Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины
Шрифт:
Построение обеих экспозиций — на Куликовом поле и в Историческом музее — выявило особую важность для данной темы максимального привлечения и комплексного использования всего круга имеющихся источников: письменных, изобразительных, вещественных, материалов подлинных и научно-вспомогательных с целью наиболее полного отражения как самих исторических событий, так и предметно-образной характеристики эпохи. Такой подход был обусловлен и малочисленностью памятников XIV–XV вв., тем более непосредственно связанных с Куликовской битвой и имеющих экспозиционный характер.
Для показа подготовки и хода самой битвы, оценки ее значения необходимо было привлечь летописный материал, и прежде всего литературные памятники Куликовского цикла. Трудность при этом состояла не в отборе памятников, а в способе их экспонирования. Известно, что письменные источники (тем более древние) вообще плохо «читаются» в музейной экспозиции, но они к тому же и не могут экспонироваться по условиям сохранности. Поэтому, с одной стороны, было отдано предпочтение лицевым рукописям и использованию миниатюры как самостоятельного источника, а с другой — проведена большая работа по копированию и муляжированию
1002
См. статью Т. В. Диановой, М. М. Черниловской, Э, В, Шульгиной в данном сборнике и ТЭП.
Однако как ни информативен (а для миниатюры и аттрактивен) рукописный материал, характеристика и образное представление о военных действиях, тем более таких, как Куликовская битва, невозможны без экспонирования вооружения. При решении этого вопроса трудность состояла не только в малочисленности сохранившихся предметов XIV в., но и в том, что они представляют собой в основном отдельные, частью неполные предметы вооружения, происходящие из археологических раскопок или случайных находок [1003] . В связи с этим были выполнены научная реконструкция и изготовление комплексов вооружения XIV в., типичных для русского и ордынского войск [1004] . В процессе этой работы решались и чисто технологические проблемы — воссоздание конструктивных и технических приемов прошлого, выбор соответствующих современных материалов и способов обработки. Такая работа выполнена в музейной практике впервые. Кроме того, учитывалась также необходимость отразить социальный состав русского войска. Представленные доспехи княжеского дружинника и ратника городского ополчения в сочетании с Новгородским хронографом XVII в., раскрытом на известном упоминании в тексте «Сказания» имен простых москвичей — участников битвы, позволили музейными средствами показать всенародный состав войска Дмитрия Донского.
1003
Кирпичников А. Н. Куликовская битва. Л., 1980, с. 69 и сл.
1004
Источниковая база, круг аналогий, обоснование предложенных реконструкций излагаются в статьях М. В. Горелика и И. Я. Абрамзона в данном сборнике.
Рядом и даже в составе реконструированных наборов экспонированы подлинные образцы вооружения XIII–XIV вв. из археологических раскопок, случайных находок и старых коллекций. Насыщение экспозиции этим материалом в темах Батыева нашествия, героической борьбы Руси с иноземными захватчиками, решающих побед на Воже и Куликовом поле, на Угре в 1480 г. необходимо и для эмоционально-образного восприятия всего экспозиционного решения.
Особое значение имеют при этом те немногие реликвии, которые найдены в разные годы на Куликовом поле. И. Афремов, С. Нечаев, Е. Луцкий, В. Н. Ашурков упоминают о многочисленных находках древнего оружия при распашке Куликова поля в XIX — 30-х годах XX в. [1005] К сожалению, количество находок, их местонахождение, а главное, датировка неизвестны. Единственная публикация С. Нечаева показывает, что далеко не все находки относятся ко времени Куликовской битвы. Из 8 воспроизведенных в статье предметов к XIV в. можно отнести только 2 крестика и 1 энколпион (определение М. В. Фехнер) [1006] .
1005
Нечаев С. Некоторые замечания о месте Мамаева побоища. — Вестник Европы, 1821, № 14, с. 125; Афремов И. Куликово поле с реставрированным планом Куликовской битвы в 8 день сентября 1380 г. М., 1848, с. 63, 69; Луцкий Е. Куликово поле. — Исторический журнал, 1940, № 9, с. 50; Ашурков В. Н. На поле Куликовом. Тула, 1976, с. 58, 92.
1006
Нечаев С. Описание вещей, найденных на Куликовом поле (бердыши, шлемы, кресты, складень). — Вестник Европы, 1921, № 21, с. 348–350, рис. 1.
В собрании Тульского областного краеведческого музея сохранилось 5 крестов и энколпионов, которые не идентифицируются с опубликованными С. Нечаевым и могут датироваться XIV в. [1007] 3 из них представлены в экспозиции музея «Куликовская битва» (илл. 3). Правда, только один из них отмечен как происходящий с Куликова поля, остальные, по преданию, связываются с коллекцией А. В. Олсуфьева, владевшего землями на Поле [1008] .
1007
Датировка Т. В. Николаевой.
1008
Информация любезно предоставлена зам. директора Тульского краеведческого музея О. В. Васильевой.
На Куликовом поле найдены кольчуга, экспонировавшаяся на выставке в ГИМ, и в последние годы — наконечники 2 копий и 1 сулицы (илл. 3, в центре) [1009] . Третий наконечник копья найден у д. Липовка за Красивой Мечей и может только предположительно связываться с районом преследования ордынцев (илл. 3, слева). Все они относятся к XIV в. [1010]
1009
Наконечник сулицы найден в 1973 г. М. Г. Елисеевой в поле на западной окраине д. Жиришки, передан в музей в 1979 г. Наконечник копья найден А. Гладышевым в 1979 г. на территории совхоза «Знаменский» у истоков Верхнего Дубика (Большой лог). Передан в музей в том же году. Второй наконечник копья экспонируется в Тульском областном краеведческом музее, найден в 1957 г. в окрестностях д. Хворостянка (см. фото в газете «Комсомольская правда», 7 сент. 1980 г.). Сведения предоставлены О. В. Васильевой.
1010
Кирпичников А. Н.
Куликовская битва, с. 84, 85, прим. 9, 26.Остальные известные находки относятся или к домонгольскому периоду, или ко времени сражения с отрядами крымских татар Имин-Гирея в 1542 г. [1011] Тем не менее перечисленные выше предметы представляют важный аргумент в пользу традиционной локализации Куликовской битвы и имеют совершенно исключительное музейно-реликвийное значение [1012] .
Археологические материалы широко использованы также в экспозициях при показе русской материальной культуры, архитектуры и искусства XII–XIV вв. Это строительные и архитектурные детали, предметы быта и прикладного искусства из раскопок Старой Рязани, Владимира, Изяславля, демонстрирующие высокий уровень домонгольской культуры и разрушительные последствия Батыева нашествия (илл. 4). Основные типы сельскохозяйственных орудий, изделия и орудия ремесленного производства, прежде всего кузнечного и оружейного, остатки оборонительных сооружений из раскопок в городах Северо-Восточной Руси и Новгороде предметно показывают подъем экономики накануне Куликовской битвы. Миниатюры, картографический и литературный материал дополняет здесь основной комплекс экспонатов [1013] .
1011
Щепкин В. М. Золотой перстень, найденный на Куликовом поле. — Археологические известия и заметки. М., 1897, V, № 12, с. 374–378; Кирпичников А. Н. Указ. соч., с. 84, прим. 10.
1012
В 1979–1980 гг. вместе с подготовкой экспозиции ГИМ проводил на Куликовом поле разведочные работы с целью получения новых находок. Они проводились на пашне с помощью миноискателей в районе: Красный холм — Хворостянка — юго-западная окраина с. Монастырщина. Одновременно обследовалась полоса шириной до 50 м на глубину 30–40 см. Хотя маршрутами было охвачено менее 5 % территории предполагаемого сражения, можно думать, что в пахотном слое Поля после двух столетий его интенсивной обработки уже практически не осталось предметов куликовского времени. Видимо, дальнейшим поискам с помощью глубинного миноискателя должны предшествовать геоморфологические и палеоботанические исследования, направленные на восстановление рельефа, гидрологии и растительного покрова поля эпохи Куликовской битвы, очень важных также для локализации места и самого хода сражения (см.: Кирпичников А. Н. Указ. соч., с. 55–57, рис. 3; противоположного мнения придерживается В. А. Кучкин, см.: Кучкин В. А. Победа на Куликовом поле — Вопросы истории, 1980, № 8, с. 3–21).
1013
См. ТЭП выставки в ГИМ, с. 278.
Существенное место в ряде разделов экспозиции занял нумизматический материал. Серебряные гривны русского «выхода» и золотоордынские монеты XIII–XIV вв. из того же серебра в сочетании с драгоценностями из Симферопольского клада ордынского феодала, а также находками изделий русских ремесленников в Орде образуют комплекс предметов, отражающих грабительскую сущность установленного на Руси ига, паразитический характер самого золотоордынского государства.
Возрождение чеканки русской монеты в последней четверти XIV в. представлено в двух аспектах. В комплексе с последующими выпусками великокняжеской и удельной монеты — для показа формирования национальной и общероссийской денежной системы в XV–XVI вв. как одного из проявлений воздействия Куликовской победы на ускорение процесса политической консолидации Руси. Нумизматический материал при этом объединяется в тематический комплекс с памятниками московского и общерусского летописания конца XV–XVI вв., Лицевым летописным сводом, Никоновской летописью, Степенной книгой и; рядом других письменных источников XVI в., в которых с позиций феодальной историографии оценивается борьба Дмитрия с Ордой и победа над Мамаем как один из узловых моментов в создании единого Русского государства [1014] .
1014
Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства, с. 16 и сл.
Второй аспект использования русских монет связан со сложной задачей отражения в экспозиции общерусского характера войска Дмитрия Донского. Перечень земель и городов, направивших рати в объединенное войско, определяется исследователями на основании сопоставления известий ряда письменных источников, что затрудняет выполнение поставленной задачи [1015] . Совокупность городов и земель, естественно, можно и нужно показать на карте, но карта, при всей документальности, маловыразительна [1016] . Как бы дополнением к карте в музее на Куликовом поле явился огромный тканный полог (худ. Р. Тавасиев) с орнаментализированными эмблемами, заимствованными; с 11 выпусков монет русских княжеств и земель последней четверти XIV — 1-й половины XV в., участвовавших б той или иной мере в походе 1380 г. [1017]
1015
Черепнин Л. В. Указ. соч., с. 607–608; Тихомиров М. Н. Куликовская, битва 1380 г., с. 16–19; Пашуто В. Т. «И въекипе земля руская…», с. 85; Кирпичников А. Н. Указ. соч., с. 37–47.
1016
Поскольку даже у перечисленных выше исследователей состав объединенного войска заметно колеблется от 11–15 до 36 городов, при составлении карты мы избегали наиболее спорных позиций, зафиксировав после консультаций с В. А. Кучкиным 30 городов.
1017
Монеты Московского, Галичского, Можайского, Дмитровского, Серпуховского, Ростовского, Ярославского, Суздальско-Нижегородского, Кашинского княжеств, Пскова и Новгорода.
Привлекательность монетных эмблем для образно-художественной композиции определяется также разнообразием и характером сюжетов: это преимущественно изображения воинов (пеших и конных), фольклорно-мифологических персонажей. Все эти типизированные изображения близки по времени Куликовской битве. И в этой связи декоративный полог, развивающийся над фигурой Дмитрия и спускающийся к доспехам русских воинов, как бы символизирует стяги русского войска (илл. 2). Хотя древнейший подлинный стяг времени Казанского похода Ивана Грозного считается близким великокняжескому общевойсковому знамени Дмитрия Донского, нет оснований переносить его эмблематику на всю массу стягов отдельных отрядов объединенного войска [1018] .
1018
Рабинович М. Г. Древнерусские знамена X–XV вв. по изображениям на миниатюрах. — В кн.: Новое в археологии. М., 1972, с. 180 и сл.