Крупа бывает разная (сборник)

— Слышал, разумеется, весь Петербург только о том и говорит. Но… полноте, что я-то могу знать? Меня там и близко не было: не сочли достойным благородного, так сказать, общества.

— Зато я был, — Афанасий сложил руки за спиной, прошелся по комнате и внезапно резко остановился прямо напротив графа. Тот вздрогнул. А Афанасий улыбнулся:

— …Поэтому мне прекрасно известно, что вас в доме не было. И поговорить я хочу вовсе не о вашем сиятельстве. А о его светлости князе Дулове. Он аккурат приглашение получил, однако не явился по причине срочных дел, образовавшихся у него в поместье.

Граф с облегчением рассмеялся.

— Ах… милейший наш Роман Алексеевич. Да как же так-то, ассамблею у него посетить не вышло! Раньше времени приступил, да вовремя не спохватился…

— Прошу подробнее объяснить, к чему именно приступил князь Роман Алексеевич.

— Ох… да вы садитесь, Афанасий… как вас по батюшке?

— Васильевич.

— …Афанасий Васильевич. Видите ли, у светлейшего князя Дулова в поместье бывает лишь одно важное мероприятие, что по-простому называется запой. Два-три раза в год он со всей ответственностью приступает к этому делу. Начинает гулять тут, в Петербурге, а как уж совсем невмоготу становится, так супруга его в поместье и отвозит. Эх… — граф покачал головой, — рановато он начал в этот раз. Иначе ассамблею бы ни за что не пропустил.

Из дома графа колдун и его черт вышли уже через полчаса.

— Ну что? Все слышал, чертяка? — усмехнулся в усы Афанасий.

Владимир наклонил башку.

— Как считаешь, запой — серьезное дело? Можно ли такое оставить и заняться каким-то покушением?

— Нет. Ежели запой настоящий, то князь Дулов к этому делу непричастный.

— А вот это ты и проверишь. Помнишь, где у светлейшего князя деревни под Петербургом?

— Как же не помнить? Завтра с утра туда ехать собирались.

— А вот не поедем, слава Господи, слетай, погляди. И если и правда там все обстоит так, как граф Шевельков нам поведал, то не при делах наш князь. Понял теперь, зачем я тебе велел записать, кто с кем дружит, а кто в ссоре?

— Нет, хозяин.

— Эх, балда. Слушай. Если бы я начал графа о его делах допрашивать, или самого князя Дулова, много бы они мне сказали? Ничего бы не сказали, из страха. Пытать бы пришлось. А за что пытать, когда мы ничего не знаем? А вот про неприятеля своего, а тем паче про приятеля, люди завсегда всю подноготную готовы выболтать. Особенно когда понимают, что их ни в чем не подозревают, на облегчении, так сказать. Так что давай, слетай проверь. А я схожу в трактир покамест, почаевничаю. Быстро управишься — получишь пирог с требухой.

Черт довольно осклабился, но Афанасий свел с брови к переносице:

— Сначала о деле думай, потом о жратве. Жду тебя у трактира к полудню. Успеешь?

— А то. — И черт исчез, только его и видели.

Ровно в полдень чертяка стоял у трактира. И сразу же начал принюхиваться. Афанасий, скорчив строгое лицо, спрятал награду за спину и спросил:

— Ну?

— Его светлость крепко пьют уже как две недели. На ногах почти не стоят, на крыльцо выходят, матерятся и падают.

— Хорошая новость. Как узнал?

— Мальчишку дворового расспросил.

— Хм… не пугал?

— Никак нет, хозяин. Пятак дал.

Афанасий задумался.

— Много дал. Для дворового мальчонки это целое состояние. Болтать начнет. Надо было копейку. Но нам до того уже дела нет, так что просто запомни — по Сеньке шапка должна быть, чтоб в толпе не выделяться, хе-хе, — он вынул руку из-за спины, кинул чертяке пирог и продолжил: — Одной проблемой у нас меньше. Сейчас к князю Куракину поедем. Он и с начальником нашим не дружит, и с графом Шевельковым не в ладах, двух зайцев сразу и зашибем.

В доме князя Афанасия приняли радушно и, похоже, ожидали. По крайней мере, когда колдун прошел в приемную его светлости, там уже стоял кофейник, от которого пахло так, что черт, поведя носом, чихнул.

— Ишь… — хмыкнул Афанасий, — доложили, видать, что Тайная Канцелярия рыскает. А может, и рыльце в пушку, как думаешь?

Но ответить Владимир не успел, потому что на пороге в сопровождении фамильяра появился сам князь.

Афанасий окинул его беглым взглядом. Он помнил Куракина по Академии, тот учился на три курса старше и не особо задавался, хотя и дружбы с низкородными не водил. Что же, ума князю точно не занимать — сразу же показал своего фамильяра, чтобы колдун Канцелярии убедился, что не этот черт бесчинствовал на ассамблее Шувалова. Да и силу продемонстрировал, дескать не возьмешь за просто так. Вполне обычно для колдуна. Этот человек запросто мог бы оказаться у Афанасия в начальниках, а то, может, еще и окажется.

На вежливые манеры князя Афанасий решил ответить тем же.

— Простите великодушно, что отвлекаю вашу светлость от дел, — он даже потупился для пущей убедительности, — вы, наверное, не помните меня…

— Да как же не помнить, дружище Афанасий! — расплылся в улыбке князь. — Это же ты Диану своей Кровью Колдуна захватил, когда наставница тебя пороть вздумала. Вся Академия неделю только о тебе и говорила. Как ты, рассказывай! Мне доложили, что ты до старшего колдуна дослужился. Что же, неплохо, весьма неплохо. Хотя я думал, ты на военную службу пойдешь, с такими-то талантами.

— Так ведь у государыни нашей не только снаружи враги имеются, ваша светлость.

Конечно, князь больше бы обрадовался, пойди однокашник на военную службу. Ведь если бы Афанасий пожаловал к нему в чине пусть и полковничьем, но обычным военным, вряд ли дождался бы кофе и воспоминаний о юности. А может, и вообще дальше личного секретаря его не пустили бы.

Его светлость тем временем, не высказав ни смущения, ни нервозности, сел в кресло и сложил ногу на ногу.

— Да-да, — проговорил он с улыбкой, — понимаю, ты, Афанасий, теперь человек занятой. Так что давай сразу к делу. Зачем ко мне пожаловал? Хотя, дай угадаю. Это из-за того преглупейшего инцидента, что случился на ассамблее твоего сиятельного начальника? Ко мне имеются вопросы? Задавай, отвечу. Помочь следствию — мой первейший долг. Хоть на праздновании я и не присутствовал.

— Вот это и интересует, — проговорил Афанасий. — Почему? Вы сослались на некоторые важные дела.

Князь едва заметно поморщился.

— Ах, не стоит такого говорить о новом фаворите, да еще и на такой должности, к тому же его подчиненному… Но я тебя хорошо знаю и буду откровенен: личность господина Шувалова симпатий у меня не вызывает. Падок на лесть и роскошь, а как попал в милость к государыне нашей благодаря стараниям своего братца, так и вовсе нос задрал. И ассамблею эту он затеял, чтобы вдоволь накичиться высочайшей милостью, желал показать себя со всех сторон. А мне не интересны его гордыня, сусальное золото и дутая роскошь. Ведь, ну сам же понимаешь, Андрею Ивановичу этот… индюк и в подметки не годится. Шпион и соглядатай ваш Шувалов хороший, не спорю. Но этого недостаточно, чтобы возглавлять государственный сыск. Дай Бог, чтобы я ошибался, конечно, — добавил князь и прищурился, — но в восхвалениях я участвовать не буду.

— Что ж, благодарю за откровенность, — наклонил голову Афанасий.

— Я человек прямой и своих антипатий не скрываю. Граф Шувалов не на своем месте, но не мне этого решать. Да и не убивать же его за это, в самом деле, — Куракин пожал плечами и указал на чашки: — А что же ты не пьешь? Не любишь кофий? А может, коньячку, а? Уже и время обеденное. Уважаешь конячок, дружище?

Афанасий покосился на Владимира. Тот замер навытяжку и старательно смотрел в пол, но колдун знал, что черт изо всех сил нюхает и слушает.