю режим пульсации. Направляю струю ей между ног, беру за подбородок, разворачиваю лицом ко мне и приказываю:

– Соси.

Головка моего члена упирается ей в губы. Она незамедлительно открывает рот. Я делаю поступательное движение бедрами и погружаюсь в ее влажное тепло. Она принимает меня.

Ее рот – просто рай.

С каждый моим рывком ее горло раскрывается шире, и она заглатывает практически весь мой ствол целиком. Когда я выхожу, она обвивает языком головку и слизывает смазку. Я наблюдаю, как она сосет, удовольствие вибрирует в моем члене, давление в яйцах нарастает, пока она снова не стонет, сотрясаясь всем телом.

Я убираю лейку душа от ее киски. Задыхаясь, я говорю:

– Не кончай. Пока рано.

Она смотрит на меня мутным расфокусированным взглядом и облизывает губы.

Я никогда не видел ничего прекраснее.

Я выключаю воду, хватаю полотенце, ставлю ее прямо и вытираю. Она молча стоит и ждет, пока я закончу, а потом, заторможенно моргая, наблюдает, как я вытираюсь сам. Она как будто в трансе.

Я подхватываю ее и несу в кровать.

– Руки над головой. Раздвинь ноги.

Она беспрекословно подчиняется.

Черт, от этого мой стояк еще сильнее.

Стоя у края кровати, я смотрю на ее обнаженное тело и медленно поглаживаю свой ствол. Лежа в абсолютной неподвижности, она наблюдает, как я становлюсь на колени между ее ног.

Когда я прижимаюсь ртом к ее киске, она выгибается на кровати и сдавленно стонет. Когда я протягиваю руки и пощипываю ее твердые соски, она содрогается. Я нежно посасываю ее клитор, и она выдыхает мое имя.

От того, как она мне отвечает, я чувствую себя королем, животным, влюбленным по уши подростком, всем сразу. Я мгновенно подсаживаюсь на эти ощущения.

Я хочу еще.

Я имею ее пальцами и облизываю восхитительную влажную щелку, пока она не начинает извиваться подо мной и чуть не плачет, стараясь не кончить.

– Такая хорошая девочка.

Я чуть не выдираю ящик прикроватной тумбочки. Достаю из коробки презерватив, срываю упаковку и натягиваю на свой пульсирующий член дрожащей рукой.

Потом переворачиваю ее на живот и снова шлепаю.

Она дергается и стонет после каждого звонкого удара раскрытой ладонью, ее бедра ходят ходуном, и в конце концов она начинает умолять:

– Пожалуйста! Пожалуйста! Господи, Деклан, прошу тебя, я так близко…

– Ты знаешь, что должна сказать.

– Что? Нет, не знаю.

Самым зловещим тоном я продолжаю:

– Да. Ты знаешь, как меня надо называть. Скажи это.

Она замолкает. Покидает свое тело и вновь запирается у себя в голове.

Защищается от меня.

Опускаю руку и пощипываю ее клитор, слегка оттягивая нежный плотный бутончик.

– Скажи это.

Она втягивает носом воздух, на секунду задерживает дыхание, потом делает резкий выдох. Вместе с ним ее покидает и воля к сопротивлению. Слоан выпаливает:

– Сэр, пожалуйста, дайте мне кончить.

Господи боже, такой всплеск адреналина в организме способен убить.

Я переворачиваю ее на спину, беру свой эрегированный член одной рукой и провожу им вверх и вниз по ее мокрым складкам. Заглядывая ей в глаза, я рычу:

– Кому ты принадлежишь?

– Тебе.

Это едва различимый шепот, но я услышал. Мой член тоже. Разряд электричества пробегает от яиц к головке.

Я хватаю ее за бедра и глубоко засаживаю ей.

Мы одновременно рычим. Слоан тут же начинает лихорадочно биться подо мной, наседая на мой член в диком желании разрядки. Я наваливаюсь на нее всем телом, сжав в кулаке ее волосы, другой рукой обвив шею.

Сипло шепчу ей в ухо:

– Не забывай об этом, прекрасная пленница. Ты моя. А теперь – кончай.

Все ее тело бьет судорога. Она кричит и выгибается подо мной, когда я засаживаю ей снова и снова, ее киска смыкается на моем члене, вперемешку со всхлипами слышно мое имя. Я прикусываю ее сосок зубами, и она выкрикивает его снова.

Мое тело реагирует так, будто в меня ударила молния.

Испепеляющий жар, искрящийся разряд и ощущение опасности, маячащее за первоначальным изумлением. Хотя мы договорились, что происходящее между нами – лишь кратковременное перемирие, но в этом есть какая-то первобытная, неконтролируемая, бурлящая сила природы: ослепляющий сгусток энергии, восхитительный и губительный одновременно.

Сила, достаточно мощная, чтобы лишить тебя жизни.

Я целую ее грудь, заглушая свои отчаянные стоны. Я знаю – она выйдет из этой грозы целой и невредимой. Не уверен, что мне удастся так же.

Признаться честно, я знал это с первого дня.

Накрываю ее рот своим и целую, достигнув пика и обрушиваясь с высот чистого блаженства на пустынный каменистый берег, к бушующим волнам где-то глубоко внизу, где разбиваюсь на миллион осколков, принадлежащих до единого ей.