Коронованный наемник

« Уже лето, и Сармагат давно не появлялся у меня. Быть может, он все же оставил меня, наконец, в покое. Его удивительный подарок стоит на полке над камином, постепенно все больше покрываясь пылью.

Я принял важное решение. Нет, сейчас я не струсил, я попросту отчаянно устал. Ото всех – орков, людей, воспоминаний… Я редко пробовал прежде древнее искусство ворожбы, хотя у меня множество книг по этой загадочной науке. Конечно, мне далеко до настоящих магов, но мне и не нужен посох Истари. Я хочу лишь попробовать укрыть мой дом от любопытных глаз. Я живу уединенно, но кто знает, зачем иной порой лезет в чащобу».

Леголас подобрался – вот оно что, дом действительно скрыт от посторонних взглядов. Так как же нашли его орки? Убийца знахаря? В конце концов, Йолаф? Объяснение не заставило себя ждать.

« Я провел обряд. Теперь всякий, кто наткнется на хижину, вольно или невольно, увидит лишь полуобвалившийся остов и лохмотья крыши, хоть бы я сам стоял у порога. Я бы хотел оставить дом открытым для того, кого сам позову к себе, но, увы, такая магия сложна для меня. Теперь нужно проверить, удалась ли моя затея. И у меня есть подходящий гость…»

« Фляга гудит глухо и мелодично, я никогда не задумывался, как занятно порой поют простые предметы обихода. Теперь я должен подождать. Я не стану прятаться, разведу огонь в очаге, задам корм коням».

« Он приехал… Но я был изумлен – орк примчался всего через четыре часа. Селения орков далеко, значит ли это, что Сармагат имеет свои тайные тропы в княжестве или иной способ быстро перемещаться? Я не знал, что и подумать. Я ждал его не раньше, чем часов через семь. Хотя, выглянув в окно, я понял, в чем дело – сегодня Сармагат не на коне, он верхом на варге.

Мой план сработал на славу. Вылетев из леса, орк осадил свою жуткую тварь и вытаращился на «развалины». Я вышел из дома – а Сармагат кружил вокруг хижины, не замечая меня, словно я бесплотный дух. Надеюсь, он не вздумает войти в дом… Но нет. Он ищет меня, думая, что я звал на помощь. Он заглянул в окна – они открывают сквозной вид на пустую комнату без крыши.

Орк рыскал окрест почти час, а потом понукнул варга и умчался. Уверен, сейчас он будет искать меня в лесу. Глупо, но мне стыдно… Сармагат и вправду спешил на выручку…»

Заинтригованный сверх меры Леголас перевернул страницу – на следующем листе была изображена круглая фляга из тех, что многие носят на поясе. Слегка смятый бок, покрытый нехитрым узором. Обычная, бытовая вещь.

Но, вновь перевернув страницу, Леголас испытал жгучее разочарование. Дневник обрывался. Прочие листы рукописи были грубо выдернуты и местами опалены, видимо, на обрывках остался текст, и его поспешили уничтожить.

Раздосадовано бросив дневник на стол, принц ударил кулаком по ручке кресла. Дневник был кладезем удивительных сведений, но не дал эльфу и горсти тех, что были ему так сильно нужны…

Сармагат… Леголаса заинтересовал этот орк, сыгравший в жизни Эрвига столь важную, а в жизни Гвадала и вовсе роковую роль. Едва ли он имеет отношение к царящим в княжестве беспорядкам, но легко можно предположить, что он знает много такого, что сильно помогло бы принцу в его непровозглашенной войне.

Отбросив колебания, Леголас прямо посмотрел на свои обезображенные руки. Интересно, как отнесется таинственный Сармагат к нему, еще не орку, но уже не эльфу? Захваченный этой крамольной мыслью, принц вскочил с кресла. Плевать. Быть может, вождь не имеет никакого отношения к ирин-таурским интригам, а может, он и вовсе уже мертв. Но в его положении нельзя пренебрегать даже волосом, не говоря уже о нитях. Стало быть, на рассвете он поедет к Моровым болотам искать пепелище хижины. Если фляга была там – она точно уцелела…

Снег усиливался. Мягкие, бесформенные хлопья густо валили на замерший лес, сразу ставший странно уютным и даже словно тесноватым. Грива коня серебрилась хрупкой сединой, и стук копыт звучал приглушенно, будто усовестившись нарушать тишину в сахарной сени сосен, склонившихся над тропой.

Но Сарн не мог по достоинству оценить хрустальную красу того утра. Голова кружилась, в ране пульсировала огнедышащая боль, древко стрелы по-прежнему торчало из складок плаща, болезненно врезаясь в рану при каждом колыхании тяжелого сукна.

Эру, как хорошо было бы просто развернуть коня и галопом помчаться в Тон-Гарт, где Леголас, как десятки раз прежде, быстро и умело вынул бы стрелу, остановил кровь, и уже завтра рана напоминала бы о себе лишь притупленным жжением. Но Леголас не мог больше помочь другу. Поврежденная сущность эльфа почти сразу теряет целительский дар. Вернуться в столицу десятник не мог…Оставалось спешить в форт, где Рималл, успешно справлявшийся с обязанностями отрядного лекаря, сумеет быстро залечить ранение.

Однако кровь не останавливалась, расползаясь под кирасой густой, липкой кляксой с отвратительно-холодными краями. И Сарн понял, что рискует не доехать до форта и глупо истечь кровью из-за пустячной стрелы, выпущенной тем, кто даже не собирался его убивать. Такого нелепого конца допустить было нельзя…

Сарн не обладал настоящим мастерством врачевателя. Но эльфийское тело само умеет о себе позаботиться, а потому необходимо было лишь вынуть стрелу и затворить кровь. И пусть десятник не умел высвобождать зазубренные наконечники из отверстых ран под мелодичный напев заговора и останавливать кровь пассами ладоней, как еще недавно делал это его несчастный друг. И пусть в этом малознакомом лесу не найти было под снегом животворных трав. Сарн был достаточно опытен, чтобы знать: варварские методы смертных подчас не менее эффективны.

Выбрав сумрачную поляну, эльф спешился. Снег выпал недавно, а потому разгрести небольшой свободный участок мерзлой земли было совсем не сложно. Осторожно отряхнув белые пуховички с нижних ветвей, Сарн обломил несколько сухих сучьев и вынул кресало – ему не нужно было большого костра.

Высечь искру, когда одна рука едва повинуется, оказалось непросто, но с четвертой попытки сухие иглы затрещали, эльф склонился к тлеющим хвоинкам, раздувая хрупкий огонек, и прозрачно оранжевые язычки поползли по промерзшим веточкам, вспенивая за собой бугорки закипающей смолы.

Сарн положил около себя вынутый из ножен клинок и перчатку и расстегнул плащ. Пробитая в сукне дыра легко пропустила древко стрелы, а вот кирасу снять было сложнее. Развязав ремни, эльф выпростал из доспеха правую руку, неловко перехватил онемевшей левой древко под кирасой, и сильным плавным движением протянул оперение стрелы сквозь тесное отверстие меж плотных кожаных пластин. Боль забилась в плече, как птица в силке, и липко поблескивающее пятно на камзоле поползло вширь.

– К Морготу, – пробормотал лихолесец и, не чинясь болью, резко сорвал камзол. Туника, покрытая ржавыми потеками запекшейся крови, прилипла к телу. Стянув и ее, Сарн прикинул длину древка, уходящего в треугольное отверстие в плече, сочащееся темной влагой. Стрела не прошла насквозь, но вошла глубоко. Не беда…