Королевы и монстры. Яд

Он снова бьет меня по заднице, на этот раз с большим усилием. Я втягиваю воздух, моя спина напрягается. А потом он проводит своей большой шершавой ладонью по обеим ягодицам – туда-обратно, из стороны в сторону, нежно снимая жжение и выжидая.

У меня между ног уже мокро. Сердце разогналось до предела. Соски затвердели и ноют.

Я шепчу:

– Хочу сильнее.

Кейдж прерывисто выдыхает. Животом я чувствую пульсацию его члена.

– Готова?

– Да.

Удар приходится на мою левую ягодицу. Он мощнее предыдущих, и ощущения приближаются к болезненным, но от жара, который растекается под моей кожей из самого его эпицентра, у меня вырывается стон.

Я закрываю глаза и нетерпеливо ерзаю у Кейджа на коленях в ожидании продолжения. В ожидании и предвкушении.

Его мягкий голос успокаивающе действует на мое охваченное лихорадкой сознание.

– Говори со мной, детка. Как ощущения?

– Хорошо.

– Используй цвета.

– Зеленый.

Он сжимает мою мягкую плоть и поглаживает задницу, спускаясь к верхней части бедер. Там он ласкает меня, перемещается на другую ногу, а потом вновь поднимается выше. Мой разгоряченный, изумительно чувствительный зад с восторгом принимает его прикосновения.

– Я дойду до пяти, а потом снова уточню, как ты. Готова?

В ответ я только слабо скулю.

Его голос становится строже.

– Натали. Ты готова?

Когда я шепчу «да», он обрушивается на мою задницу серией резких, обжигающих шлепков примерно той же силы, что и раньше. Моя задница звенит от каждого удара.

Ощущения невероятные. Стыдные, жгучие и невероятные. Весь низ моего тела жарко пульсирует, и я постанываю громче, двигая бедрами.

Кейдж выдыхает:

– Черт возьми, детка. Тебе нравится, да?

Я слабо, еле слышно отвечаю:

– Зеленый. Супер-ультра-мегазеленый. Еще. Пожалуйста, еще.

Рык Кейджа тоже еле слышен. Он снова водит рукой по моей заднице, очерчивает круг, а потом просовывает палец мне между бедер и находит мою насквозь мокрую щель.

Когда он легонько пощипывает мой распухший клитор, я ахаю. А потом Кейдж начинает водить пальцем вокруг сверхчувствительно бугорка и нашептывать:

– Такая. Офигенно. Идеальная.

Когда я подаюсь навстречу его руке, до боли желая ощутить его пальцы у себя внутри, он убирает ее и вместо этого еще пять раз шлепает меня по заднице.

Сотрясаясь от наслаждения, я рычу.

Он снова поглаживает мой клитор, пока я не начинаю яростно тереться лобком о его руку, а потом вновь возвращается к заднице. За каждые пять шлепков ладонью он вознаграждает вниманием мою киску.

Меньше чем через минуту этой восхитительной повторяющейся пытки я уже на грани оргазма.

Я скулю:

– Пожалуйста, Кейдж. Пожалуйста.

– Поговори со мной.

– Я хочу кончить. Пожалуйста, дай мне кончить.

– О, я дам, детка. Только не сейчас.

Я разочарованно ворчу, зарывшись лицом в простыни.

– Я буду продолжать, но я не хочу, чтобы ты кончала. Я хочу, чтобы ты держалась ради меня. Скажи мне остановиться, если будешь слишком близко.

Сквозь сдавленные вздохи мне с трудом удается прошептать:

– Зачем?

Его голос смягчается.

– Потому что ощущения будут гораздо сильнее, если подождать. Они будут нарастать и нарастать, пока ты не взорвешься как сверхновая. Я хочу дать тебе это почувствовать. Хочу, чтобы ты кончила мощнее, чем когда-либо в жизни. Но если тебе не нравится эта идея, ты знаешь, что надо сказать.

Есть вполне реальная возможность, что при таком сценарии я умру, но стоит рискнуть.

Стиснув зубы, я выдавливаю:

– Зеленый.

Теперь удары быстрее следуют один за другим.

Я не успеваю оправиться от предыдущего, когда на меня обрушивается следующий – горячий и обжигающий. После каждого шлепка у меня вырывается стон, а потом я стону еще громче, когда пальцы Кейджа ласкают мою влажную возбужденную щель.

– Смотри, как ты раздвинула для меня ноги, – говорит он низким, хищным голосом. – Так выгнулась, чтобы я мог разглядеть твою прекрасную розовую киску, умоляющую о моем члене. Этот пухлый маленький клитор, умоляющий о моем языке.

Он нежно его оттягивает. Я чуть не кричу от удовольствия, но вместо этого рычу в простыни.

Он водит пальцами у меня между ног, размазывая мою влагу, обхаживает мою киску, словно любимого зверька, все это время рассказывая своим низким, гипнотизирующим тоном, как обожает меня, как я нужна ему, как у него едет крыша, когда мы далеко друг от друга.

Всхлипнув, я шепчу:

– Я близко, я уже почти, о господи, я уже…

Он убирает от меня пальцы, прижимает их к моему рту и приказывает:

– Соси.

Я подчиняюсь и жадно слизываю себя с него. И умираю от желания, когда же он засунет свои пальцы внутрь – так глубоко, насколько сможет.

– А сейчас я тебя свяжу, – рычит Кейдж. – Свяжу, завяжу глаза и оттрахаю. Но прежде я поставлю тебя на колени, чтобы ты пососала мой член, пока я тебя шлепаю, потому что я еще не насладился твоей сладкой задницей и тем, как ты мне откликаешься.

Он переходит на свой язык и продолжает говорить.

Я постанываю, закатив глаза и не выпуская длинных пальцев у себя изо рта. Это лучшее Рождество в моей жизни.

28 Нат

Кейдж толкает меня на пол рядом с кроватью. Велит встать на четвереньки, а если я буду слишком близка к оргазму, сжать ему бедра.

Потом он снова и снова шлепает меня по голому заду, пока я сосу его член и отчаянно пытаюсь не кончить.

Когда он делает паузу и вместо ударов начинает водить раскрытой ладонью по моим полыхающим ягодицам, я издаю горловой скулящий звук и сжимаю ему бедра, чтобы облегчить пульсирующую, ноющую тяжесть у меня между ног.

– Нет, детка, – говорит он, тяжело дыша. – Пока еще нет.

Одна моя рука лежит на бедре и подрагивает, а другая крепко обхватывает мощный член Кейджа. Я беру его глубоко в глотку, а потом отстраняюсь и по кругу вылизываю его взбухшую головку, любовно массируя кончик.

Кейдж стонет. Потом наклоняется и играет с моими грудями, берет их в свои грубые ладони, оттягивает соски, и у меня между ног пробегают оглушительные разряды удовольствия.

Я снова поскуливаю. Мне так дико хочется, чтобы он меня трахнул, что я чуть не плачу.