Кубок Брэдбери-2021
Шрифт:
Девочка лет десяти в серебристом платье и блестками на лице быстро начала набирать что-то на смартфоне. Да что там Аля, само время должно было замедлиться, чтобы дама ни в коем случае не опоздала. Иначе с его стороны это будет ужасно дурным тоном.
Тот самый молодой человек снял рюкзак и отодвинулся от стоящей рядом с дамой (нет, леди, он решил про себя называть ее так) девушкой с виновато-потерянным видом.
– Простите, не хотел вам мешать. А хотите леденец? Мятный. Я вот обожаю мятные леденцы.
Девушка еще сильнее вжала голову в плечи и покраснела. Прошелестела что-то совершенно неразборчивое, безуспешно пытаясь найти путь к отступлению. Автобус был наполнен
– Сейчас-сейчас. Та-ак… – он начал одно за другим открывать многочисленные отделения своего огромного потрепанного рюкзака. На нем россыпью блестели значки всех цветов и размеров. – Не здесь, хм. Может, тут? А-а, значит, точно там. Нашел!
На протянутой совсем бледной ладони конфета в помятом фантике.
Девушка смущается: на нем до безобразия рваные старые джинсы и розовая рубашка с принтом в виде разноцветных котят, на ногах выцветшие черные кеды, но улыбка незнакомца вместе со взглядом теплых серых глаз разрушает сомнения. Она берет конфету и сует в карман. Молодой человек поправляет рукой слипшиеся от жары золотистые волосы, почти достающие до плеч. Улыбается еще шире.
Тем временем пожилая Леди нетерпеливо смотрит в окно. Девочка пытается ее утешить. Остальные пассажиры стоят вплотную друг к другу и терпеливо переносят июньскую пробку – очередной отклеившийся от проводов ус троллейбуса или авария где-то на Невском. Их головы опущены, а в руках сверкают смартфоны: чаты, письма, интернет-магазины, книги и комиксы. Пока снаружи проносятся виды центра, а туристы восхищенно глазеют на каждый квадратный сантиметр.
В покрытых налетом июньской пыли окнах автобуса шумит сварочный аппарат: в летний вечер рождается новая модная кофейня, обрастая вывесками и указателями. Каждый день они появляются пачками: новые магазинчики, бары, кафе, ларьки с шавермой и крупной надписью «аксессуары», будто бы вытесняя историю. Их неоновые или глянцевые вывески маячат то тут, то там, раздражая и размеренных старых горожан, и приезжих туристов. Но молодой человек в розовой рубашке смотрел на летящие от сварки искры восхищенно. Он знал, что история не исчезает – сейчас в этот самый момент пишется новая.
Его улыбка заставляла пассажиров изредка поднимать взгляд от телефона, а пару туристов на задних сиденьях даже перешептываться, удивленно глядя в его сторону.
– Ой, это же Питер, тут и не такое увидишь.
Человек все это слышал и продолжал спокойно улыбаться, глядя в окно и разворачивая фантик от выуженной из очередного кармана конфеты.
На часах верхней панели красной строкой проносились цифры. Восемнадцать ноль пять.
А за ближайшие пять минут автобус доехал только до поворота на Малую Морскую и сейчас медленно разворачивался, будто толстая ленивая гусеница.
Леди, сидевшая около окна, нетерпеливо теребила подол платья. Зеленого вечернего платья с длинными рукавами-фонариками и воротником до самого подбородка. На морщинистом лице ни капли косметики, кроме ярко-красной помады на тонких поджатых губах. Будто бы она едет на собственную премьеру.
– Аля, в следующий раз собирайся, пожалуйста, немного быстрее. Это последний спектакль в этом году, Виктор Семенович еле достал билеты. «Как же стыдно опаздывать!» – последнюю фразу она сказала с таким трагизмом, будто Виктор Семенович умрет, если узнает об этом ужасном факте. Наверное, первое восклицательное предложение
в ее жизни.– Бабушка, да не волнуйся ты. Пробка огромная, целых пять баллов, смотри! Подумаешь, я вчера в школу на полчаса опоздала, и ничего. Они и начнут, наверное, позже.
Аля болтала ногами и в упор смотрела в окно, пытаясь разглядеть колонну автомобилей.
Автобус успел развернуться.
– Остановка – станция метро «Адмиралтейская».
Шипение, толчок, и автобус замер, выпуская людей. Большинство решило покинуть утопающий в пробке корабль. Уютная улица создавала иллюзию тишины. На входе в метро было подозрительно мало народу.
– Может, дойдем пешком? Как твоя нога? – Аля вскочила с сиденья.
– Исключено, моя дорогая. Исключено, – Леди мигом погрустнела, и вся как-то увяла, ссутулившись. – Ничего, опоздаем немного.
Девочка замолчала и опустилась обратно в кресло. Полупустой автобус двинулся дальше, но тут же остановился, измученно пыхтя. Молодой человек в странной одежде продолжал стоять у окна и даже полушептал что-то под нос. Подпевал наушникам, скрытыми за прядями светлых волос?
Он вдруг отвлекся и посмотрел прямо на Алю и ее бабушку, сжавшую губы в ниточку и уже переставшую смотреть на часы. Подошел.
– Вы куда-то спешите? Дайте угадаю, в театр, да? Тут ведь совсем недалеко Александринка.
Леди оглянулась, снова выпрямила спину.
– Молодой человек, мы опаздываем, – по тону было видно, что разговаривать ей совсем не хотелось.
– Осталось всего десять минут! – девочка смотрела с любопытством. – У вас красивая рубашка!
– Аля, не стоит разговаривать с незнакомцами. Мы скоро выходим.
Человек улыбнулся. Заправил прядь за уши.
– Простите, что отвлекаю. Но вы так чудесно выглядите! Я уверен, вы точно успеете! Ой, а я вам сейчас кое-что подарю. Та-ак… – он присел напротив и снял с плеч свой огромный рюкзак, опять начал в нем рыться, попутно вытаскивая всякие вещи. Платок, блокнот, затертая закладка, упаковка жвачки. – Ох, ну все не то, где же оно?
Аля хихикнула, увидев выражение лица бабушки. Та даже покраснела от подобной наглости и просто потеряла дар речи.
Молодой человек в это время достал мятый лист бумаги.
– Ну точно сумасшедший, – прошептала Аля на ухо Леди. Бабушка приподнялась и взяла девочку за руку. Они пересели на соседние места. Парень даже не обратил внимания, слишком поглощенный процессом.
Аккуратные черты лица, бледная, с просвечивающими сосудами кожа. Будто бы совершенно не выходит из дома. Очень красивый, если не смотреть на одежду. Хотя было в его образе что-то такое, будто бы даже стильное. Разумеется, в своей, сумасшедшей, манере.
В тонких пальцах бумага будто порхает. Он разгладил лист, приложив к стенке автобуса. Привычным движение сложил по диагонали, оторвав нижнюю полоску, чтобы получился квадрат.
По диагонали, еще раз.
Гладкие стены, узкие высокие окна. На нижних этажах все увешано вывесками. Доносится запах выпечки и кофе.
Пополам, вертикально. Другая сторона.
Почти повернули на Невский. Люди спешат, болтают, смеются, идут молча или просто стоят и кого-то ждут. Прямоугольные стенды с рекламой – своей, особенно петербуржской рекламой: музеев и выставок, концертов в филармонии и спектаклей. Плакаты о том, как говорить правильно, соседствуют при этом с афишами рок-концертов. Старинные здания образуют каменный коридор, закрывая от жары переулок. Небо почему-то кажется таким низким, будто бы до него сразу можно достать и желательно закрыть тучами солнце.