Лабиринт смерти

Хлеб оторвался от ладоней, поплыл вверх и завис на порядочной высоте. Потом съежился, расплылся… и вдруг камнем полетел на пол. Камнем? Сьюзи упала на колени и впилась в него взглядом, подозревая, что пламя свечи навеяло на нее гипнотический сон. На полу лежал самый настоящий булыжник - большой, округлый, гладкий.

–  Боже мой!
– пробормотала она.
– А он… Не опасен? Можно, я его возьму?

Тони, чьи глаза снова наполнились жизнью, опустился рядом на колени.

–  Во мне была божественная сила, - объявил он.
– Не я сотворил это чудо, а Божество при моем посредничестве.

Сьюзи подняла камень. Он оказался довольно увесистым, теплым и как будто живым.

«Оживший камень… - мысленно произнесла она.
– Похоже, он не настоящий».

Она выпустила булыжник из рук; звук удара вышел достаточно натуральным.

«Все-таки это камень», - решила она.

–  Можно, я возьму его с собой?
– повторила она, глядя на Тони с благоговением и надеждой, готовая выполнить любое его требование.

–  Можно, Сюзанна, - тихо ответил он.
– А сейчас вставай и иди к себе. Я устал.
– Он в самом деле выглядел усталым: сгорбился, язык заплетается.
– Увидимся за завтраком. Спокойной ночи. Он подошел к двери и распахнул ее настежь.

–  Прощальный поцелуй.
– Сьюзи приблизилась к нему, встала на цыпочки и чмокнула в губы.
– Спасибо, - смущенно произнесла она.
– Спокойной ночи, Тони, и спасибо за чудо.
–

Дверь начала затворяться, но женщина проворно вставила между ней и косяком носок туфли.
– Ты не против, если я расскажу остальным? Ведь это чудо, наверное, у тебя первое? Разве плохо, если о нем узнают все? Нет, если не хочешь, я, конечно…

–  Оставь меня в покое! Я хочу спать!

Он хлопнул дверью. Замок щелкнул, и Сьюзи охватил животный страх. Больше всего на свете она боялась щелчков чужих дверных замков перед носом. Сьюзи тотчас подняла руку, чтобы постучать, и увидела в ней камень. Тогда она постучала камнем. Негромко. Просто чтобы Тони понял: ей отчаянно хочется назад. Но если он не желает ее пускать, не надо. Она не собирается выламывать дверь.

Тони не ответил. Дверь не отворилась. Сьюзи обступала пустота.

–  Тони!
– Женщина прижалась ухом к двери. Тишина.
– Ну и не надо.
– С камнем в руке она спустилась с крыльца и, пошатываясь, побрела к своей квартире.

Внезапно камень исчез. В ее руке не было ничего.

–  Черт!
– растерянно воскликнула Сьюзи.
– Куда он подевался? Растаял в воздухе? А, вот оно что, - сообразила она.
– Это была иллюзия. Тони загипнотизировал меня, заставил поверить в чудо. А я-то, дуреха…

Мириады звезд на небе закружились в хороводах. Хороводы превратились в сияющие колеса. Холодный и ослепительный свет хлынул на землю, а на плечи Сьюзи навалилась огромная тяжесть.

–  Тони… - пролепетала Сьюзи, падая в пустоту. Она ни о чем не думала, ничего не чувствовала.

Видела только пустоту. Падала в нее, пролетая милю за милей.

Она умерла в одиночестве, на ступеньке крыльца, сжимая в кулаке то, чего не существовало.

Глава 8

Глену Белснору снился сон. Он видел себя - мудрого, умелого, предприимчивого. Надежду поселка.

«Я действительно такой, - с гордостью подумал он.
– Взял на себя заботу обо всех. Помогаю и защищаю. Со мной им не страшны никакие опасности».

Он припаял провода, установил выключатель, щелкнул им, проверяя, как действует аппарат для защиты и помощи. Хитроумное устройство загудело, во все стороны, в радиусе нескольких миль, распространилось генерируемое им поле. «Теперь к нам никто не проникнет, - удовлетворенно подумал Белснор.
– Поселок в безопасности, и это моя заслуга».

По поселку бродили люди в длиннополых красных тогах. Полдень затянулся на тысячу лет. Белснор увидел, что колонисты как-то вдруг разом постарели. Трясущиеся, дряхлые и грязные, они едва переставляли ноги. Они разрушались. Машина не могла спасти их от смерти.

–  Белснор!

Он открыл глаза и понял, что все это ему приснилось.

Серый рассветный луч пронизывал сумрак комнаты. Белснор взглянул на самодельные наручные часы.

Семь утра. Он сел, откинул одеяло и поежился от утренней прохлады.

49

–  Кто?
– обратился он к людям, заполнившим комнату. Затем поморщился и закрыл глаза, волевым усилием освобождаясь от липких остатков сна.

Тагг, пришедший в пижаме веселой расцветки, громко ответил:

–  Сьюзи Смат.

Надев купальный халат, Белснор заковылял к двери.

–  Ты догадываешься, что это значит?
– спросил его Фрейзер.

–  Она была такая жизнерадостная.
– Роберта Рокингэм промокнула глаза уголком носового платка.
– Рядом с ней жизнь казалась светлее. Ну кто, кто мог с ней так поступить?!
– На морщинистых щеках Роберты влажно поблескивали извилистые дорожки.

Белснор вышел за дверь и побрел к дому Сьюзи. Остальные молча двинулись следом.

Убитая лежала на крыльце в нескольких шагах от двери. Белснор опустился на корточки, коснулся пальцами ее шеи.

Кожа была холодна.

–  Вы ее осматривали?
– обратился он к Баблу.
– Она точно мертва?

–  Взгляни на свою руку, - проворчал Фрейзер, и Белснор поднял руку - пальцы стали красными. Он опустил глаза и на затылке молодой женщины, у основания черепа, увидел запекшуюся кровь. Ей размозжили голову.

–  Вы еще не изменили своего мнения насчет причины смерти Толчифа?
– спросил он врача. Бабл не ответил.

Белснор огляделся. Возле крыльца лежала буханка хлеба.

–  Наверное, это Сьюзи принесла, - предположил он.

–  Хлеб она взяла у меня, - признался Тони. Лицо его было белым, как полотно; голос едва слышен.
– Она была у меня вчера вечером, но я выпроводил ее и сразу лег спать. Я не убивал ее. Даже не знал о ее смерти, пока не услышал криков доктора Бабла и других.

–  Мы тебя не обвиняем, - сказал Белснор. «Да, - подумал он, - девчонка привыкла

шастать по ночам из койки в койку. Мы смеялись над ней, ведь она была малость чокнутая. Но вреда от нее не было. Она была сама невинность, хоть и занималась черт знает чем».

К ним приблизился Рассел с сокрушенным видом - дескать, хоть я и не знал ее, но понимаю, какое это потрясение для вас, и всей душой сочувствую.

–  Ты прилетел понаблюдать, как это будет происходить?
– резко спросил Белснор.