Лицо с обложки

Борис мог позволить себе почивать на лаврах. До следующего сногсшибательного проекта…

Впервые после Маврикия они остались на весь день вдвоем. Какими неожиданно тягостными показались Зое эти часы…

Она уже привыкла к утренней бодрящей спешке Бориса, привыкла оставаться одна в этой огромной квартире, на весь день предоставленная себе. Выходить гулять. Идти, сунув руки в карманы, накрывшись зонтом, по незнакомым улицам города, который был родным и чужим одновременно, как потерянные в детстве и вновь обретенные родители…

— Как продвигаются дела в твоем агентстве? — поинтересовался Борис. Просто так поинтересовался, для вежливости или от скуки, и сразу закрылся газетой. — Давно заметил, в выходные дни по телевизору смотреть совершенно нечего! — Он с раздражением нажал кнопку пульта, выключил телевизор.

— Хорошо, — ответила Зоя.

— Что хорошо?

— Дела в моем агентстве.

— А!

Зоя с удивлением обнаружила, что им не о чем разговаривать!

Борис выглянул в окно.

— Кажется, погода наладилась. Как ты смотришь на поездку за город? Полюбуемся на заснеженный лес? Ты перестанешь хандрить и поймешь, что в Москве масса приятных мест.

Да уж! Кто бы мог подумать, что всего за несколько лет Москва догонит и перегонит Европу, не по уровню жизни, но по уровню удовольствии — точно!

— Я не против, — согласилась Зоя. — Как одеться? Взять лыжный костюм?

— Как хочешь, — из своей комнаты крикнул муж.

Предвкушая все виды зимнего удовольствия, почти как в Альпах, она наскоро собралась в дорогу.

«Хватит хандрить! — сказала она себе. — Жребий брошен, мосты сожжены, жертва принесена, и мои мертвецы похоронены. Надо жить дальше! Прав Борис, реальная жизнь здесь, а все то — фуфло. Опору нужно находить на земле.»

Они выехали на джипе Бориса, с новым телохранителем.

Только сейчас, увидев новое лицо, Зоя смутно припомнила, что это не тот телохранитель, что работал у Бориса раньше, когда они венчались и отдыхали на Маврикии. Хотя эти ребята все немного похожи друг на друга. Профессия накладывает отпечаток. (Зоя по ассоциации вспомнила Монику, их первую встречу в туалете «Матрешки».) Когда она летала на съемки на Коморские острова, из-за угроз со стороны исламских террористов ко всем моделям приставили телохранителей — гвардейцев президентской охраны. Вот когда она прочувствовала на своей шкуре, что значит быть венценосной особой! Идешь к трапу самолета, улыбаешься, машешь ручкой, а вокруг тебя — крепкие бритоголовые парии с сосредоточенными лицами, в бронежилетах, темных очках, с короткоствольными автоматами на изготовку…

В стороне от поселка Яхрома джип свернул в лесопарк. Несколько минут они ехали сквозь солнечный, светлый березняк, пока впереди, словно в глубине туннеля, не показался красивый двухэтажный дом усадебного типа.

Высокая чугунная ограда пряталась среди кустарника.

Двор был вымощен цветной плиткой. На заснеженных газонах — молоденькие голубые ели. У правого крыла дома виднелась плетенная из лозы беседка для летнего чаепития. В центре двора, посреди круглой клумбы, — фонтан с бронзовой скульптурой.

— Кто в теремочке живет, кто в высоком живет? — пошутила Зоя, уверенная, что это загородный клуб. Поскромнее, чем «Волен» или Ильинское, зато атмосфера более «одомашненная».

— Свои, свои живут, — ответил Борис, хитро посмеиваясь.

Подросший Тито нетерпеливо похрюкивал на заднем сиденье, метался от окна к окну, предвкушая скорое приволье.

Они вошли в дом.

— Дарена! — крикнул Борис под своды высокого холла, украшенного оленьими головами. — Гера, ау! Встречайте гостей!

Зоя изменилась в лице. Борис, заметив это, даже рассмеялся:

— Зорик, ну что за детская ревность? Я вас люблю обеих, тебя как жену, ее как дочь.

Зоя попыталась натянуть дежурную улыбку.

— Не бойся, у моих здесь все по-простому, без снобских претензий. Днем бильярд, вечером турецкая баня. Отдохнем, подышим воздухом. А если Герман соблаговолит показать нам своих лошадей… У! Какая Швейцария? Какой Давос?… — предвкушал Борис, помогая жене раздеться.

Он даже помыслить не мог, в какую медленную пытку превратятся для Зон сорок восемь часов загородной идиллии!

— А у меня для тебя тоже сюрприз! — с радостным видом объявила Даша отцу, едва кивнув Зое. — У нас Вера.

Борис смутился, но Даша сделала вид, что не понимает причины:

— А что тут такого?

Они вошли в столовую. Бывшая пассия Бориса сидела на диванчике, с ножом в одной руке и сочной грушей в другой. На столе перед ней стояча глубокая тарелка с ломтиками нарезанных фруктов, формы для пирогов и всякие кулинарные приспособления. Мизансцена «Как провести приятный день за городом»…

Неизвестно, была ли бывшая «герлфрендиха» мужа извещена об их приезде, но имидж для встречи она избрала самый подходящий. Эдакая обаятельная, зрелая, сочная, как дюшес, барынька в просторном вязаном кардигане. Ничего общего с той бесполой финансовой хищницей, которую Зоя наблюдала (как выяснилось, обоюдно!) за завтраком в «Рице».

Прищурившись на гостей, Вера поправила очки и сделай удивленное лицо.

— Боря! Здравствуй, мой хороший.

Она протянула ему обе руки, словно для поцелуя. Муж неловко пожал их.

— Здравствуйте, Зоя! — обратилась к ней пассия. — Как приятно, что вы наконец решили к нам присоединиться. Боренька, ну как твои дела? Прости, что не смогла приехать на твою презентацию. Ужасно простудилась после Милана, до сих пор не могу отойти. Надеюсь, не подхватила в самолете какой-нибудь гонконгский грипп…

Они принялись болтать, как старые друзья, и вскоре первая неловкость от встречи растаяла. Все кругом чувствовали себя как дома. Борис так и вовсе окунулся в родную стихию. Даша, стуча ножом по разделочной доске, крошила кубиками яблоки.

— Папа, сегодня твой любимый пирог… Сынок! — взвизгнула она от радости при виде щенка. — Сынулька! Как он вырос, папа! Не узнаешь меня, ты, нос картошкой?

— Его зовут Тито, — вмешалась Зоя, но никто ее не услышал.

Женщины по очереди стали бросать щенку теннисный мяч, за которым бульдожка гонялся с радостным лаем.

При появлении Германа муж сделал лучшее, что мог бы сделать в сложившейся ситуации: увлек потенциального зятя к бильярду, бросив Зою на съедение волчицам… За обедом она не притронулась к аппетитному фруктовому десерту — во время готовки пирог насквозь пропитался ядом.