Кровь в его жилах

Светлана вынырнула из сна, ртом хватая воздух. Она дернула рукой ворот ночной сорочки, впившийся в шею. Пот градом тек по лицу. Дыхания не хватало — в комнате было душно. Кто-то… Впрочем, ясно кто: Калина вновь приходил в нарушение слова и затопил печь. Оконное стекло до самого верха было разукрашено морозными узорами — видать, ночью сильно упала температура. Светлана резко села в кровати. Боевые маги! Они начали замораживать лед на Идольмене, только никто их не предупредил, что отдача заклинания придет сюда, в город, насмерть вымораживая его.

— Холера… — выдохнула Светлана в сонно сопящую темноту — в кресле у кровати спал Саша. Такой уставший, заросший щетиной, непричесанный. Хотелось верить, что в Аксенове проснулся здравый смысл и он отпустил Сашу из тюрьмы, но скорее всего Сашка просто сбежал.

Или это коварный Калина. Светлана прикусила костяшки пальцев, чтобы не рассмеяться. План Калины по её сдерживанию был феноменален, как любит говорить Миша.

Светлана замерла. Она не знала, что делать.

Хотелось прикоснуться к Саше, чтобы убедиться, что он реальность, а не плод её больного воображения.

Хотелось проверить позвоночник, чтобы точно знать — это именно Саша.

Хотелось расспросить его обо всем.

Хотелось посоветоваться.

Хотелось…

Только уже пели и трещали дрова в печи. Там жил огонь.

Светлана тихо сказала в темноту:

— Магическая аномалия, Калина! Отдача…

— Обижаете, Елизавета Павловна, — возмутился кромеж. — Учли. Падение температуры в пределах климатической нормы — ниже тридцати не упадет. Все предупреждены, городовые обходят улицы и всех бездомных распределяют по богодельням и больницам. Никого не заденет, слово чести. Вы бы подумали на досуге про Агриков меч…

— Алеша…

— Понял. Понял. Понял! Вы безнадежны, Елизавета Павловна.

Она тихо встала и, захватив плед с металлической спинки кровати, на цыпочках подошла к креслу по холодному до дрожи полу. Она просто хотела укрыть Сашу, но он проснулся. Пару секунд осоловело смотрел на неё, дико краснея от её вида, а потом вскочил с кресла и замер, оказавшись так притягательно близко.

— Лиза…

Оставалось сделать только один шаг, чтобы оказаться в его объятьях. Один шаг. Шаг, который делать нельзя.

Он посмотрел на плед в её руках:

— Это мне?

Она кивнула. Он молча взял плед и укутал в него Светлану. Воспитанная нечисть, краснеющая только от вида ночной сорочки, фланелевой, кстати, чопорной, зимней. Кому-то повезет, когда он переболеет Светланой и влюбится снова.

— Вот так будет лучше. — Его руки непозволительно долго задержались на её плечах, словно Саша тоже мучительно хотел прикоснуться и понимал — нельзя. Кому-то со Светланой не повезет — она не представляла другого мужчину рядом с собой.

Один шаг. Шаг, который она не сделает.

— Я так… — она хотела сказать, что боялась за него.

Но уютная темнота, треск дров печи и плед сыграли с ними странную шутку. Саша тоже пробормотал:

— Я так скучал. — Он-то про Калину в кромеже не знал.

Он все же сделал шаг и обнял Светлану.

— Я не знаю, что надо сделать с этим миром, чтобы мы могли быть вместе. Я готов даже в пламя шагнуть за тебя…

Дрова в печи затрещали особо громко, словно кто-то прислушивался.

— Лиза… Я понял, что мне мало следовать за тобой тенью, но я не знаю, что я могу сделать, чтобы хоть каплю соответствовать тебе.

— Тебе и не надо ничего делать.

Он тяжело опустился в кресло, утягивая Светлану себе на колени. Она уткнулась носом ему в шею. Бергамот давно выветрился, и корица тоже. Пахло усталостью и тюрьмой. Светлана обняла Сашу за шею. Все равно! Он только её. Она будет биться со всем светом за него, а не только со змеем.

Его руки нервно поправили плед, укрывая её голые ноги, а потом воспитанно легли на талию Светланы. Она не удержалась и пальцами пробежалась по Сашиному позвоночнику. Он был. Ровно семь шейных позвонков, дальше мешала рубашка — на Саше, кроме неё и штанов, больше ничего не было. Даже носков…

— Как ты оказался тут?

Он честно сказал:

— Я часть плана Калины по твоему сдерживанию. Он думает, что я уговорю тебя отдать Агриков меч.

Она оглянулась на печь. Огня не было видно, зато слышно. Говорить откровенно нельзя.

— Ты должен остановить меня или поймать змея?

— В идеале отвлечь тебя. Змея постарается поймать опричнина и боевые маги. Лиза… Ты уверена, что должна это сделать сама? Одна?

Дрова трещали и напоминали, что они все слышат.

— Уверена. Это только мой бой. Я не знаю, как тебе объяснить…

— Скажи — я все пойму.

Она приложила указательный палец к его сухим, обветренным губам:

— Я должна это сделать сама. Агриков меч послушен только мне. В ничьих иных руках он не будет существовать… Я это сделаю сама. Каплю доверия.

— Я верю тебе. Если ты должна сделать это сама — сделай. — Он на миг прикрыл глаза, показывая, что принимает её объяснение. — Только помни, что ты не одна. Что тебя ждут я, Матвей, Миша, даже Волков-старший.

Уж это она знала. Он ждал её как никто иной.

Светлана поменяла тему — думать о Волкове-старшем сейчас не хотелось.

— Ты сбежал или…

— Или… Калина пришел к Аксенову и все честно рассказал о тебе. Максим Яковлевич умный человек, он согласился с доводами опричнины. Только выдвинул одно условие. Он хочет сам увидеть змея.

Светлана сильнее обняла его:

— Это несложно… Мне нужна будет Екатерина Андреевна — кто-то же должен пробить брешь во льду. Огнем я долго буду делать полынью, только измотаюсь зря. Пусть Дальногорская сделает её — она хвалилась тем, что маг первого ранга. Так что Дальногорская и Аксенов будут сдерживать друг друга.

— Хороший план, — рассмеялся Саша.

— Идеальный… Значит, Калина тоже идет с нами, я правильно поняла?

— Увы… Я постараюсь удержать его. И спасибо, что не запретила быть с тобой рядом на Идольмене.

Она поправила Сашины волосы, упавшие на лоб.

— Объясни одно: почему ты оказался у меня в спальне? В таком тебя сложно было подозревать.

Она еще помнила, как он, оберегая её репутацию, договаривался с бывшим начальником магуправы Богданом Семеновичем. Да, он сам этого не помнил, но характер и привычки никуда не деть.