La Cumparsita… В ритме танго

А на хрена я про неприятное всем мощно всколыхнул кровь? Да хотелось просто привести пример, который был бы ей понятен, но, видимо, с разъяснениями переборщил. Похоже, наша Даша — почти Кирилл, но только в узенькой юбчонке, к тому же замужем за его отцом.

Тогда, четырнадцать лет назад, мы страшно всей семьей переживали за то, что Дашка странно проморгала самое грандиозное в своей профессиональной области, конечно, соревнование. У нее и с настроением в то время были сильно ощутимые проблемы — то непрекращающиеся слезы, то просто гомерический смех, то «я хочу», то «не смогу — решила бросить», а на финал… Она в десятку лучших даже не попала в конце сезона! Так пара — наша Даша и юноша с перекачанными у танцевального станка ягодицами и странно вытянутыми носками — и разбилась. Ребята разбежались по углам, а белобрысый кент с мерцающей пудрой в тонких волосах эффектно бросил мою рыбку и в другую гавань на промысел уплыл. Как сейчас, помню, пацан довольно быстро новой пассией увлекся — еще одну попрыгунью на каблуках нашел и по блестящему паркету под руку повел. Дочь, конечно, переживала сильно — сломанная, как тогда казалось, танцевальная обещающая ей персональные золотые горы, карьера, да вдребезги разбитые детские мечты. Вот, что было! Страшно вспоминать, но через всю эту херню мы всей семьей прошли! Нас наша Даша протащила…

Однако, положа руку на сердце, я очень радовался такому результату, на который Дарье было откровенно наплевать. Ведь дочь находилась рядом с нами, да и в наших семейных компаниях стала чаще бывать. Все-таки бесконечные репетиции, принудительная голодовка с одной лишь целью, чтобы в эти чудо-платья влезть, ее чересчур изматывали, а подковерные игры более талантливых конкурентов моей детке мешали спать. Я остро чувствовал тогда, что Дарья скроена по персональным выкройкам-эскизам и у нее отсутствует та самая профессиональная подлость или неблагородная сноровка, по которой в таких кругах принято судить — «подставь подножку, стань непревзойденной примой в первую линию, которая не для слабаков, и солируй на костях других».

Она гордилась тем, что в свои восемнадцать скромных лет имела не абы какие титулы, но, к огромному сожалению, чем похвастаться малышка не могла, так это тем, что настоящих преданных друзей у моего ребенка не было в тот момент. Вот именно за это мне, как ее отцу, обидно и по сей день. Она всегда и везде по-честному и в рамках установленных правил, норм и человеческих законов соревновалась с разукрашенными и одетыми в павлиньи перья танцевальными противниками, а иногда и сама с собой, лезла из кожи вон и гордо, слишком высоко, задирала нос, подчеркивая низким, почти что угрожающим, тембром голоса и всем внешним видом, что она — Смирнова, почти аристократическая голубая кровь!

Не было друзей — ну что ж! Зато огромный круг знакомых и почитателей таланта — и все это в какие-то несчастные восемнадцать лет. Однако за своей кипучей деятельностью рыбка никогда не забывала про немаловажную личную жизнь. Еще бы! С такой-то внешностью и родом деятельности. Мы с Ольгой знали о том, что у нее были серьезные отношения. Ведь были же? Конечно! От осознания сего теперь мне даже страшно — Дарье было только восемнадцать лет. Очень скрытная эмоциональная малышка! Крутилась на своем длинном хвосте, как начинающая ведьма на метле. Сестры не общались в этом плане, поэтому четырнадцатилетняя Ксю-Ксю не владела тайной информацией от долбаного слова «совсем». Мы шушукались с одалиской, пытались раскрутить дочь на откровенность, приглашали в гости молодую пару, но все без толку. Не парень, твою налево мама, а какой-то Мистер Икс! «Шут, циркач», несчастный мим, влюбленный в девочку Пьеро и тайный, неуловимый нашим взглядом, вероятно, молодой поклонник! Ну не старый извращенец, наконец?

Таинственный женишок выгуливал крохотную рыбку свободными вечерами, приглашал ее на пикники в крайне редкие в суровом расписании танцовщицы выходные дни. Все было и, как говорится, слава богу, хотя бы за то, что наша Дашка слишком одинока, нам с матерью не приходилось переживать. Правда, мы так и не дождались официального представления этому молодому человеку, с которым Царь проводила все свободное от тренировок время, примерок и выездов на выступления. Я точно помню, что был какой-то парень, который ее сильно увлек. А потом? Расставание, возможно? Измена? Вот же мразь! Наверное…

— Не выиграла — согласен, но с потерей — нет, — хоть и обещал сдвинуть неприятный камень преткновения, но все равно о преувеличенной ценности продолжаю говорить.

— Я потеряла все, отец! — не поднимая головы, рычит в ответ. — Пожалуйста, с меня этого довольно, хватит…

— Как скажешь, как скажешь.

Замолкаю! Не стану больше с этим спорить — ей виднее. Похоже, я непреднамеренно наступил на девичий кровоточащий мозоль или неаккуратно пнул задетое надуманной потерей самолюбие.

Дочь помалкивает и методично водит пальцем по моей рубашке — вправо-влево, вверх-вниз; оттягивает маленькие пуговицы, просовывает пальчики в петлицы, проглаживает то правый, то левый борт.

— Дашка? — слежу за ее действиями, присматриваясь к длинным завитым подрагивающим темным ресницам.

— У? — по-утиному вытянув губы, нудит.

— У нас ведь все хорошо? — шепчу и пытаюсь заглянуть в ее лицо.

— Вполне, — с глубоким вздохом отвечает, звучит так, словно надоедающему с бесконечными вопросами ребенку устала по сто пятьдесят раз одно и то же повторять.

Слышу, как где-то рядом мычит мобильный телефон уведомлением о принятом сообщении.

— Чей? — приподнимаю голову.

— Мой. Это, вероятно, мама или…

— Твой Ярослав, — закатываю, как настоящая ревнивая «обиженка», глаза.

— Господи, отец, — выказывая недовольство, шелестит. — Ты, как ребенок. Ревнуешь, да?

Нет! Но… Он ведь старшую дочь у меня увел. Ярослав Горовой, до которого мне, если честно, было абсолютно фиолетово до встречи с моей Дашкой, сейчас находится на специальном отцовском контроле. А как долго? На всю счастливую совместную жизнь. Дари считает это ревностью, я предпочитаю другое слово — повышенное внимание и небольшой почет. С последним не ошибся. Он самого Царя сумел завоевать, к тому же, за весьма короткий срок. За это Ярославу бонус и чуток свободы от беспокойного отца — на кое-что я смогу закрыть глаза, лишь бы с подаренной в горячке волей муженек на заигрался и в загул не ушел, поэтому я «не сплю» и одним зорким глазом мониторю весь процесс! Безусловно, есть каверзные вопросы к парню, на которые я до сих пор не получил вразумительных ответов.

Первый, например! А что это за хлев, в котором они живут с Дашей?

Второй, естественно! Он непосредственно вытекает из того, что выше всплыл вверх дном:

«А как долго, Ярослав? Пойдут же дети. Где поставите манеж? В гараже или рядом с вашей супружеской кроватью? Где мой первый внук начнет ходить? По каменному полу, рядом с твоей шикарной машиной, ладошкой до блеска натирая бока Камаро, целуя губками крылья, а задом полируя фонари? А игровая для моего первого наследника у вас есть? Что с кухней? Со спортивной стенкой для мальчонки, например?».

Для мальчонки? Да! Да! Да! Мне кажется, у Дашки с Ярославом будет много деток. Двое — тот самый необходимый минимум для Горовых! Сын и дочь. Возможно, погодки. Хотя я вполне допускаю и десятилетний разрыв. Бабы… Бабы жутко надоели. Если честно! Я от дочерей быстро постарел и от мужественности, даже нецензурщины, отвык. Поэтому:

«Ярослав, зятек, бей в цель исключительно мальчишкой, а дальше… Дальше, как пойдет! На возможный, после мальчика, конечно, пол нам будет однозначно похер! Будем с Ольгой рады двойне, даже тройня для нас вообще не потолок! Мы к сложностям всегда готовы, потому что мы… Смирновы!».

Третье вопросительное предложение, наверное! А может быть, помочь ребятам с ипотекой? Не вопрос, конечно — с этим нет проблем. Хотя тут сразу всплывает тот четвертый, от которого у меня остро колит в бычьем сердце и голова по ночам болит от тяжких дум и размышлений о том, как тактично кое-что иное детям преподнести. А на хрена им долг, кредит, кабальная ипотека вообще? У меня же есть наш старый дом! Пусть в нем живут и не морочат голову ни себе, ни людям. А если я вступлю в коварный сговор со сватами, например?