Кровавая весна 91-го продолжается

— Я уже об этом думал, — кивнул опер, пряча блокнот обратно. — Поищем.

Помолчал и продолжил:

— Олегович поговорит с важняком, чтобы за тобой и Леркой постоянно присматривали. К Маркову идти, смысла нет. Он нас пошлёт, да и дело с концом. А вот от московского следователя да ещё с Генеральной прокуратуры отмахнуться не получится. Кстати, вопрос с твоими обвинениями по превышению необходимой самообороны решен. Георгардзе с Лесиным уже и судью зарядили и адвокатов: зареченским рассказали, какие показания давать для суда. Теперь всё переиграли. Зареченские получат сроки, но не на полную катушку, условные и небольшие. Дело с алкоголем, и участием в нём Хомякова и Лесина замнут. Но и тебя в нанесении телесных повреждений, минимум, средней тяжести никто обвинять не будет. Надеюсь, без претензий?

— Да какие там претензии, перестань, — попросил Андрей. — Наоборот, огромная благодарность, что так всё решили. Хомяков, как организатор своё получил. Лесин… Думаю, тоже ещё получит, но для меня это непринципиально.

— Вот и замечательно, — опер поднялся и протянул руку. — Ты сам старайся по городу особо не ходить. Только в компании друзей. Лерке тоже скажи, пусть брат сопровождает. Держитесь людных мест, не лазьте по улицам поздним вечером, мало ли чего. Сам понимаешь, маньяк настроен серьезно, он умеет импровизировать, нестандартно мыслит. Вполне может переиграть всех и неожиданно нанести удар, если подставишься.

— Я знаю, — вздохнул Максимов, пожимая ладонь Димы.

На улице, напротив райотдела, на скамейках сидели Лера и Рудик с Жанной.

— А вы чего тут? — удивился Андрей, подходя к компании. — Вроде, все уже по домам разошлись.

— Лера захотела тебя тут подождать, на всякий случай, — сообщил Вернер. — А когда расходились, Жанка позвонила. Мы и решили вместе прогуляться, дождаться тебя, а потом пройтись по парку. Ты против?

— Нет, конечно, только за, — улыбнулся Максимов. — Пошли.

Солнце игриво стреляло лучиками, заливая серую асфальтированную дорожку ослепительно белым светом. На скамейках по краям дороги сидели отдыхающие пожилые люди, оживленно гомонили стайки молодежи, весело кричали дети. У конца аллеи громыхал бархатистыми басовитыми переливами аккордеон. Старик музыкант с залихватски сдвинутой набекрень кепочкой, блаженно прикрыл глаза, порхая морщинистыми пальцами по кнопкам и клавишам. Гремел вальс и на небольшой площадке у переплетения дорог, кружились пенсионеры, мужчины и женщины «за сорок», и даже парочка перешагнувших тридцатилетний рубеж. А вот молодежи, в толпе, сгрудившейся возле баяниста и танцующих, почти не было.

— Ты вальс танцевать умеешь? — Максимов глянул на девушку.

— Умею, — призналась Валерия.

— Она на танцы несколько лет ходила, — сообщил Рудик, прижимая к себе светящуюся от радости Жанну. — Преподаватель на неё нарадоваться не мог. Потом он в Москву уехал, и кружок закрылся.

— Тогда может, попробуем? — Андрей светло улыбнулся и протянул Валерии руку.

— Неудобно как-то, — чуть смутилась девушка. — Здесь все уже в возрасте и тут мы…

— Да плевать, — резко ответил Максимов, — пусть думают, что хотят. Молодость, это недостаток, который быстро проходит. Я хочу наслаждаться каждым счастливым моментом, последними беззаботными деньками, перед взрослой жизнью. Через месяц-другой получим аттестаты, пойдем поступать в ВУЗы, начнётся взрослая жизнь со своими трудностями и заботами. А мне вдруг, прямо сейчас, захотелось вздохнуть полной грудью и закружиться в весеннем вальсе под бархатные октавы аккордеона с красивой девушкой. Потанцуем? И пусть всё остальное подождёт.

— Потанцуем, — алые губы Леры начали расползаться в улыбке.

Аккордеон гремел бархатным баритоном, жалобно стонал высокими нотами, задавая темп движений. Маленькая ручка Валерии доверчиво лежала в крепкой пятерне Максимова, изгиб грациозно выгнутой тонкой спинки обжигал ладонь, легкое невесомое дыхание щекотало шею. Танцевать с девушкой было невероятно легко. Валерия чувствовала каждое движение партнера,позволяя себя увлечь ритму танца и синхронно выполняя танцевальные «па». Русоволосый парень и белокурая красотка слились в одно целое, кружились в вальсе, никого не видя вокруг. Под ногами хрустели ветки и мелкие камешки, все фигуры людей вокруг расплылись и исчезли. Осталось только белое личико Леры напротив, овеянное ослепительным ореолом солнечного цвета. Бездонные синие глаза девушки сияли мечтательными золотистыми искорками, белоснежные локоны, задорно взлетали в воздух и обессилено опадали при каждом резком пируэте, заставляя Максимова забыть обо всем. Весь окружающий мир сузился до двух фигур, слившихся в страстном быстром танце…

Аккордеон замолчал, очарование момента, волшебство, накрывшее Леру и Андрея, исчезло, испарилось призрачной дымкой, растаявшей в синеве весеннего неба. Максимов разочарованно отпустил запыхавшуюся раскрасневшуюся Валерию и перевел дух. И сразу же толпа, освободившая пространство, чтобы не мешать увлеченно кружившейся под ритмы вальса парочке, зааплодировала.

— Молодцы, молодежь, — задорно воскликнул полный мужчина лет сорока пяти. — Дали жару.

— Вы замечательно танцевали, — поддержала его женщина в легком беретике и сером пальто. — Никогда не думала, что в обычный вальс можно было вложить столько чувств.

— Спасибо, — Максимов отпустил полушутливый поклон аплодирующим людям. — Мы старались.

Лера сверкнула белозубой улыбкой и тихонько потянула Андрея в сторону.

Аккордеон снова взорвался басовитой задорной мелодией, внимание толпы переключилось, разгоряченные люди снова пустились в пляс. Максимов с Лерой отошли к поджидающим друзьям.

— Пойдем, газировки выпьем, — Рудик показал взглядом на серые прямоугольники автоматов, выстроившихся у развилки. Там уже стояла очередь желающих.

— Давайте лучше кваса, — Жанна кивнула на стоящую в отдалении желтую бочку, с сидящей рядом толстой одышливой теткой в белом халате и шапочке-колпаке.

— Я тоже за квас, — поддержал девчонку Максимов. — А ты Лера, что хочешь квас, лимонад или газировку?

— Квас, — сразу откликнулась Валерия. — Он вкуснее.

— Принимается, — притворно вздохнул Рудик. — Я угощаю.

Пришлось отстоять небольшую очередь. Вернер сунул тетке рубль, получил горсть мелочи сдачи. Парням достались две огромные пивные чашки кваса, а девушкам граненые стаканы с темно-коричневым, пенящимся напитком.

Ледяной квас обжег горло. Максимов довольно крякнул, ощущая как прохладный напиток живительной волной, растекается по телу.

— Мне Олег звонил, — сообщила Лера, пригубив из стакана.

— Он твой телефон знает? — удивился Максимов.

— У меня с братом общий, — лукаво напомнила Валерия. — Помнишь, когда я его настраивала на нужный лад? Сказала, обращайся, если помощь понадобится. Теперь он переживает, что тогда в кафе, наш план не сработал, из-за этой истории со спиртным. Спрашивает, что дальше делать?

— Странно, — фыркнул Андрей. — А мне чего не позвонил?

— Боится, — улыбнулась девушка. — Не хочет тревожить своими проблемами. Считает, что у тебя и так неприятности. А у меня можно тихонько узнать, всё ли у тебя в порядке, поинтересоваться, что делать дальше.

— Понятно, — вздохнул Максимов. — Ладно, займемся завтра и его делами. Сейчас надо придумать, как всё-таки реализовать наш план с песней. Надо показать Гринченко Лене под другим углом, придать ему ореол романтичности — это важно.