Лицо с обложки

— Не сердись, милый друг, поговорим лучше, как в старые времена. Расскажи мне что-нибудь.

— Что?

— Например… Как поживает Инесс? Удалось ли ей выкупить бар? Переехала ее сестра из Чили в Германию? Какие у них новости?

Брану почему-то мрачно досмотрел на Лору, вздохнул и ничего не ответил.

— Не хочешь говорить о старых знакомых? Давай поговорим о незнакомых, — предложила Зоя, поглаживая руку Бритоголового своими длинными тонкими пальцами. — Расскажи, кто тот симпатичный светленький немчик и очочках, что за компьютером сидел в тот вечер, когда мы с Раймоном — заезжали к вам в офис?

— Алекс? — уточнил Бритоголовый.

— Не знаю, может, и Алекс. Он сказал хозяину: «Ты испортил ковер!»

Лора с содроганием вспомнила тот вечер — первый после ее приезда в Германию. Розовая пена, стекающая из полуоткрытого рта Кати… И равнодушный голос Гомункула: «Только не шлепай ее здесь. Новый диван».

Брану ухмыльнулся. Алекс полный придурок! Хозяин держит его потому, что мальчонка круто сечет в технике. Алекс осуществляет техническую поддержку всех интернет-проектов. Но вряд ли вид живой телки вызывает в нем такую же бурю эмоций, как японские порносайты.

— Да по-моему, он с настоящей женщиной никогда не встречался, — заметила Зоя. — И что, хозяин хорошо платит?

Нет, оказалось, хозяин скуп, больше работаешь за идею, чем ради денег. Но у каждого свои причины не расставаться с хозяином. Например, Кшиштоф…

— Это фотограф? — уточнила Зоя.

Брану кивнул. Так вот, Кшиштоф с хозяином с самого начала, они земляки, друзья. Кшиштофу хозяин тоже платит мало, то есть гораздо меньше, чем он того заслуживает, и они постоянно ссорятся из-за денег, но тут уже дело в личной преданности. А вот Алекс работает на хозяина только по малолетству. До двадцати одного года, то есть до официального совершеннолетия, брать человека на такую работу защищено, и в остальных местах не хотят проблем с законом. А у хозяина крыша, он ничего не боится, но зато у него самые низкие расценки…

— А сколько ты получил за меня, любопытно знать? — Пятьсот.

— Марок?

— Рехнулась? Баксов.

Зоя что-то посчитала в уме. Произнесла, рассуждая вслух:

— Пятьсот в месяц. А улов у тебя не каждый месяц, в лучшем случае раз в два месяца. Маловато, Брану! Райман тебя надувает. Почему ты не уйдешь?

Бритоголовый признался: он в долгах. Проигрался в покер и сейчас должен Райману пять штук.

— Десять девиц, — перевела Зоя сумму в «местную валюту». — И сколько тебе душ осталось заловить?

— Одну, — честно признался Бритоголовый. — Она была девятой, — кивком указал он на Лору.

Лора давно допила свой кофе и теперь нервничала: что-то долго они не возвращаются домой. Как бы Райман не разбушевался. Прикинула: а мне лично из всей шайки кто бы понравился? Бритоголовый внешне ничего, но на нее он смотрит сверху вниз, как на букашку. Как в первый день увидел ее в аэропорту, так с тех пор выражения и не поменял. Видимо, она не в его вкусе. Ему Зойка нравится? Ну и плевать ей на этого жлоба.

Рон? Нет, нет и нет! Лора с отвращением вспомнила длинные загорелые ноги Родственника, его сиплый смех: «Ххи-ххи!», словно вхолостую сжимали меха баяна. Так хихикая, он отдирал окровавленное ковровое покрытие от пола…

Бритоголовый выдал краткую характеристику на Рона: козел малахольный! Райман держит его для съемок порнухи, потому ото…

— Ладно, ладно, — насмешливо отмахнулась Зоя. — Знаю я, за какие таланты становятся кинозвездами в вашем Голливуде.

Про Гомункула, думала Лора, и говорить нечего: недоносок плешивый. Черный фотограф? Нет, он толстый и старый. И выходило, что самым симпатичным из всей компании был Райман… Йорг…

Лора увлеклась своими мыслями и опомнилась, лишь когда Зоя объявила, что им, девкам, надо «кое-куда зайти».

— Валите, — буркнул Бритоголовый. — Буду ждать вас у двери.

Лоре в самом деле давно нужно было «кое-куда», но Зою, как оказалось, интересовало окно. Едва вошли в туалет, как она туг же повернула обратно:

— Здесь нет окна, идем в другой.

Бритоголовый удивился их скорому возвращению.

— Там кончилось жидкое мыло, — пояснила Зоя.
–

Спустимся на другой этаж.

В туалете этажом ниже Зоя бросилась к окну. как навстречу лучшему другу. Открыла раму, влезла да подоконник. Увидев это, Лора так испугалась, что забыла, зачем шла.

— Ты что? Не надо! О господа, Райман нас убьет! — завизжала она шепотом, цепляясь за Зою.

— Я сейчас вернусь! — так же беззвучно рявкнула на нее Зоя. — Не вой! Тихо! Куда я без документов денусь? Если он будет спрашивать — хоть в унитаз нырни, по меня прикрой, понюха? Сейчас вернусь.

Зоя выпрыгнула на пожарную лестницу, прилепленную к внешней стене здания, и быстро-быстро побежала вниз.

Лора по пояс высунулась в окно, подвывая от ужаса. Фигурка Зои мелькала сквозь чугунную решетку лестницы где-то далеко внизу. Вот Зоя спрыгнула на тротуар, бросилась бегом за угол здания. Вот она скрылась из виду… Что будет, если Зоя не вернется?

«Ой, мама родная! — охнула Лора. — Райман шкуру с меня спустит! За то. что нс подала Бритоголовому сигнал!»

И сама разозлилась на Брану: хорош конвоир. расслабился, уши развесил! А Зойка ему мозги запудрила, а сама сбежала.

Может, еще не поздно крикнуть? Нет, убьет сгоряча, вышвырнет ее в окно, как кошку драную! Ой, мамочки, что же делать? Лора заплясала на месте от расстроенных чувств. А собственно, чего она паникует? Чем побег Зои ей грозит? Если разобраться — ничем? Она ничего не знала, сама никуда не бегала, сидела себе спокойно в кабинке, занималась своими делами.

Точно, так и надо поступить: выйти со спокойным видом в коридор, а если Брану спросит: «Где Зоя?» — удивленно поднять брови: «Как где? Разве она не выходила?»

Бритоголовый тем временем подпирал собой стену возле дамского WC и от скуки заглядывался на длинноногих стройняшек, проходивших мимо…

У Лоры отлегло от сердца, когда через бесконечное количество минут она наконец увидела Зою внизу под лестницей.

— Где ты была? Куда ходила? — чуть не целуя подругу от радости, запищала Лора, когда Зоя вскарабкалась на подоконник. — Что ты там делала?

— Потом скажу. Быстро уходим.

Бритоголовый уже нервно расхаживал взад-вперед перед дверью туалета, не зная, что и думать. Благодушие слетело с него, как последний лист с дерева под порывом зимнего ветра. Усыпленная на время бдительность орала внутри него пожарной сиреной: «Тревога! Тревога!»

Дважды он просовывал голову в дверь, и дважды Лора с милой улыбочкой разводила руками и указывала на кабинки: мол, ну потерпи, раз такое дело. Едва Зоя вышла из туалета, Брану налетел на нее с тумаками: