Лик огня

Она позволила себе снова полюбить его. Точнее, уступила своему сердцу, когда оказалась беззащитной перед его страстью. Но это ее трудности, и она сама будет с ними справляться.

Разумно и трезво. Если бы любовь была правильным выбором, она бы не чувствовала себя такой несчастной.

Если решение проблемы - это любовь, то почему слова Сэма причинили ей такую боль?

Она не станет жертвой собственных чувств. Хватит и одного раза. Не бросится в омут любви, рискуя собой и всем, что ей дорого.

«Душевное равновесие и ясная голова, - твердила себе Майя.

– Это самое главное при принятии жизненно важного решения. Может быть, пора взять несколько отгулов и перегруппировать силы».

Она решила, что слишком вымоталась. Ей нужно побыть наедине с собой.

То есть в одиночестве.

–  С чего тебе взбрело в голову, что она уехала?
– рявкнула в трубку Рипли, раздосадованная тем, что ее разбудили раньше половины девятого в воскресенье - единственный день, когда она могла позволить себе выспаться.

–  С того, что ее нет на острове.
– Горло Сэма сжалось так, что было больно говорить.
– Куда она уехала?

–  Не знаю.
– Рипли села и потерла лицо.
– Я еще толком не проснулась. Откуда ты знаешь, что ее нет на острове?

«Знаю, - подумал Сэм, - потому что я настроился на нее». Именно разрыв связи и заставил его проснуться. Он мрачно решил, что в следующий раз ограничиваться пределами острова не станет.

–  Просто знаю, и все. Я был с ней вчера вечером. Она не говорила, что собирается на материк.

–  Ну, я не ее секретарь по связям с общественностью. Вы что, поссорились?

–  Нет, не поссорились.
– Их отношения нельзя было определить с помощью такого простого слова.
– Если ты имеешь хоть малейшее представление, куда она могла поехать…

–  Не имею.
– Но тревога, звучавшая в голосе Сэма, заставила ее смягчиться.
– Послушай, спроси Лулу. Майя никуда не уехала бы, не поставив ее в известность. Может быть, она отправилась за покупками или чем-нибудь в этом роде… - В трубке раздались частые гудки.
– Ладно, и тебе тоже счастливо, - проворчала она.

На этот раз Сэм не стал связываться с телефоном. Просто прыгнул в машину и помчался к Лулу. Едва заметив, что домик, который в пору его детства был тыквенно-оранжевым, стал ярко-фиолетовым, он постучал в переднюю дверь.

–  У тебя есть ровно две секунды, чтобы объяснить, почему ты не дал мне досмотреть сон, в котором мы голыми танцевали с Чарльзом Бронсоном. Иначе я дам тебе пинка под…

–  Где Майя?
– рявкнул он.

Сэм успел упереться ладонью в дверь раньше, чем Лулу успела захлопнуть ее у него перед носом.

–  Скажи мне только, что она в порядке.

–  А почему она не должна быть в порядке?

–  Она сказала тебе, куда поехала?

–  Если и сказала, это не твое дело.
– Лулу почувствовала его гнев и его страх.
– Только попробуй применить ко мне свои фокусы-покусы! Ты узнал все, что хотел? А теперь вали отсюда.

Сэм сделал шаг назад. Когда дверь захлопнулась, он просто сел на ступеньку крыльца и положил голову на руки.

Неужели он заставил ее уехать? Неужели судьба продолжает свои злые шутки, заставляя одного из них любить так, что другому приходится спасаться бегством?

«Это неважно, - сказал он себе.
– В данный момент куда важнее, чтобы Майя была в безопасности».

Когда дверь открылась снова, он встал.

–  Можешь не говорить, где она, что делает и почему уехала. Мне просто нужно знать, что она жива и здорова.

–  Что заставляет тебя в этом сомневаться?

–  Вчера вечером я расстроил ее.

Лулу фыркнула и пнула его босой ногой.

–  Я так и знала! Что ты сделал?

–  Сказал, что я ее люблю.

Лулу, стоявшая за его спиной, поджала губы.

–  И что она тебе ответила?

–  Что не хочет этого слышать.

–  Она разумная женщина, - сказала Лулу, но тут же поняла, что перегнула папку, и ощутила угрызения совести.
– Майя взяла несколько отгулов, вот и все. Решила побаловать себя. Походить по магазинам и немного развеяться. В последнее время она работала круглые сутки.

–  О'кей.
– Он вытер руки о джинсы и повернулся лицом к Лулу.
– О'кей. Спасибо.

–  Ты сказал Майе, что любишь ее, чтобы запудрить ей мозги?

–  Сказал, потому что действительно люблю. Запудривание мозгов - это всего лишь побочный эффект.

–  Ты мне всегда нравился. Разрази меня гром, если я знаю, за что.

Сэм захлопал глазами.

–  Серьезно?

–  Если бы не это, я содрала бы с тебя шкуру за то, что ты посмел прикоснуться к моей девочке… Ладно, я пошла.
– Она запустила обе руки в свою растрепанную шевелюру и почесала голову.
– Если хочешь, можешь войти и выпить кофе.

Любопытство помешало Сэму отказаться и заставило пройти на кухню.

–  Меня всегда интересовало, почему ты не живешь в доме на скалах.

–  Сначала я уехала, потому что не выносила этих напыщенных и самовлюбленных Девлинов.
– Она достала кофе из банки в виде поросенка: - Я могла прожить там несколько дней, когда они отправлялись в одно из своих путешествий, но когда эти типы возвращались, мне требовался свой дом. Иначе я придушила бы их во сне.

–  А когда они уехали насовсем?

–  Через несколько месяцев после тебя.

–  После… но Майе было всего девятнадцать.

–  Смылись, даже не дождавшись, когда ей исполнится двадцать. Черт знает куда. Потом пару раз возвращались - думаю, для проформы. А когда Майе исполнился двадцать один, все кончилось. Они решили, что сделали свое дело.

–  Они никогда его не делали, - заявил Сэм.
– Все делала ты.

–  Это верно. Майя была моей с тех пор, как бабушка положила ее мне в руки. Она и сейчас моя.
– Лулу обернулась и бросила на него вызывающий взгляд.

–  Знаю. И очень рад этому.

–  Похоже, в конце концов, ты взялся за ум.
– Она вылила в кофеварку воду из вишнево-красного чайника.
– В общем, после их отъезда с острова Майя спросила, не хочу ли я жить с ней. Мол, места достаточно. Но я люблю свой дом, а она любит жить там одна.