Лифт

Но он предпочитал нырять в ледяной омут с быстрого разбега, а не входить постепенно. Егор был решителен, как никогда. Он нажал кнопку звонка и услышал мелодичную трель. После чего в глубине квартиры раздались легкие шаги и дверь распахнулась. Ему открыла сама Яна.

– Привет, - пробормотал он, глядя на неё исподлобья.

– Тебе чего?
– спросила девочка, распахнув свои и без того огромные синие глаза.

Он молчал, не зная, как попросить у неё помощи в учебе после всего, что он сделал. Девочка распахнула дверь шире и отступила дальше в коридор, приглашая Егора войти. Он опешил, но вошел. Этот её шаг ему навстречу помог ему снова обрести речь и, наконец, заговорить.

– Ян, я немного скатился в учебе. Пробовал что - то дописать, досдать, но впустую. Долгов набралось слишком много. Ты не могла бы помочь мне немного?

– В чем именно?

– Ты же сразу после школы садишься за домашку? Давай будем заниматься вместе?
– робко предложил Егор, не ожидая положительного ответа, но Яна неожиданно широко улыбнулась.

– Ну, приходи завтра. Сегодня я уже всё сделала. У меня обычно после школы отдых полтора часа, потом я приступаю к заданиям.

– Спасибо тебе большое, - поблагодарил он её от всей души.

Обратно по ступеням он скакал как молодой сайгак. Словно гора с плеч рухнула от этой Янкиной улыбки. Он и представить себе не мог, что она такая милашка. После всех его школьных издевательств она встретила его с такой доброжелательностью, на которую он сам вовсе не был способен. Внутри было так тепло и легко, что домой он влетел, будто на крыльях.

– Мааам, - закричал он.
– Янка согласилась со мной позаниматься!

– Только обидь мне девочку! Убью!
– ответила мама с кухни, и Егор, весело хохоча, промчался в свою комнату.

На следующий день, нажимая на кнопку звонка, он был готов ко всему, чему угодно, только не к тому, что она действительно поможет ему подтянуть учебу. Прошел уже целый день. Возможно, вчера она лучилась светом и добротой только потому, что услышав трель дверного звонка, она ожидала увидеть кого угодно, только не своего школьного тирана. Возможно, вчера он выглядел убого после маминой трепки, и она согласилась заниматься с ним из жалости. Сейчас он готов был к любому подвоху с её стороны, но ничего подобного не последовало.

Она открыла ему в дверь в домашних тренировочных штанах и легкой футболке. Её длинные светлые волосы были забраны в высокий хвост. На голове красовались очки в тонкой золотистой оправе. Было видно, что она уже приступила к урокам, не дождавшись школьного хулигана в гости.

– Проходи, - приветливо кивнула она, - мама напекла булочек с яблоками и корицей. Будешь чай? Зеленый или фруктовый?

К такому гостеприимству со стороны извечной ненавистной всеми фибрами души Яны он не ожидал и снова растерялся.

– Я дома поел, - отказался он неожиданно грубым тоном даже для самого себя.

– Егор, если ты станешь хамить мне в собственном доме, то из ямы долгов по всем предметам будешь выкарабкиваться сам, - твердо произнесла Яна и кивнула головой в сторону своей комнаты.

Этот день стал для него днем открытий. Оказалось, что Яна не такая милая и нежная, какой притворяется в школе для учителей, чтобы ей ставили хорошие оценки только за имя - фамилию, закрывая глаза на мелкие недочеты, которые не прощались другим ребятам. Егор узнал Яну с другой стороны. Она была тверда, принципиальна и упряма в своем желании донести до него свою мысль. Она не хватала звезд с неба, но брала учебу усидчивостью и дисциплиной. Яна не была бесхарактерной, как он думал раньше, подкидывая банку с заплесневелыми слюнями ей в сумку. Она оказалась слишком интеллигентна и хорошо воспитана, чтобы обращать внимание на тех, кто ниже её достоинства. Егор был ниже. Поэтому она относилась к нему так снисходительно. Егора это коробило. Она возилась с ним дома, как со слепым котенком, без устали повторяя:

– Ты понимаешь меня или объяснить словами попроще?

И Егора стало тянуть к ней. Сам того не понимая, он ходил к ней каждый день и сидел до позднего вечера, пока Янина мама не начинала намекать, что у дочери собьется режим с такими долгими посиделками. День за днем, неделя за неделей. Егор пытался рассмешить её, расшевелить, разговорить. Но она была спокойна, неприступна и холодна. Будь он постарше, он бы начал ухаживать за ней, но в тринадцать лет мир выглядит совсем иначе, нежели в двадцать шесть.

Подтолкнуть Яну к дружбе Егору помог случай.

– Ты чего такая хмурая?
– спросил он её однажды.

– "Сонька" сломалась, а папа сказал, что проще комп купить, чем приставку починить, - ответила она и тут же попыталась перевести тему.
– "Дубровского" осилил или мне снова тебе классику пересказывать?

– Давай мне, я починю, - ответил он таким тоном, будто чинил игровые приставки каждый день.

– Ты?
– удивленно приподняла брови она.
– Это смешно. Егор, у меня приставка сломалась, а не батарейка в калькуляторе села.

– Мне было семь, когда я под присмотром отца починил свой "Сюбор". Может я и отстаю в учебе от тебя, но если тебе нужно что - то починить, ты всегда можешь обратиться ко мне, - ответил он, но Яна от него только отмахнулась, как от надоедливой мухи.

– Ян, дай мне только один шанс. Я докажу тебе, - попросил он.

А через два дня они уже вместе сидели на полу в зале и рубились в гонки. Вся домашняя работа была сделана. Оставалось одно стихотворение, которое необходимо было выучить на литературу ко Дню матери. Ребята вместе выбрали достойное произведение и учили вместе вслух по строчке, смешивая его с криками победы и вялыми вздохами от проигрыша. Они весело смеялись, и Егор снова чувствовал себя почти счастливым, как несколько лет назад, когда они сидели перед телевизором вместе с отцом и в руках у них было по джойстику. Только тогда Егор еще не понимал того, что Яна становится ему близка. Им было просто весело легко и свободно. На этом ощущении и строилась их дружба. Вместе они никогда не чувствовали неловкости, словно дружили с самого раннего детства. Они не думали, что сказать и какими словами донести мысль, понимая друг друга с полуслова. Они смеялись над одними и теми же шутками и поддерживали интересы друг друга. У них были схожие мечты и желания.

Больше всего Яне в этой дружбе нравилась разница их отношений в школе и дома. С начальной школы она работала на своё имя, прилежно выполняя домашнее задание и вежливо отвечая на вопросы учителей. Мама как - то давно обронила фразу о том, что стоит только однажды завоевать расположение человека, и он всегда будет смотреть на все твои недостатки сквозь пальцы. Яне эта фраза очень понравилась. Развитая и воспитанная девочка взяла её на вооружение, годами зарабатывая себе доброе имя в школе. Мамина заповедь сработала. Действительно, там, где другим учителя ставили "удовлетворительно", Яна получала "отлично", потому что "эта девочка не могла написать такую ерунду, она ошиблась по недосмотру" и "ну не могу же я поставить одинаковые оценки тунеядцу Егору Литвинову и Яночке, она просто не заметила ошибку". Первая на олимпиадах по русскому и литературе, первая на конкурсах чтецов, первая на конкурсах стихов, участник волонтерского движения - она очень дорожила своим авторитетом, порядочностью и честностью.

Дружба с Егором могла полностью перечеркнуть все её старания, потому что, по мнению учителей, "такая хорошая девочка не могла связаться с таким разгильдяем, а если могла - значит мы в ней ошиблись, и она точно такая же, как он". Эту простую истину донесла до Яны мама, попросив её быть осторожнее с главным хулиганом школы. Но Яна отыскала другой выход. Лучшие друзья дома, в школе они продолжали быть заклятыми врагами. Егор продолжал обзывать её "хорьком" и выкидывать её вещи в форточку.

– Егор, ты сегодня мой пенал выбросил в форточку, - строго выговаривала Яна ему дома.
– И я не смогла отыскать свою счастливую ручку под окнами. Верни мне её завтра, пожалуйста.