Крупа бывает разная (сборник)

— Что же, поручаю тебе, господин старший колдун, супостата изловить. — Граф повернулся к крепкому детине, что охаживал мужичка плеткой:

— Довольно, Прохор. Грузи, повезем в Канцелярию. Да тулуп на ирода накинь, чтобы до времени не околел.

— И я на службу поеду, — поклонился Афанасий.

— Езжай-езжай, голубчик. Если что надо будет — сразу в мой кабинет иди. Без церемоний. — Он повертел рукой из стороны в сторону, изображая, видимо, излишние церемонии.

Приняв повод Лешего из рук Владимира, Афанасий потрепал коня по холке и велел своему черту:

— Дуй в трактир. Возьми пяток калачей, сала побольше да кувшин кислых щей. И себе пожрать. Трудиться сегодня будем долго.

А ближе к полудню, как и было говорено, без доклада явился в кабинет его сиятельства и сразу же, с порога, попросил:

— Требуется мне список гостей, что присутствовали давеча на ассамблее. А особенно тех, кто был приглашен, но не явился, сказавшись больным или занятым.

— А эти зачем? Батюшка твой не явился, неужто и он под подозрением? — граф тонко улыбнулся, чтобы стало понятно, что он, разумеется, шутит.

— Нрав моего батюшки таков, что он вернее вас собственноручно порешил бы, чем стал чертей подсылать, — усмехнулся в ответ Афанасий.

— Тогда зачем гости непришедшие? Тебе, верно, нужен список тех, кого я бы к своему дому на пушечный выстрел не подпустил? — граф хихикнул. Хорошему настроению начальства однозначно способствовали кофе с коньяком, запахи которых стояли в комнате. Афанасий хорошо запомнил их на ассамблее.

— О них я расспрошу отдельно. А списочек мне нужен потому, что посылать черта колдуна убивать — дело опасное. Шум поднимется, драка может случиться. Так ведь и вышло. Самому лучше подальше от такого дела держаться. Да и черт ненароком может выдать.

— Порфирий! — позвал граф.

Фамильяр бесшумно появился в кабинете. Вид у него был как у побитой собачонки. Крепко досталось от хозяина, не иначе.

— Найди писаря порасторопнее и надиктуй ему список гостей. Всех, кому приглашения относил. Отдельно тех, кто приехал и кто нет. И чем отговорились. Все ясно?

— Так точно, ваше сиятельство, — черт низко поклонился и исчез.

— Вот. Хоть какой-то толк с дурня, — граф вздохнул. — Задавай свои вопросы, Афанасий Васильевич.

Афанасий кивнул, подошел к двери, выглянул в приемную и велел стоящему навытяжку охраннику Иннокентию:

— Позови моего черта. И пусть письменный прибор прихватит.

— Ты садись, в ногах правды нет, — предложил начальник, когда колдун вернулся. И едва Афанасий успел коснуться задом стула, появился Владимир. В руках у него были доска с листами бумаги, перо и чернильница.

— Ну-с начнем, — Афанасий поглядел на начальника. — Расскажите мне, ваше сиятельство, кто вас шибче всех не любит. А главное, как ваши ненавистники между собой ладят, с кем дружат, кого сами за врагов почитают. Уверен, вам все об этом известно.

— Известно, как же не известно, — граф вздохнул и покосился на чертяку.

— А что это он у тебя столбом стоит и бумажки с пером в руках держит? Ты ж записывать собирался, разве нет?

— Я спрашивать собирался. А писать будет черт. Зачем мне утруждаться и отвлекаться?

— Погоди-ка. Ты хочешь сказать, что обучил своего неслуха грамоте?

— А чего ж не обучить? Законом это не запрещено. Да и черт уже давно не неслух, а верный государев слуга. А пишет он быстро и красиво.

— Ну и ну… — покачал головой граф, — слышал я, что некоторые фамильяров своих обучают, но, признаться, не верил. Зачем? Черт и так все помнит и соврать не может, а сам он — скотина чуть лучше лошади или, скажем, собаки. Его дело — выполнять приказы да прислуживать. Куда ему читать, а тем более писать…

— Может, и скотина, но скотина разумная, — Афанасий подмигнул Владимиру.

«Гляди внимательно, чертяка, сейчас ты увидишь главное наше колдунство», — с усмешкой любил говаривать Афанасий и называл заспанному прислужнику свою должность.

Это какого-нибудь полицмейстера знатные господа могли мариновать в приемной по нескольку часов, а то и вовсе выгнать взашей, но при словах «Тайная Канцелярия» все действительно менялось как по волшебству. Любой лакей расплывался в испуганной и заискивающей улыбке и сломя голову мчался докладывать хозяину. Ни разу Афанасий не потратил время на долгое ожидание. Как-то один зачуханный князь даже из театра спешно вернуться изволил.

А сейчас полномочия старшего колдуна были еще и подкреплены личным указом ее величества. Государыня шибко осерчала, узнав о покушении на своего фаворита.

Поэтому в дом графа Шевелькова Афанасия впустили без всяких проволочек. И уже через десять минут его сиятельство просил в свой кабинет.

Увидев канцеляриста, граф немедля выскочил из-за стола. Глаза его испуганно забегали по сторонам, будто ища другой выход из кабинета. И наконец остановились на Владимире, который молчаливо зыркал на подозреваемого из-за левого плеча своего хозяина. Зыркать на людей чертям было строжайше запрещено, но Афанасий дозволял Владимиру делать это для пущей острастки.

— Надеюсь, вы, господин Репин, не арестовывать меня пришли, — все же сумел выдавить из себя улыбку хозяин дома.

— Ну что вы, Петр Мефодьевич, разве ж так арестовывать ходят? Солдат со мной нету, да и черт всего один. А у вас фамильяров, и тех парочка. Нет, меня к вам другая нужда привела. Поговорить бы нам с глазу на глаз.

Граф глянул на стоящего в дверях навытяжку лакея:

— Пшел вон.

Тот с видимым облегчением отошел назад и, поспешно поклонившись, затворил двери.

Афанасий посмотрел на Владимира: чертяка важно кивнул, значит лакей не подслушивал, а, как положено, удалился.

— Так о чем же вы хотели поговорить, господин старший колдун, — чуть более жизнерадостно проговорил граф и вернулся за свой стол. Присесть гостю он не предложил, но Афанасий на это не обиделся. Он махнул рукой, и черт занял пост возле двери, заставив его сиятельство нервно сглотнуть. Сам же Афанасий сделал шаг к столу.

— Вы, конечно же, знаете о прискорбном происшествии на ассамблее его сиятельства графа Шувалова?