Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Да вотъ навстить тебя пришла, — проговорила черная кухарка, одтая въ праздничный платокъ съ разводами и синее суконное пальто.

— Спасибо, душечка, спасибо.

Чмокъ, чмокъ — и дв кухарки расцловались.

— На мст или безъ мста? — спросила рыжая кухарка.

— Ушла, ушла. Вотъ ужъ шестой день, какъ ушла я съ мста. Ну ихъ… На своей вол, Анисьюшка, теперь живу. Да что! Рай красный увидла.

— Еще-бы… Что говорить! Въ подневольномъ жить жить да брань и попреки отъ хозяйки терпть, или самой себ госпожей жить. А только, что-же ты меня на свое мсто не предоставила? Вдь общалась.

— И, мать моя! Вдь я со скандаломъ ушла. Какъ

дло дошло до разсчета — «ну, говоритъ, сдавай кухонныя полотенца и передники». Это, то-есть, хозяйка-то. А я ей: «какіе, говорю, передники? Они, говорю, давнымъ-давно износились. Вотъ вамъ рваный фартукъ, что на мн. Его и берите». Сняла съ себя фартукъ и бросила ей. Тутъ и пошло. Слово за слово, и наговорили другъ дружк разныхъ тонкостей и комплиментовъ. Плюнула я, да не простясь и ушла. Такъ какъ-же я могла тебя-то на свое мсто предоставить? Да что! Не горюй. Сквалыга она. Изъ-за полотенцевъ скандалъ подняла. А и полотенцевъ-то всего было три. Ну, ужъ и я-жъ ее отчитала. Не скоро забудетъ. Наговорила, напла…

— Конечно, ежели куплетовъ разныхъ другъ дружк напли, такъ ужъ гд-же тутъ на мсто отъ себя ставить. Ну, а посл тебя теперь тамъ мсто свободное? Ежели свободное, то пошла-бы я хоть отъ себя наниматься или мясника попросила, чтобъ меня рекомендовалъ.

— Гд тутъ свободному быть! Соколъ съ мста, а ворона на мсто. Какъ только я со двора — сейчасъ-же ей ейная невстка кухарку и предоставила.

— Взяли ужъ?

— Взяла, взяла. Я, разумется, минуты не осталась, а къ вечеру ей другая кухарка стряпала. А только ужъ и кухарка-же! Чуть не матка изъ фабричной артели. И взялась она, дурища, съ тмъ, чтобы, кром кухни, еще дв другія комнаты по субботамъ мыть. Значитъ — съ поломойствомъ.

— Оголодавши ужъ очень, что-ли?

— Песъ ее загрызи. Не знаю. А только взялась. Въ двухъ комнатахъ, кром кухни, полы мыть и горничной въ большую стирку въ прачетной помогать.

— Ахъ, батюшки! Еще и въ прачешной помогать! — воскликнула рыжая кухарка. — Да ужъ у насъ на что сквалыжники, а я только кухонныя полотенца да передники съ своимъ бльемъ стираю. Ну, садись, милушка, садись, такъ гостья будешь. Сейчасъ я теб кофейку… Гд-же ты теперь-то живешь, яхонтовая?

— А въ томъ-же дом, въ углу, на двор. У сапожника свтлый уголъ за три рубля снимаю, — отвчала черная кухарка, присаживаясь на табуретку. — И хорошо, и пріятно, и на радость себ живу. Кроватку поставила свою, комодикъ, ситцевой занавсочкой отгородилась, и чудесно… Вотъ сегодня, не торопясь, въ девять часовъ встала, умылась, Богу помолилась и за кофей сла. На три копечки сухариковъ, на дв копечки сливокъ, я и сыта себ. А теперь ты покормишь.

— Покормлю, покормлю. Еще-бы не покормить! Я теб даже бифштекъ выкрою, душенька.

— Ну, вотъ видишь. Сегодня ты покормишь, завтра другая кухарка, послзавтра третья, а я сыта. А у меня знакомыхъ-то кухарокъ, слава Богу, до Москвы не перевшаешь. Сама всхъ безмстныхъ кормила, такъ ужъ неужто меня-то!.. Вдь, люди тоже… Такъ вотъ я, милушка, мсяца три и отдохну въ своемъ уголк отъ злой неволи.

— А вотъ перво-наперво я тебя кофейкомъ попою, — суетилась рыжая кухарка. — Вдь выпьешь, что-ли?

— Отъ денегъ да отъ кофею никто не отказывается. Заваривай.

Рыжая кухарка бросилась къ мдному кубу съ кофейникомъ и заговорила:

— Гляжу я на тебя, Дарьюшка, и сердце мое радуется. А я-то, горькая!

— Соблюдай себя, и ты можешь на своей вол пожить.

— Да какъ себя соблюдешь, ангелка, коли человкъ-то мой, который вокругъ меня, очень несоотвтственный!

Ты, вотъ, отъ своего сама берешь, а я своему все дай, дай и дай. Вдь, вотъ, и сегодня онъ приходилъ утречкомъ: подай сорокъ копекъ на бутылку. Понедльникъ у насъ сегодня, такъ онъ узенькое воскресенье справляетъ. Ну, и подавай ему.

— А ты не давай.

— Какъ возможно, умница, не давать! Он не уйдетъ, покуда я не дамъ. Смертнымъ боемъ вышибетъ и скандалъ сдлаетъ. Заплакала я даве и вынула два двугривенныхъ. Да это еще ничего. Ушелъ онъ. А я глядь, поглядь, шерстяного головного платка нтъ. А платокъ новый, восемь гривенъ заплаченъ. Охъ, тяжело такъ жить, коли такое нетечко навяжется!

— Сама себя раба бьетъ, коли плохо жнетъ. Сама-же ты мн разсказывала, что нарочно поближе къ нему мсто себ искала. Ну, сама себ и врагъ лютый.

— Ахъ, милый другъ, да вдь девять лтъ я съ нимъ, мерзавцемъ, маюсь! Девять лтъ. Все нтъ, нтъ, да и думается: авось, изъ безчувственнаго человка чувственный сдлается.

— Дождешься, какъ-же!

— А почемъ ты знаешь? Вдругъ на мое счастье? И потомъ я теб прямо скажу: вдь онъ холостой, да и я не замужняя, — ну, и думается, что вотъ, вотъ законъ принять предложитъ.

— Поди ты! Мужнинъ-то кулакъ слаще, что-ли?

Рыжая кухарка подумала, улыбнулась и произнесла:

— Ну, какъ возможно! Все-таки пріятне отъ мужа, чмъ отъ беззаконника.

— Одинъ вкусъ! — махнула рукой черная кухарка.

— Да вдь ты, ангелка, не пробовала. У тебя твой хоть женатый, но на другой женатый, а не на теб.

Рыжая кухарка помшала въ кофейник заваренный кофе и начала его переливать. Черная разсказывала:

— Вчера на кладбищ была. Къ тетеньк на могилку ходила. Занесено страсть какъ снгомъ. Съ жилицей съ нашей одной ходила. У ней мужу годовой день — ну, а я-то ужъ съ ней за компанію. Ну, дома пирогъ она испекла, бутылочку… ветчинка… пиво было… и честь честью помянули душеньку упокойную. Я-то не знавала его, упокойничка, — ну, да такъ ужъ, за компанію. А послзавтра у насъ опять пиръ. Портниха, что надъ нами, замужъ выходитъ за ундера изъ окружнаго суда. Хорошій такой ундеръ, не старый и основательный, сурьезный мужчина. При вшалкахъ онъ. Ну, такъ вотъ свадьба. И меня звали. Я даже имъ за милую душу постряпать хочу. Сдлаю имъ заливное изъ поросенка, пирогъ съ рисомъ и съ рыбой. Танцы даже будутъ, потому гармониста пригласили.

— Счастливица ты, Дарьюшка! — вздохнула рыжая кухарка, — Сама себ госпожа, отдыхаешь.

Кофе былъ сваренъ. Рыжая кухарка налила дв чашки и принялась его пить вмст съ гостьей. Черная кухарка резонерствовала:

— Наплюй на своего нетечку, прикопи рублей пятнадцать, уйди съ мста, и ты такой-же госпожей будешь, какъ я.

III

Марья Петровна напоила мужа утреннимъ чаемъ, проводила его въ должность, сама заперла за нимъ дверь на лстницу и вернулась въ столовую, чтобы вызвать звонкомъ кухарку и заказать ей обдъ.

Данъ въ кухню звонокъ.

Показалась кухарка — среднихъ лтъ женщина, очень благообразная, въ темномъ ситцевомъ плать и въ передник, остановилась около обденнаго стола, сложила на груди руки съ голыми локтями и сказала:

— Съ добрымъ утромъ, сударыня. Хорошо-ли почивать изволили?

— Спасибо, — отвчала Марья Петровна. — Обдъ надо заказать.

Кухарка откашлянулась въ руку и произнесла спокойнымъ голосомъ:

— Сегодня, сударыня, я вамъ состряпаю обдъ, а завтра позвольте мн отъ васъ уволиться.

Поделиться с друзьями: