Лилия для Шмеля

— Спасибо за одолжение, — съязвила я.

— Я щедро заплачу.

— Думаете, покажете кошель, и сказки из меня польются рекой? — я склонила голову и посмотрела на него совершенно серьезно.

— Всему есть цена.

— С Вейре у меня был душевный порыв, а вы его загубили на корню.

— Я просто не понимаю, почему Вейре нравятся девчоночьи сказки, — с досадой признался Веспверк. — Да, вы хорошая рассказчица, но… почему крысы, гадкие утята?

— Вы судите по своему вкусу, а Вейре не вы, — нехотя пояснила. Это ведь и дураку понятно, но только не заносчивому гостю, который шумно выдохнул:

— Знаю.

Далее чаепитие проходило гораздо сдержаннее. Графиня болтала, создавая иллюзию светской беседы, мы с гостем молчали, однако уходя, он вновь предложил хорошо заплатить мне, если я буду уделять время Вейре.

— Думаете, я рассказывала ему сказки из-за корысти? — рассердилась я. Ну как он не поймет, что если бы мне Вейре не нравился, я бы и слова ласкового ему не сказала. — Не надо мне ничего. Просто перестаньте мешать.

Словесная перепалка не прошла бесследно для всех, в том числе Ильноры и герцога, покидавшего особняк в расстроенных чувствах. Я тоже была выжата, как лимон.

— Приезжайте вечером, рассказывайте хоть о гусеницах… — в сердца бросил герцог, и я подпрыгнула:

— О! Точно! — вспомнив мультик про муравьишку, катавшегося на гусенице и жуках.

Герцог запнулся на полуслове, тяжело выдохнул и просто кивнул.

«Я лучше промолчу — иначе, кто знает, чего еще взбредет в ее дурную голову», — читалось в его хмуром взгляде.

— Я приеду завтра, — предупредила.

— Вейре отказывается есть — ждет вас.

Так и хотелось кинуть: «Сами в этом виноваты!» — но сдержалась. Как сдержался и герцог.

Поклонившись на прощение, он покинул особняк.

* * *

— Вы не будете против, если я возьму с собой Жужа? — спросила у графини, собираясь ехать к Веспверкам. — Вейре немного отвлечется.

— Прежде он не любил Жужа. Или вы снова сотворили чудо?

— Вейре сам по себе чудо, как и Жуж, поэтому они нашли общий язык, — я немного польстила, зато Ильнора довольно заулыбалась.

— Возьмите. Но привезите его в целости и сохранности.

— Благодарю!

У меня был коварный план: подкупить Жужа печеньем и вкусняшками, накормить голодного ребенка, заодно провести психологическую терапию с помощью тисканья пса. Но на всякий случай брошюру, облегчающую понимание, я прихватила. Странное дело: книжица с правилами этикета волшебным образом приучала к нормальному общению и пса.

В особняке меня опять обрядили в простыню, зато я вспомнила историю про Карлсона… Сколько же я историй знаю! Хватит на много-много встреч!

Держа Жужа на руках, я прошла в детскую, однако она оказалась пустой. Удивленно обернулась к слуге.

— Его Светлость проходит курс целительной элементалистики, — сообщил он.

Понятия не имею, что это, но бедный малыш.

— Это больно?!

— Как утверждает Его Светлость, это неприятно, но сеанс проходит без криков и недовольства.

— Могу я увидеть Его Светлость?

Слуга поклонился и повел за собой.

Мы прошли на самый верхний — чердачный — этаж, поднялись по крутой лестнице, и я оказалась в небольшой круглой комнате, где в большом стеклянном колпаке стоял Вейре. Только голова выглядывала из чудо-конструкции. Со стороны казалось, что он наряжен в пышное платье из синего стекла. И я бы улыбнулась, вот только грустная мордашка Вейре останавливала, как и герцог, прикорнувший на стуле, и сидевший рядом доктор Кратье с часами в руках.

— Баронесса? — ожил Вейре.

— Я сегодня не одна! Мы с Жужем будем показывать всякие фокусы, а потом я рассказу историю про…

— Кого?!

— Одного муравья!

— А это интересная история? — поинтересовался малыш. Герцог молчал, врач тоже, но это к лучшему.

— Кто знает? Но если я не попробую рассказать ее — ты и не узнаешь!

— Вейре — не чешись! — бросил герцог. — Ты же не девчонка! Это, баронесса могла бы поплакать, а ты мужчина!

— Да, папа, — закусил губу Вейре.

— Осталось немного, друг мой! — бодро отрапортовал доктор.

— Мне подождать тебя в комнате? — спросила, надеясь, что малыш меня отпустит. Находиться в одной комнате с двумя неприятными типами неприятно.

— Нет. Расскажите про муравья?

— Ты видел в саду муравьев?

— Да!

В особняке графини я всех на уши поставила, узнавая про насекомых этого мира. Лично Гевиб Младший искал в библиотеке книгу про «всяких разных жуков», но ничего не нашел, зато с помощью садовника мне удалось получить необходимые знания о здешних гусеницах, блошках, мошках и жуках, поэтому я не сомневалась, что рассказ выйдет не только смешным, но и полезным.

— Вот эта маленькая кроха, размером с маковое зернышко, выбрался из муравейника и пошел бродить по саду. Больше всего ему хотелось забраться на самое высокое дерево, что росло у подножия его большого домика и полюбоваться солнцем, плывущими облаками и хорошенько рассмотреть, что там далеко-далеко, где никто из его собратьев еще и лапкой не ступал…

Чтобы не смущать меня и не выдавать своих чувств, герцог откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, зато доктор нахально пялился, разглядывая мою фигуру. Однако он тоже слушал историю с интересом, и чем дальше я рассказывала, смешно меняя голоса, тем шире становилась улыбка у него и Вейре. Зато герцог продолжал сидеть хмурой скалой.

Жуж ерзал на руках, отвлекал, и тогда я отпустила его, дав в волю насладиться мячиком. О чем пожалела. Как же Вейре смотрел на мяч! Я с досады закусила губу. Краем глаза посмотрела на мрачного герцога, но тот хоть и был вне себя, молчал.

История небольшая, и удачно закончилась с завершением сеанса.

Выбравшись из-под стеклянного купола, Вейре одевал костюмчик за ширмой и грустно сетовал:

— А я не знаю, как выглядят клопы!

— Только этого не хватало! — хмыкнул герцог. ¬— Но в библиотеке есть труд, посвященным насекомым.

— С картинками? — уточнила я.

— Цветными.

— Хочу! — обрадовался Вейре.

— Тогда было бы полезно посмотреть ее, — подтолкнула я Вейре к выбору досуга.

— Принесу, — герцог поднялся, поправил на сыне пиджачок и ушел за книгой.

Зря я думала, что нас с Вейре оставят одних. Картинки мы рассматривали втроем. Герцога я старалась игнорировать, он меня тоже, зато Вейре сиял от удовольствия и то и дело дергал меня за руку. Герцог подмечал каждый его жест и ревностно поглядывал на сына.