Кровавая Мачеха

— Как узнал, где мы? — бросил Эверрат.

— Люди моего отца видели ваш арест. Издали, — Роджер Ревинтер, хромая, приблизился к Криделю.

— Не сомневаюсь, — не сдержал колкости Конрад, хоть Ревинтер теперь и свой.

Уж точно больше, чем сбрендивший от мании величия Виктор Вальданэ и его прихлебатели.

— Если бы их тоже закатали в тюрьму — кто принес бы мне новости? К тому же это простолюдины — их могли и, не церемонясь, просто прикончить. У меня с собой вода, разбавленное вино в этой фляге, хлеб с мясом, бинты и мазь. Больше бы просто не дали пронести. Постараюсь потребовать, чтобы вам дали хотя бы одеяла. — Он начал уже разматывать на Криделе повязку Эстелы. — Прости, присохло. Терпи.

— Всё в порядке, — Серж отмахнул дернувшемся было Эверрату. — Мы же с Джерри вместе в Академии учимся теперь… Р-р-р!..

— Не загноилось, но вином лучше промыть, — поставил диагноз лекарь-недоучка.

— Может, и ей тогда поможешь? — Эверрат кивнул в сторону избитой женщины.

— Помогу. Надеюсь, мази хватит, — не побрезговал бывший враг. — И если меня выпустят, доложу королеве, — совсем понизил он голос. — Если не выпустят, доложит мой отец. Если арестуют и отца, то гонец к маршалу Анри Тенмару уже в пути.

— Хорошо иметь предусмотрительных союзников, — криво усмехнулся Эверрат.

— Да, мой отец такой. Единственный — почти единственный — кого он никогда не мог предугадать заранее, это Анри Тенмар. Надеюсь, и Виктор Вальданэ не сможет. Откуда столько грязи?

Да, всё смыть не удалось. Чем? Остатками воды на дне кувшина? На второй-то им так и не расщедрились.

— Чтобы не выжила, конечно, — прошипел Эверрат. — Обмазать раны грязью — и точно заражение крови.

— Этого Виктор Вальданэ в новый Кодекс не вносил, — с сомнением покачал головой Роджер Ревинтер, будто лично при обсуждении этого змеиного Кодекса присутствовал.

А может, и да. А не он, так его ядовитый папаша.

— Не так, — качнула головой Эста. — Грязь и камни всегда швыряет толпа. У меня есть… опыт, — скривилась она. — Девушку просто оставили у позорного столба. А всё, что в нее потом летело… это уже люди сами. Крис! — сообразила вдруг она, что брат знает о ней не всё.

— Ничего, — он рванул ворот и так драной после драки рубахи. И ее тоже наверняка придется потом пустить на бинты — у Криса она сейчас чище, чем у Эверрата. — Я и так знаю, что не все люди — хорошие. И не всем даже нужно при этом «исполнять приказ». Иногда, чтобы поступать хуже зверей, людям довольно всего лишь знать, что за это ничего не будет.

Тень скользнула по лицу Ревинтера, но его Эверрату не жалко. Жаль, что по лицу Виктора Вальданэ никаких теней уже не скачет и даже не ползет. Человек, подписавший такой Кодекс, должен быть уверен в собственной праведности и непогрешимости. Без тени сомнения.

Глава 8

Глава восьмая.

Эвитан, Лютена.

1

Виктор если кого-то и ждал, то не ее. Но, скорее, вообще никого. Иначе зачем ему тогда общество Валериана Мальзери?

— Элгэ, я занят, — досадливо поморщился он. Наверняка, влетит пропустившим ее слугам, но Элгэ здесь — пока еще королева. Пока еще. — Если ты не против — позже.

А уж граф-то каким ледяным взглядом ее смерил? Будто главный здесь — уже он.

— Против, — отрезала Элгэ, проходя в кабинет супруга. Слишком роскошный для его нынешних убеждений. Точнее, слов. — Граф Мальзери, прошу: оставьте нас наедине.

Тот вопросительно взглянул на короля. На нынешнего мужа и бывшего любовника первой жены своего сына.

— Оставьте, — нехотя махнул рукой Виктор. — У меня тоже есть что сказать моей дражайшей супруге.

— Осмелюсь сказать: с женами нужна твердая рука, — бесстрастно посоветовал Мальзери.

— Зря осмелились, — бросила Элгэ, усаживаясь на раззолоченную козетку. — Напомню: я здесь. И еще напомню: обсуждать кого-то в его присутствии: признак дурных манер и отвратительного воспитания. Я уж промолчу о почтении к королевскому титулу, а у меня он есть, граф. В отличие от вас.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — без тени раскаяния процедил бывший свекор и, увы, всё еще не бывший дядя.

Судя по его совсем уж змеиному взгляду — граф явно надеется, что упомянутый титул за Элгэ уже недолго. И тяжелые двери дворца захлопнутся за ней так же, как сейчас за ним самим — дверь королевского кабинета. Только уже навсегда.

Элгэ бы и сама рада, но есть подозрение, что в этом случае ее ждет отнюдь не Илладэн.

— Элгэ, ближе к делу, — Виктор раздраженно плюхнулся в пурпурное кресло напротив. — Ты, надеюсь, хотела извиниться за сегодняшнее?

— За что именно? За то, что четверо моих друзей брошены в Ауэнт, и один из них при этом еще и ранен?

— Ах, ты об этом, — черные глаза Виктора сузились в лезвия кинжалов. — Я думал, об этом ты не осмелишься заговорить.

— О чём? Что ты бросил в тюрьму мою подругу Эстелу, баронессу по происхождению, законную супругу Конрада Эверрата? Или что твои бешеные солдафоны ранили младшего брата маршала Анри Тенмара, прошедшего с ним Квирину, и швырнули юношу в камеру истекать кровью? Или что в сырое подземелье брошен Крис с легочной болезнью? И, во имя Творца и всех его агнцев с голубями, а заодно еще и Темного со змеями, неужели ты действительно подписал приказ об аресте нашего Конрада Эверрата? Твоего же друга по Вальданэ? Едва не погибшего когда-то, пытаясь отомстить за твоего отца.

— Друга — это сильно сказано, — процедил Виктор. — В отношении повесы и лоботряса Эверрата. И его ждет суд — как и других. Закон суров, но это закон. И мстили Тенмар с компанией не столько за моего отца, сколько за своего драгоценного Арно Ильдани. И на трон тогда еще собирались возвести Грегори, так что я ничем Тенмару не обязан. У него просто под рукой в нужный момент не оказалось того самого Грегори. И Тенмар просто использовал меня, как и я его. Плевать хотел ваш якобы благородный Анри на моего отца — иначе не уложил бы в постель мою мать, когда она еще носила глубокий траур. Что-то здесь ему благородство не помешало…

Ничего, что в соседней комнате Виктор в это время укладывал в постель саму Элгэ?

— … Но с этим развратом в моей стране я покончу навсегда. А сегодня ты посмела без спросу отправиться в монастырь михаилитов! А я не давал тебе такого дозволения. Они осмеливаются открыто оспаривать королевские указы и протестовать против законной власти.

— Если бы они этого не делали — Эрик Ормхеймский уничтожил бы кучу народа.

— Эрик Бастард мертв! На троне — законный король. И мятеж против истинной власти будет беспощадно караться по закону! А ты посмела ослушаться моей воли.