Лилия для Шмеля

И весь день провела в библиотеке. Надо как-то устраиваться в этом мире. Я должна что-то придумать, чтобы наладить свою жизнь. Не собираюсь же быть приживалкой графини или выйти замуж за старика? Нет! Я обязательно найду свое место в жизни. Клянусь!

Если бы не возвращение Ильноры, моя хандра затянулась бы. Легкая на подъем графиня, как только вошла — сразу огорошила:

— Корфина! Собирайтесь! Мы едем в операторию!

— Сегодня?! — встрепенулась я.

— Я не понимаю, кто из нас старуха: я или вы? — нахмурилась она. — Поторопись, или опоздаем!

Уже через полчаса мы несись в операторию. Графиня рассматривала меня и хмурилась:

— Корфина! Что за вид? Будто я везу вас на похороны!

Я попыталась улыбнуться.

— Ну, вот, будто я вас обижаю, — расстроилась она.

— Я не люблю скопления людей, — солгала. Нормально я себя чувствую в толпе, но не люблю скопления напыщенных людей, считающих себя лучше других и встречающих по одежке и титулам.

— Вы не можете всю жизнь просидеть взаперти, — напомнила Ильнора.

— Угу, — грустно кивнула я и приготовилась предстать перед высшим светом, собравшимся на новинку сезона, где должны были блистать дебютантки.

У парадного крыльца оператории толпились кареты. И пока мы дожидались очереди, я успела рассмотреть нарядных гостей, особенно женщин — надевших самые лучшие украшения, игравшие бликами под ярким светом фонарей.

— Ну, наденете браслет? — обратилась Ильнора. Перед выходом из дома она предлагала поделиться украшениями, но я отказалась. Стоит нечаянно обронить такую «безделушку» и ни в жизнь не расплачусь.

— Нет.

— Вот упрямица, — вздохнула она. — Надо же быть хитрее.

— Не хочу.

Наша карета как раз подъехала к ступеням оператории, лакей открыл дверь, и я, тяжко вздохнув, предстала перед зрителями.

Мы поднялись по ступеням, вошли в нарядный вестибюль, наполненный людьми, и мне стало страшно.

Ильнору обступили знакомые, любезно заглядывающие ей в глаза, целовали руки, а меня не замечали, будто я была не чем иным, как шлейфом ее юбки.

Увы, высший свет везде одинаков. Если ты беден и некрасив — никому не интересен. К своему положению я относилась по-философски, быстро взяла себя в руки и старалась держаться с достоинством вопреки всем косым взглядам.

Однако Ильнора принципиально держалась за мою руку и представляла всем и каждому, не оставляя меня ни на минуту одной.

Поскольку приехали мы впритык, то уже скоро сидели в ложе. Оказавшись с графиней наедине — я смогла расслабиться, тем более что декорации на сцене потрясающие. Голоса певцов на любителя, но неожиданно мне понравилось.

Особенно когда благодаря артефактам из россыпи золотых искр, посыпавшихся с потолка, на сцене появился «лесной дух». И голос у певца приятный. Я так увлеклась, что позабыла обо всем. Мужские голоса мне нравились больше женских, и видимо графине тоже, потому что когда запела певица, она попросила:

— Корфина, жаль отвлекать вас, но не могли бы вы принести мне шаль.

— Конечно, — я не задумываясь поднялась и поспешила к гардеробу. Пока торопливо спускалась по ступеням, все равно улавливала музыку и пение.

В гардеробе без проблем забрала шаль Ильноры и поспешила обратно. Но на одном из этажей услышала смех и гогот. Кто-то спускался вниз. Чтобы избежать неприятностей, я не мешкая отбежала к окну и спряталась за шторой.

И как раз вовремя. Из-за поворота появилась компания франтоватых молодых людей, беседующих чересчур громко для приличного места:

— …Видели, с каким выражением она ходит. Уверен, молитвенник у нее под подушкой. Она из тех дурочек, что зачитывается романами!

— Саил, подыграй ей! Первый плод — сладок.

— Не интересуюсь воронами. Только голубками…

Я нутром почувствовала, что речь обо мне. Это же мое прозвище «Ворона»!

— У нее и за душой ничего нет. Так что отдаю честь первым отворить ворота тебе…

Смеявшиеся молодчики ушли, а я все еще продолжала прятаться.

«Что ж, это мир расчета, — попыталась отстраниться от ситуации. — Корфина испугалась бы, а я… я не кисейная барышня, что-нибудь придумаю».

В ложу я вернулась улыбчивой, чтобы не показать истинных чувств, однако графиню не проведешь.

— Как ни улыбайся, а глаза у тебя грустные, — произнесла она, не глядя на меня.

— Непривычно в новом месте.

Ильнора вздохнула, но лезть в душу не стала.

Оставшееся время в оператории я раздумывала: чем смогу заработать себе на жизнь. Выходить замуж за старика только ради содержания — ну уж нет, увольте! Оглядывала посетителей оперы и перебирала варианты: визажист, помощник в обретении стройной упругой фигуры? Преподавание йоги? Придумывать новые фасоны? Кажется, все это вздор!

Вернувшись домой я прямиком направилась к Гевибу Младшему, чтобы попросить разрешения пользоваться библиотекой.

— Конечно, баронесса, — удивленно ответил он. — Вы гостья дома, вам оказано доверие, поэтому можете читать все, что найдете.

— А… а… — я поняла, что жаловаться сыну на отца очень глупо, и закрыла рот, на что Гевиб Младший кивнул смущенно: — Понимаю.

Получив разрешение, я сразу направилась в библиотеку. Не знаю, что я в здешней найду, но сгодится все что угодно.

Глава 14

В последние дни я много читаю, рассказываю Ильноре интересные истории, а потом мы спорим, доходя до философствований. А понимание облегчает цветочный чай с нежным ароматом роз, пирожные и потрескивание камина, у которого тепло и спокойно. После, когда появляется свободное время, листаю прессу и журналы мод, что нашла в библиотеке. Зачем выбирать какое-то одно призвание, если можно попытать счастья в нескольких.

Если уж надумала заказать у модистки новое платье по своему вкусу, так почему бы не попытаться повторить славу Шанель и не внести в здешнюю моду что-то свое? Я даже вспомнила ее несколько фраз и обмысливала, когда их лучше обронить. А что, приду к модистке и между делом небрежно брошу: «Да что мне мода? Я сама себе мода!» Вот только стоит ли делиться планами с Ильнорой? Если закажу платье — она подумает, что я недовольна ее заботой, но так хочется…

Я как раз сидела и размышляла, как заикнуться о планах, когда Гевиб Младший сообщил:

— Графиня, герцог Веспверк!

— Так поздно? — удивилась графиня. — На Освальда не похоже!

И пока гость поднимался, я попыталась тихонько улизнуть, но не успела. Едва подошла к двери, герцог стремительным вихрем влетел в гостиную:

— Прости, Ильнора, — его взволнованный голос нарушил вечернее очарование и умиротворение. Никак опять в дурном настроении.

— Освальд, что-то случилось? — графиня тоже уловила настроение гостя и хотела встать, но герцог выпалил: