Курган

Но в работе председателя водилась какая-то неупорядоченность, незавершенность. Иной хозяин годами накапливает средства, с муками, собирая по крохам, строит какой-нибудь кормоцех, но, построив, бережет его как зеницу ока, и работает он как часы.

У Мохова же напротив: все легко достается, но уже через год-два ломается и как-то потихоньку списывается. Так иногда в богатом селе встречается двор зажиточного колхозника. Дом полная чаша, а порядка нет: сено-солома сложены кое-как, забор в дырах и прорехах, новый еще мотоцикл стоит со спущенными шинами, доски свалены как попало и чернеют, коробятся от сырости, дворняга на цепи тоскливо лижет пустую чашку, недобро косясь на ленивых кур.

Мрыхин однажды поинтересовался у главного бухгалтера, отчего раньше времени изнашиваются машины, оборудование и списываются как пришедшие в негодность.

Главбух Кривенко, тихий, молчаливый человек, с большими мокрыми, точно заплаканными, глазами, долго невидяще смотрел на Мрыхина, словно в голове его по инерции прокручивались бесконечные дебеты и кредиты и одновременно он хотел понять, чего хочет от него секретарь парткома. Наконец понял, длинно и печально вздохнул, медленно приложил ладонь к сердцу.

— Дорогой товарищ, — сказал он выразительным шепотом и, как показалось Мрыхину, несколько театрально. — Это наша самая болючая, можно сказать, язва. И через это самое сколько я крови попортил главному инженеру, а он мне. Дело такое, что пора на каждом перекрестке во всю ивановскую кричать: караул, берегите колхозное добро! Ведь что получается? Угробил тракторист мотор по своей, так сказать, пьяной неосмотрительности — что мы делаем? Трактор — в мастерскую, на капремонт… А где техэксперт и комиссия? Нету ни того, ни другого. Мотор списали, новый поставили. Плакали колхозные денежки. А те, кто виноват, в стороне… И ведь не только у нас в колхозе, в райсельхозуправлении нет техэкспертной комиссии.

— Вы говорили об этом правлению?

— Что говорил?! Криком кричал!

Мрыхин вздохнул, изучающе посмотрел в глаза главбуху.

— А вы могли бы подготовить доклад об этом на очередном парткоме?

Главбух часто и смущенно заморгал.

— Что ж, если надо… — И вдруг оживился: — Конечно, надо! Все как есть подготовлю. Только вы, товарищ Мрыхин, уж поддержите меня. А то до вас было дело с товарищем Колычевым… Я выступил вот так на парткоме, а в итоге помялись-помялись и побоялись наказать виноватых-то. И так, мол, людей не хватает, а ты тут со своими наказаниями…

— На поводу у ротозеев партком не пойдет, это я вам обещаю! — резко и холодно сказал Мрыхин.

В конце августа, перед самым севом озимых Мрыхин осматривал паровые поля. На одном из них, возле неглубокой балки, изрытой сурчиными норами, он остановился, с удивлением глядя вслед трактору К-700 со сцепкой культиваторов: высокие стебли сурепки, осота, донника и молочая пружинисто поднимались сразу за агрегатом. Видно, он попросту греб землю тупыми стрельчатыми лапками, не причиняя никакого вреда сорнякам.

Мрыхин прямо по пахоте направил газик вдогонку.

Из кабины трактора выглянула и быстро спряталась мальчишеская голова.

Через минуту тракторист стоял перед Мрыхиным, почесывая переносицу и напряженно глядя в землю. Парню было лет восемнадцать.

— Ну-ка подними агрегат! — скомандовал Мрыхин.

Вся сцепка, вздрогнув, подскочила кверху, снежно сверкнув отполированной сталью ножей.

Мрыхин попробовал рукой стрелы, они были не то что тупы, а просто округлились.

Паренек был испуган, видно, понимал свой грех, и это несколько смягчило Мрыхина.

— Что ж ты елозишь без толку? — вздохнув, спросил он. — Вредитель ты, бессовестный человек! Ведь через неделю сеять начнем.

Паренек, сдерживая обиду в горле, чуть заикаясь, глухо проворчал:

— Вы сперва у бригадира нашего спросите, отчего лапки не точат, почему точило не наладят? Я просил: давай на центральную смотаюсь… Езжай, говорит, в загонку, твое дело маленькое… Ну я и поехал, раз такое дело.

— Маленькое… — задумчиво повторил Мрыхин, и в его черных глазах было больше растерянности, чем гнева. — Что ж у тебя, своей головы нет? Бригадира мы, конечно, накажем, ну а ты-то понимаешь, что делаешь? Эх, парень-парень, ты ж только начинаешь работать…

Мрыхин велел трактористу ждать, а сам поехал в бригаду.

После одного из районных совещаний Аржановский попросил Мрыхина зайти к нему.

Внимательно оглядев молодого человека в черном, с иголочки костюме, отметив про себя все, от сияющих носков туфель до накрахмаленных манжетов сорочки с крупными запонками, вспомнил, что кто-то из моховцев назвал его кавалером, и благодушно, шутливо-наигранно спросил:

— Не подыскал еще невесту в «Моховском»?

Мрыхин, не смущаясь, и даже с излишней серьезностью ответил:

— Невеста моя институт заканчивает.

— А-а-а… Ну-ну! Значит, свадьба скоро?

— Скоро. Через полгода.

— Та-а-ак…

Аржановскому, видно, доставляло удовольствие столь необычное сочетание молодости и серьезности в лице Мрыхина, и он оценивающе, зорко оглядывал его из-под седых бровей обманчиво ленивыми глазами.

— Не набил еще оскомину на новом месте? А? Ты давай без стеснения…

— Нет, колхоз мне нравится. — Мрыхин искренне и спокойно улыбнулся.

— А Мохов?

Мрыхин неопределенно пожал плечами:

— Партком у нас был… не из простых. Об экономии и бережливости главбух по моей просьбе докладывал. Крутой вышел разговор. Не знаю, куда бы он и вывел, если б не Мохов. Честно говоря, я не ожидал от него такой горячей поддержки. В самую нужную, трудную минуту. Наказали кое-кого за бесхозяйственность, равнодушие, решения дельные приняли. Укрепили группу народного контроля. Создали наконец общественный технадзор. После этого парткома мне и дышать легче стало.

— Ну вот! — засмеялся Аржановский. — Зело крепок был орешек… Ну, а поближе не сошлись? Дома был у него?

Мрыхин улыбнулся виновато:

— Хороша любовь взаимная, а я особой симпатии Мохова к себе не чувствую…

— Я, товарищ Мрыхин, в свое время сознательно не стал тебя подробно знакомить с хозяйством и с особенностями характера Мохова. Это, думаю, лишнее, пока ты своими руками не пощупал, не узнал колхоза. Да и торопиться в таких делах… сам знаешь. Голова у тебя свежая, молодая, глаз острый. А свой опыт — самый надежный опыт. Теперь, когда ты уже огляделся немного, один совет я все же дам. Ваши специалисты отсиживаются за широкой спиной Мохова. И не потому, что ленивы, а так уж повелось: председатель добровольно взваливает иногда непосильную ношу на свои плечи. А надо распределять равномерно на всех. Специалисты молодые, не бойтесь доверять им. И спрашивайте тоже. Самостоятельности побольше давайте. А то в затишке они трутнями сделаются. Я и Мохову об этом говорил, но ум хорошо, а два лучше. Ты подумай тоже.