Кухарки и горничные

— Мясникъ прислалъ, сударыня.

— Ты у кого-же прежде-то жила?

— У двухъ генеральшъ жила. Сначала у генеральши Безбрюшиной жила, домъ свой на Офицерской имютъ, потомъ жила у генеральши Вдьминой. Еликанида Порфирьевна Вдьмина. Можетъ быть, изволите знать. Мужъ ихъ генералъ, около Чернышева моста служитъ. Оттуда кульеры-то къ намъ прізжали. Потомъ у купцовъ Птунковыхъ жила… Два мсяца выжила. Да не особенно я склонна къ купцамъ-то, потому — провизію гуртомъ закупаютъ и все сами… А наша сестра этого не любитъ.

— А аттестаты у тебя имются отъ тхъ господъ, у которыхъ ты служила? — спросилъ хозяинъ.

— Да вдь какіе нынче аттестаты, сударь! Господа всякій разъ въ раздраженномъ вид, когда уходишь съ мста, и могутъ Богъ знаетъ что прописать. Коли ежели не занравилось на мст и сама уходишь — сердятся, зачмъ сама уходишь; коли ежели не потрафила и сами отказываютъ — сердятся, зачмъ не потрафила. Вы лучше вотъ у мясника Груздева и зеленщика Корякина спросите — никто обо мн ничего, кром хорошаго, не скажетъ.

— Какъ тебя звать-то?

— Варварой. А вотъ у генеральши Безбрюшиной не хотли, чтобы я звалась Варварой, потому что сама генеральша Варвара, — ну, я и звалась Софьей. Не нравилось имъ, чтобы кухарка была подъ кадрель съ барыней. Ежели вы желаете, я и у васъ буду Софьей, потому я за этимъ не гонюсь.

— Нтъ, ужъ зачмъ же?.. Будь Варварой. Намъ все равно.

— Ну, Варвара, такъ Варвара. И мн все равно. Наша сестра льстится только, чтобъ мсто было хорошее, выгодное.

— Такъ вотъ что, Варвара: ты стряпать-то умешь ли?

— Какъ-же не умть-то, баринъ, ежели на генеральскихъ мстахъ въ кухаркахъ жила?

— Ничего не значить. Живутъ и на генеральскихъ мстахъ, да стряпать не умютъ. Стряпня стряпн рознь. Намъ нужно, чтобы кухарка умла стряпать хорошо, вкусно, чтобъ умла состряпать вкусно, да умла-бы и подать красиво. А то что за радость, если ты начнешь портить провизію.

— Зачмъ-же портить, сударь? Помилуйте… Конечно, супротивъ клубскаго повара я не возьмусь, а только я и всякое сладкое могу… Желей ежели, сладкій пирогъ, компотъ, мороженое.

— Обыкновенныя-то блюда стряпать умешь-ли, напримръ: борщъ, щи, бульонъ сварить, соусъ сдлать, говядину и дичь изжарить?

— Это сколько хотите. А вотъ разв ужъ какіе-нибудь, тамъ, разносолы на французскій манеръ, такъ за это не возьмусь. У васъ на сколько персонъ стряпать-то?

— Шесть человкъ насъ и трое прислуги, стало-быть — девять. Семья порядочная.

— Чмъ больше, тмъ лучше. Этого хорошая кухарка съ понятіемъ не боится и даже любитъ.

— Разъ въ недлю гости у насъ. Надо ужинъ состряпать.

— Да хоть и чаще, такъ еще пріятне. Сами знаете, сударь: больше кухарка провизіи закупаетъ, больше и ей отъ лавокъ на помаду очиститься можетъ. Я, сударь, говорю прямо… Что-жъ тутъ скрываться? Вдь ужъ положеніе извстное… Вс мы отъ мясниковъ и отъ лавочниковъ получаемъ халтуру. Стало-быть, вамъ въ обыкновенные дни завтракъ и обдъ, а когда гости бываютъ, то и ужинъ?..

— Да… Жалованье у насъ восемь рублей и горячее отсыпное.

— Жалованье-то маловато. Я все за десять рублей по мстамъ жила. Правда, тамъ на своемъ горячемъ, да вдь это мы въ составъ не принимаемъ, потому — отъ господскаго стола чай всегда остается и кухарка имъ пользуется. Тоже и кофей… Вы ужъ не скупитесь, жалованья-то рубликъ прибавьте.

— Нтъ, ужъ у насъ положеніе восемь рублей.

— Ну, хорошо, за рублемъ я не погонюсь. Понравлюсь, такъ авось, и сами прибавите. А какъ у васъ для кухарки помщеніе?

— Тамъ отъ кухни есть отгороженъ уголокъ. Уголокъ съ окномъ.

— Надо посмотрть какой, потому — у меня и кровать, и комодъ, и сундукъ, и зеркало, и два Божьихъ милосердія. А главное, чтобъ помститься одной, безъ другой прислуги, чтобъ комната была моя собственная. Это ужъ я напередъ говорю, а иначе я не согласна, — потому, сударь, надо тоже и гостей принять.

— Вотъ насчетъ гостей-то мы не очень любимъ, — замтилъ хозяинъ.

— А мы не очень любимъ, кто это запрещаетъ. Нтъ, ужъ, сударь, безъ этого нельзя; какъ вамъ угодно, нельзя. Кром того, должна вамъ объявить, говорю прямо, что хотя я по паспорту и двушка, стыдиться тутъ нечего, но у меня другъ есть, въ кучерахъ онъ. Такъ вотъ-съ, чтобъ ужъ его не гнать, коли онъ изрдка останется, потому — мы съ нимъ пятый годъ живемъ душа въ душу.

— Вотъ это ужъ совсмъ неловко.

Хозяинъ сдлалъ гримасу. Поморщилась и хозяйка.

— Что-же тутъ, сударь, неловкаго, коли завсегда одинъ и тотъ-же? Вотъ ежели-бы разные… сегодня рыжій, завтра черный… Да на это я и грха на душу не возьму, я себя соблюдаю. Опять-же кучеръ этотъ человкъ смирный. Онъ на Обводной канав у нмца, у заводчика четыре года живетъ и воды не замутилъ.

Хозяинъ и хозяйка взглянули другъ на друга и перекинулись нсколькими французскими словами.

— Ну, и на это я согласенъ, ежели будешь хорошо стряпать, — сказалъ хозяинъ.

— Да какъ-же худо-то стряпать, помилуйте! Я у двухъ генеральшъ жила и т были довольны, такъ чего-жъ вамъ-то ужъ сомнваться!

— Всякія генеральши бываютъ. Другая генеральша будетъ довольна только тмъ, что провизія въ кастрюл или на сковород побывала, а мы желаемъ, чтобы помимо этого было и хорошо приготовлено.

— Останетесь довольны, заслужу.

— Прежде чмъ покончить съ тобой, я попрошу тебя состряпать мн пробный обдъ.

— Это можно-съ, а только ужъ позвольте и мн уговориться, чтобъ набло вышло, потому — такъ зря стряпать я буду зачмъ-же?.. Ежели не подходитъ, то и стряпать не для чего.

— Какія-же еще твои требованія?

— А такія, чтобъ вотъ гостей моихъ не безпокоить — это разъ; а во-вторыхъ, чтобъ и самой мн со двора безпремнно разъ въ недлю уходить. Потомъ не осудите, коли я и ночевать иной разъ домой не приду. На утро во-время я приду и буду на своемъ мст, а только ужъ ежели заночую гд-нибудь, такъ безъ стсненіевъ. Я нарочно впередъ говорю: уговоръ лучше денегъ. Потомъ-съ… Это прежде всего… чтобъ провизію мн самой закупать и чтобъ господа въ это дло не вступались.

— Провизію у насъ покупаетъ кухарка, но иногда и хозяйка.