Костоправ. Книга 3

Ночь выдалась беспокойной. Я ворочался в постели, раз за разом прокручивая в голове слова Сар’кханис. Ритм, танец, дыхание мира — всё это звучало красиво, но чем больше я думал об этом, тем сильнее запутывался.

В какой-то момент я не выдержал и сел на кровати, стараясь не разбудить Азару. Раздражение накатывало волнами. Я чувствовал себя учеником, которому объясняют очевидные вещи на незнакомом языке. По привычке потянулся к энергии — она откликнулась как и всегда: послушно и предсказуемо.

«Не должен управлять», — всплыл в памяти совет Сар’кханис.

Я закрыл глаза и в который раз попытался почувствовать этот загадочный ритм. Тишина. Только лёгкий шум в ушах да редкие звуки ночного города за окном.

Попробовал представить, что Нэйтаар — это вода. Вода течёт, огибает препятствия, находит свой путь… Бесполезно. Всё это были просто красивые метафоры, которые не приближали меня к пониманию.

В такие моменты особенно остро ощущалась пропасть между мной и настоящими магами. Может быть, им бы это далось намного легче. Я словно пытался научиться дышать заново, не понимая даже, что такое воздух.

Я набросил на себя халат, тихонько вышел в коридор и проследовал в свой кабинет. Подошёл к окну и несколько минут просто стоял, глядя на спящий город. Потом медленно поднял руку, пытаясь уловить хоть что-то необычное в привычном потоке энергии. Ничего. Всё тот же отклик, всё то же ощущение силы.

«Нэйтаар не слуга», — снова прозвучал в голове голос Сар’кханис.

— Ну и что делать? — пробормотал я, обращаясь то ли к себе, то ли к этой вездесущей энергии.

Я опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Забавно — столько месяцев использовать что-то и не понимать его природы. Я мог направлять потоки энергии, мог исцелять с её помощью, но, похоже, всё это время лишь скользил по поверхности, не догадываясь о глубине.

В памяти всплыло, как в детстве я учился плавать. Сначала беспомощно барахтался, пытаясь подчинить себе воду. Потом понял, что нужно расслабиться и довериться ей… Я усмехнулся от этой мысли. Я пытаюсь научиться плавать, не заходя в воду. Сижу на берегу и представляю, каково это — быть частью потока.

Встав на ноги, я отошёл от стены и закрыл глаза. Не буду ничего делать. Не буду пытаться управлять. Просто постою здесь и…

— Нет, — прошептал я. — Не так.

Снова закрыл глаза. Нэйтаар везде. Он не просто вокруг — он во всём. В воздухе, которым я дышу. В камне стен. В деревьях за окном. Во мне самом.

«Может, дело не в том, чтобы научиться чему-то новому, — подумал я. — А в том, чтобы отучиться от старого?»

Стоило мне только подумать о том, чтобы использовать энергию, как всё возвращалось к привычной схеме. Это раздражало. Я чувствовал себя человеком, который пытается забыть родной язык, чтобы выучить новый.

Быть рядом. Не управлять. Не направлять. Не использовать. Просто… быть?

Минуты тянулись мучительно медленно. Ничего не происходило. Совсем ничего. Я просто стоял посреди комнаты, чувствуя себя всё более глупо. В какой-то момент захотелось плюнуть на всё и лечь спать. Но что-то удерживало меня. Может быть, упрямство. Может быть, любопытство. А может, смутное ощущение, что я на пороге чего-то важного.

— Смотреть, как он движется, как меняется, — бубнил я себе под нос. — Наблюдать. Стать частью.

И я смотрел. Час за часом. Пока ноги не начали ныть от неподвижного стояния. Небо постепенно светлело, когда я наконец заметил… нет, даже не заметил — почувствовал что-то. Не снаружи, а внутри. Крошечное изменение в восприятии, словно лёгкий сдвиг в картине мира.

Я боялся пошевелиться. Боялся даже думать об этом слишком много — словно любая попытка ухватить это ощущение могла спугнуть его. Оно было таким неуловимым, что я не мог даже толком описать его.

Это не было похоже на привычное взаимодействие с энергией. Не было ни контроля, ни даже чёткого понимания. Просто… присутствие? Нет, даже не так. Будто я впервые заметил собственное дыхание, которое всегда было со мной, но оставалось за гранью восприятия.

А потом это ощущение исчезло, оставив после себя странную пустоту и сомнения — а было ли оно вообще? Может, это просто усталость и недосып играют со мной злую шутку?

Я медленно опустился в кресло. Несмотря на бессонную ночь, сна не было ни в одном глазу. В голове вертелась одна мысль: «Я что-то нащупал».

Глава 17

После ночной практики мне удалось урвать пару часов сна. Проснулся я, как ни странно, сам, потому что не забыл о встрече с Ямгемом — не хотелось заставлять его ждать. Позавтракав, сразу отправился в храм.

— Вижу, — произнесла Сар’кханис, убрав ладонь с моего лица. — Мне ещё не приходилось обучать человека, поэтому не могу сказать наверняка, однако, судя по тому, что я увидела, медитация может стать ключом к твоему успеху.

— Обычная медитация? — уточнил я. — Она поможет?

— Когда ты замер в тишине, ты был ближе к пониманию, чем во время всех предыдущих попыток. — Она сделала паузу. — Да, тебе определённо стоит начать с медитации. Научись находить тишину внутри себя.

— Что значит «находить тишину внутри себя»?

— Твой разум постоянно наполнен мыслями, как бурный поток. Ты думаешь о том, что было и будет, о своих желаниях и страхах — всё это создаёт непрестанный шум.

— Понимаю.

— Возвращайся, когда сможешь вновь поймать то самое ощущение.

— То есть это всё? — уточнил я. — Больше никаких советов?

— Остальное зависит от тебя, — сказала Сар’кханис.

Я ненадолго умолк, а затем произнёс:

— Ты говорила о терпении, но… Я хочу понять, что меня ждёт и на что я буду способен. Мне нужно знать, к чему стремиться.

— Начав грезить вершиной, можно забыть о самом восхождении, Эйдан. Знание может стать ловушкой, если приходит слишком рано.

— Мой наставник, Емрис, как-то сказал: «Мотивация — это искра, которая разжигает огонь, а дисциплина — это дрова, которые поддерживают его горение». Сейчас мне нужна искра.

— В словах твоего наставника есть своя правда, однако не всегда знание разжигает огонь. Порой оно может и погасить его.

Я непонимающе свёл брови:

— То есть?

— Ты можешь разочароваться, осознав, что путь длиннее, чем ты представлял.

— Если знаешь, куда идёшь, путь становится короче.

Сар’кханис добродушно улыбнулась, словно впервые увидела во мне кого-то большего, чем просто неофита.

— Хорошо, — сказала она. — Будучи лишь слепком прошлого, я не могу воссоздать это здесь, однако могу показать.