Крупа бывает разная (сборник)

Снова хлопнула дверь, и, добравшись до нее, Владимир понял, что ведет она, без всякого сомнения, в хозяйские покои. Дальше хода ему не было.

— Не тихушничай, — услышал он за дверью голос Куракина, — услал я Прошку. Давай кофе.

Вот оно! Прошкой зовут фамильяра, Владимир запомнил это с прошлого визита. Значит, не зря чертовка шумела: скрывается она не только от сыска, но и от хозяйского фамильяра. Ух хитер князь! Коли его заподозрят, так и черта его со знанием дела допросит канцелярский колдун. А фамильяр и не знает ничего, не выдаст, кто у хозяина выполняет тайные поручения. Что же, пора лететь с докладом к его сиятельству, как приказал хозяин.

— Эх, Афонька-Афонька, — внезапно донеслось до Владимира, — задал ты мне задачку. Силой своею, дотошностью да живучестью. В общем, как был во студенчестве сволочью, так сволочью и остался. Не хотел я тебя жизни лишать, а, видать, придется.

Владимир замер. Да это же про хозяина!

Но как назло повисла тишина. Чертяка уже подумал, что пора убираться, но тут Куракин заговорил вновь:

— Вот что, Настасья. Таки порешить Афоньку надобно. Сейчас он ранен, а раз на работу не явился — выходит, серьезно. А черт у него слабак. На ассамблее не получилось, но сейчас ты точно сдюжишь. Сожрешь обоих, но не сбрасывай память колдуна сразу, сначала доложи, что он узнать успел. Устрой погром, будто собственный черт Афоньку болезного сожрал да в бега пустился. Если так подумают — хорошо, а коли не подумают, да и в Пустошь их. Все одно тебе затаится придется. Отправишься в Козлов, там будешь прятаться, пока я не позову. Поняла?

— Да, хозяин, — раздался голос чертовки.

— Тогда выполняй.

Что же делать? Сладить с колдуном и его чертовкой не получится. На перехват? Но чертовка и одна сожрет Владимира в два счета. Прав убивец-князь, по сравнению с Настасьей он — слабак. Нужна помощь Канцелярии, но…

Пока он долетит да допросится помощи, хозяина прикончат…

«Послушай, Владимир, в каждом деле тебе нужно понимать, что главнее и первее прочего. Наша с тобой обязанность — найти душегуба, восстановить порядок и спасти его сиятельство. А за шкуру свою нам трястись негоже», — вспомнил он поучения хозяина.

Вот же он, душегуб… За дверью. Но неужели хозяина никак не спасти?..

Хлопнула рама: чертовка отправилась выполнять приказ…

И тут Владимир понял, что должен делать. Разве станет демон выполнять приказы умершего хозяина? И даже если чертовка служит князю не за страх, а за совесть, как служил сам Владимир, то и тогда, потеряв хозяина, она вернется, чтобы прикончить убийцу. Подождав пару мгновений, Владимир ударил по двери, вышибая ее, и появился перед лицом ошарашенного князя. Тот от удивления вскочил и уронил недопитую чашку. Но тут же на его лицо вернулось спокойствие, и появилась улыбка.

— Ох и жук навозный ты, Афонька… Умный, как дьявол… неужто разгадал? И черта прислал подслушивать?

Куракин слегка приподнял руки и вытянул их перед собой.

— Смотри, черт, сдаюся я. Арестовывай и вези в Канцелярию, как велено. Все расскажу без утайки.

Князь поступал правильно. Подозреваемого, если он не сопротивляется, а тем более находится в высоком дворянском звании, канцелярским чертям жрать строго запрещалось. Наказание за это назначали настолько лютое, что даже самые дерзкие черти боялись. Смертное истязание. Долгая и ужасная пытка, выжить после которой черт никак не мог.

Но Владимир не стал об этом думать, и колебаться тоже не стал. Чертовка убьет хозяина, а князь лишь тянет время, ждет, когда появится фамильяр. Поэтому Владимир сорвал с шеи амулет и высвободил демонический облик. Раздался истошный вопль и мгновенно затих, щелкнула пасть. И тут же вдалеке заревела чертовка. Сила от крови проглоченного колдуна распирала Владимира, и он метнулся к окну, вынося и стекло, и раму. В сражении ему не победить. Но в скорости он способен с Настасьей потягаться.

Заложив крутой вираж над дворцом, Владимир рванул к зданию Канцелярии. Рев раздался ближе.

Чертовка гналась за ним, а значит, оставила Афанасия Васильевича в покое. Получилось! Владимир успокоился и прибавил скорость. Надо успеть предупредить чертей Канцелярии, что демонессу следует брать живой.

Враг, несмотря на обретенную Владимиром кратковременную силу, настигал. А когда показалась знакомая крыша, Владимир понял — не успеть. Придется принять бой. Он резко развернулся и понесся на противника, за доли секунды сократив расстояние. И оказавшись в зоне дистанционной атаки, ударил льдом. От неожиданности чертовка не успела увернуться.

Но надолго задержать ее не удалось. Почти сразу возле самого уха клацнули мощные челюсти, и огромная лошадиная голова появилась прямо перед клювастой волчьей мордой. Пасть, полная острых зубов, открылась, и темное облако заклубилось внутри. И тут же понеслось в сторону попытавшегося разорвать дистанцию Владимира.

Но вдруг что-то полыхнуло, на мгновение ослепив и отбросив назад, и когда зрение вернулось, Владимир увидел, что дистанционное оружие чертовки летит прямо в нее, а между противниками в воздухе завис лебедь.

«Надо взять ее живой», — передал он Иннокентию.

«Исполняю», — прозвучало в голове в ответ, и Владимир бросился на врага, вцепляясь в пестрое крыло лошадиной химеры.

Снизу послышались крики, и один за другим появились черти Канцелярии: их колдуны наконец-то сообразили, что происходит.

«Живой, брать живой», — командовал Владимир.

В конце концов, израненная чертовка рухнула на землю. Владимир опустился рядом и принял человеческий облик.

— Я должен сделать срочный доклад его сиятельству, господин колдун, — сказал он Якову Зуеву, ошарашенно наблюдающему, как его черт, вместе с Иннокентием прижимают к земле бьющуюся чертовку.

— Да-да… Клетку… Срочно надо клетку, — пробормотал тот и пошел к дверям. Владимир направился за ним. Больше всего ему сейчас хотелось в тепло.

Несколько часов Афанасий подпрыгивал как на иголках: знал, что чертяка кого-то сожрал. Собравшись с силами, он сумел-таки подняться, кое-как оделся и уже собрался ковылять в Канцелярию, когда явился чародей Петр. Он-то и рассказал, что Владимир сидит в клетке в подвале, и сожрал он ни много ни мало, а князя Куракина. Почему, чародей не знал. Но Афанасий не сомневался, что Владимир не стал бы жрать подозреваемого без веской причины. Поэтому потребовал от чародея повышающий силы отвар и проводить до Канцелярии. Но Петр наотрез отказался, сказав, что греха на душу за помершего от перенапряжения сил колдуна не возьмет.

Когда он ушел, Афанасий, держась за стены, вышел на лестницу и уже одолел первые ступени, когда увидел дворника Семена, который почему-то поднимался наверх спиной вперед и при этом непрестанно кланялся и лебезил. За ним по лестнице важно шествовал его сиятельство в сопровождении писаря и колдуна Резникова с чертом. Увидев Афанасия, граф всполошился и велел Резникову срочно доставить беглеца в дом и усадить в кресло. Что Резников и Иннокентий немедленно и проделали.

Афанасий вновь оказался в своей гостиной, и начальник торжественно обнял и трижды облобызал его, называя не иначе как «избавителем от смертельной напасти», но глаза графа бегали. А скромно ожидающая за спиной свита без околичностей намекала, что последствия поступка Владимира не заставили себя долго ждать.