Королевы и монстры. Яд

Она отключается, а я продолжаю бороться с собственной совестью.

Кейдж ни разу не говорил не звонить ему, когда он в отъезде, но я не хочу быть одной из тех девушек. Тех прилипчивых, неуверенных в себе и навязчивых девушек. Я человек маленький, но гордость у меня есть.

Хотя, видимо, нет, потому что внутренние терзания после разговора со Слоан длятся ровно десять секунд, а потом я его набираю.

В трубке раздается гудок. Потом второй. На третьем я выпрямляюсь в кровати, а мое сердце заходится в панике, потому что я слышу гудки и в то же время слышу звонок где-то в доме.

Я даже не успеваю подняться на ноги, когда Кейдж врывается в спальню и хватает меня. Мы падаем на кровать, безумно целуясь.

Он в таком же исступлении, как и я: набрасывается на мои губы и пожирает меня, сжимая мою плоть своими грубыми и жадными руками. Я хватаю его за волосы и обвиваю ногами талию. Он наваливается на меня, придавливает меня к матрасу и глухо рычит, не отрываясь от моего рта.

Я вся горю. Это чистая эйфория. Меня опьяняет невероятное облегчение, но еще и дикое желание, и незамутненное удовольствие от его близости: его огромного крепкого тела и теплого пряного аромата. Его вкуса. Тех сдавленных звуков, которые он издает. И его животной страсти – того, насколько он не может мною насытиться.

На мне ночная рубашка. Кейдж ее разрывает. Мои кружевные трусы тоже разодраны на части и летят на пол.

Он швыряет меня на край кровати, падает на колени, раздвигает мне ноги и припадает ко мне, словно голодающий, издавая отчаянные, низкие горловые звуки.

Задыхаясь от радости, я запускаю пальцы в его густые волосы и двигаю бедрами под его языком.

Кейдж шлепает меня по бедру. Я одобрительно постанываю. Он пощипывает зудящую плоть, а потом шлепает еще раз, сильнее. Мои бедра начинают двигаться хаотичнее. Я выгибаю спину и выкрикиваю его имя.

Он резко переворачивает меня на живот, опускает одну ладонь мне на поясницу и другой с размаху бьет меня по заднице.

Он шепчет что-то на своем языке, которого я не понимаю, и бьет меня так, что мои ягодицы горят, киска горячо пульсирует, а я сама судорожно извиваюсь на кровати.

Когда я уже близка к оргазму, Кейдж переворачивает меня на спину, поднимает в сидячее положение, расстегивает молнию на джинсах, берет свой стояк в кулак и хватает меня за горло.

Он не говорит ни слова, но этого и не надо. Я обеими руками сжимаю его ствол и облизываю губы.

Когда его каменный член проскальзывает мне в рот, Кейдж стонет. Это прерывистый, отчаянный вздох, полный чувств. Расставив ноги, он стоит у края кровати и имеет меня в рот, одной рукой держа меня за волосы, а другой – за горло.

Слова незнакомой речи тихим хрипом раздаются в комнате. Я не знаю точного их значения, но понимаю. Мне не нужен переводчик, чтобы услышать его сердце.

А потом он выскальзывает у меня изо рта, снова бросает меня на кровать, срывает рубашку и швыряет ее на пол. Он скидывает ботинки, стягивает джинсы и трусы и, тяжело дыша, падает на меня.

– Не хочу кончать так быстро.

– Я бы тебя убила.

Кейдж обрушивается на мои губы и входит глубоко в меня.

Мы вместе стонем. Вздрогнув, мы оба замираем, наслаждаясь этим моментом.

Когда я открываю глаза, он смотрит на меня с таким обожанием и восхищением, что у меня дух перехватывает.

Он берет мое лицо своей огромной ладонью и хрипло произносит:

– Я умираю каждый день без тебя.

Я произношу его имя, пытаясь не утонуть в волнах эмоций, которые захлестывают и уносят меня.

– Ты сломала меня. Уничтожила. Я не могу думать ни о чем другом.

Я судорожно, коротко вдыхаю. Кейдж приподнимает бедра, слегка отрываясь от меня, а потом снова входит. Он начинает трахать меня мощными и частыми рывками.

– Скажи то, что я хочу услышать.

Я шепчу:

– Я твоя. Я люблю тебя. Мое сердце целиком твое.

Его веки медленно опускаются. Он облизывает губы. Я понимаю, что он хочет еще.

– Я тоже не могу думать ни о чем, кроме тебя. Когда тебя нет, все вокруг серое. Ты – единственный яркий цвет в моей жизни.

Он снова отчаянно целует меня. Его рывки становятся быстрее и сильнее. Изголовье кровати бьется о стену.

Когда я начинаю дрожать и стонать, приближаясь к оргазму, Кейдж припадает губами к моему уху и произносит сквозь стиснутые зубы:

– Ты сделала из монстра человека, моя красавица. А теперь кончи для меня.

Он присасывается к одному из моих ноющих сосков, и я немедленно выполняю его приказ.

Извиваясь под ним в конвульсиях, я кричу его имя. Рыча и наседая, Кейдж доводит меня до оргазма. А потом, войдя в меня последний раз, кончает сам, изливается внутрь и кусает в шею, оттянув волосы.

Еще какое-то время мы просто лежим, прижавшись друг к другу и тяжело дыша. Его сердце бешено колотится напротив моего. Периодически я слегка вздрагиваю от остаточных сокращений где-то глубоко внутри. Это заставляет Кейджа тихо стонать от удовольствия.

А потом он приподнимается на локте и целует меня – медленно и невыносимо нежно. С помощью своего рта он сообщает мне обо всей своей преданности и обожании, а потом опускает лоб мне на плечо и глубоко вздыхает.

Тело ноет, зад горит – как и шея, куда он меня укусил… и я настолько счастлива, что готова летать.

Кейдж с тихим стоном приподнимается надо мной, а потом переворачивает нас. Улегшись на спину, он крепко обнимает меня своими большими руками. Прижимается губами к моему виску и испускает еще один вздох.

– Добро пожаловать, – шепчу я.

От его смеха мы оба сотрясаемся. Он проводит рукой по моей спине, спустившись к заднице, и аккуратно поглаживает ее изгибы.

– Я должен помазать кремом этот персик.

Нахмурившись в темноте, я спрашиваю:

– Это эвфемизм для чего-то неприличного?

– Нет. Просто нужно нанести что-то успокаивающее на твой бедный зад. Я слишком налетел на тебя.

Я устраиваюсь поближе к нему и довольно утыкаюсь ему в шею.

– Мне понравилось.

– Я знаю, детка, – мурлычет он. – Мне тоже.

Мы еще немного молчим, пока я не вспоминаю, о чем говорила со Слоан, прежде чем он ворвался в мою дверь.

– Эм. Я хочу попросить тебя об одолжении.

Он гладил мою кожу, но тут его рука замирает в воздухе.

– Что такое?

– Когда тебя нет… Не знаю, как это сказать, чтобы не прозвучало как жалоба.