Крид – Пир костей

— Может? — переспросил Виктор. — Не обязательно покинет?

— Нет гарантий, — подтвердил волк. — Всё зависит от силы твоего желания и чистоты твоих намерений. Кроме того, путь к храму защищён стражами, которые убивают всех, кто приближается к нему без особого благословения.

— Где этот храм? — Виктор чувствовал, как внутри него разгорается надежда, несмотря на все предостережения.

— В землях, которые сейчас называют Анатолией, в горах, скрытых от глаз случайных путников. Больше я не могу сказать — остальное ты должен найти сам.

Виктор кивнул. Это была не так много, как он надеялся, но гораздо больше, чем у него было раньше. Конкретное направление поисков, цель вместо бесконечного блуждания.

— Благодарю за эти знания, — сказал он волку. — И за помощь против того… существа.

— Мы сделали это не только для тебя, — ответил волк. — Хозяин Даров опасен для всех миров, не только для твоего. Теперь иди. Твои спутники беспокоятся о тебе. Гостомысл ждёт у подножия холма с дарами для твоего князя.

Серебристый волк повернулся и вместе с остальными членами стаи начал спускаться с холма, растворяясь между деревьями, словно призраки.

Виктор остался один в древнем храме. Он подошёл к телу Всеслава, иссушенному до состояния мумии. С холодной решимостью он поднял свой меч и одним точным ударом отсёк голову северного вождя. Затем, обернув её в свой плащ, он спустился с холма.

У подножия его действительно ждал человек — молодой мужчина с тёмными волосами и проницательными глазами, одетый в простую, но добротную одежду северных племён. Рядом с ним стояла небольшая повозка, запряжённая крепким пони.

— Ты Виктор, Клык Рюрика, — произнёс он, и это было утверждение, а не вопрос. — Я Гостомысл, новый вождь поселения у озера Выг. Стражи сказали, что ты придёшь.

— Стражи? — переспросил Виктор. — Ты имеешь в виду волков?

— Они больше, чем просто волки, — ответил Гостомысл с уважением. — Они хранители этих земель с незапамятных времён. Их мудрость направляла наш народ через века.

Он указал на повозку.

— Здесь дань для князя Рюрика: меха, янтарь, серебро из северных рудников. И моё письменное обязательство выплачивать такую же дань каждый год, если он признает нашу автономию во внутренних делах.

Виктор осмотрел дары. Они были впечатляющими — меха редких животных, крупные куски необработанного янтаря, слитки серебра высокого качества. Рюрик будет доволен такой добычей.

— Ты говоришь от имени всех северных племён? — спросил Виктор.

— От имени тех, кто живёт вокруг озера Выг и в ближайших лесах, — уточнил Гостомысл. — Другие племена примут решения самостоятельно. Но я думаю, многие последуют нашему примеру, если увидят, что Рюрик готов к справедливому соглашению.

Виктор кивнул. Это было разумно. Постепенное распространение влияния через демонстрацию выгод мирного подчинения — стратегия, которую Рюрик наверняка оценит.

— Что случилось с Всеславом? — спросил Гостомысл, заметив свёрток, который Виктор нёс под мышкой.

— Он мёртв, — ответил Виктор. — Он пытался провести ритуал, который вышел из-под контроля.

— Я не удивлён, — вздохнул Гостомысл. — В последние годы он всё больше погружался в тёмную магию, ища способы увеличить свою власть. Стражи предупреждали его, но он перестал слушать их советы.

— Ты последуешь его путём? — прямо спросил Виктор. — Тоже станешь искать запретные знания?

— Нет, — твёрдо ответил Гостомысл. — Я видел, к чему это привело Всеслава. Моя цель — благополучие моего народа, а не личная власть. Я буду следовать мудрости Стражей и древним традициям, которые служили нам веками.

Виктор внимательно изучал лицо молодого вождя, ища признаки лжи или скрытых мотивов. Но Гостомысл выдержал его взгляд открыто и честно. Если он и скрывал что-то, то делал это мастерски.

— Хорошо, — сказал наконец Виктор. — Я передам твоё предложение Рюрику вместе с головой Всеслава как доказательством выполненной миссии. Если князь примет условия, я пришлю гонца с его решением.

— Справедливо, — кивнул Гостомысл. — Мы будем ждать. А пока, прими это как личный дар.

Он протянул Виктору небольшой мешочек из мягкой кожи. Внутри оказался амулет — серебряный волк с глазами из янтаря, подвешенный на кожаном шнурке.

— Это знак уважения Стражей, — объяснил Гостомысл. — Он защитит тебя в пути и напомнит о нашем соглашении.

Виктор рассмотрел амулет. Работа была искусной, с вниманием к деталям, делавшим фигурку волка поразительно реалистичной. Он надел шнурок на шею, спрятав амулет под одеждой.

— Благодарю, — сказал он. — Мне пора возвращаться к моим людям.

— Безопасного пути, Клык Рюрика, — попрощался Гостомысл. — И помни: у каждого проклятия есть своё искупление, у каждого бремени — своё освобождение. Даже у такого, как твоё.

Виктор удивлённо взглянул на молодого вождя, но тот лишь улыбнулся загадочной улыбкой и повёл пони с повозкой по тропе, ведущей обратно в лагерь.

Когда Виктор вернулся к своим дружинникам, они встретили его с облегчением и множеством вопросов. Он рассказал им упрощённую версию событий: Всеслав отказался признать власть Рюрика, попытался использовать против него магию, но погиб от руки Клыка. Новым вождём северных племён стал Гостомысл, более разумный и готовый к компромиссам. Он предложил регулярную дань в обмен на автономию.

Дружинники приняли эту версию без особых сомнений — она соответствовала их ожиданиям и объясняла и голову Всеслава, и богатые дары. Только Велимир иногда бросал на Виктора задумчивые взгляды, словно чувствуя, что за этой историей скрывается нечто большее.

Они провели в лагере ещё одну ночь, а утром отправились в обратный путь в Ладогу. Повозка с дарами замедляла их движение, но никто не жаловался — такая добыча стоила небольшой задержки.

В первую ночь пути Виктору приснился сон. Он стоял на бескрайней равнине под чуж

В первую ночь пути Виктору приснился сон. Он стоял на бескрайней равнине под чужим небом, где двигались незнакомые созвездия. Воздух был густым, наполненным странными ароматами, которых он никогда не встречал в реальном мире. И перед ним, сотканная из красного дыма и теней, стояла та же фигура, что явилась в храме Перуна.

— Носитель моего Дара, — произнесло существо, и его голос раздавался одновременно снаружи и внутри головы Виктора. — Наконец мы можем поговорить без помех.