Лиса на выданье

– Если у нее и ее мамы проблемы, то лучше бы нам знать об этом.

– Ей нужна работа…

– И помощь, - весомо вставила я. – Неужто вы и впрямь не поняли еще, что тут все будет по совести?

Девушки переглянулись и после паузы одна ответила:

– Пусть Сара сама обо всем расскажет, если решит. Негоже чужие секреты выдавать.

– Согласна, - я кивнула. – Уважаю такую позицию. Но попрошу вас кое о чем. Тут у нас разный народ будет появляться. Если кто начнет вести себя как животное…

– Как? – удивились собеседницы.

– Неуважительно или по-хамски, - пояснила я. – В таком случае разрешаю отвечать взаимностью. Но постарайтесь не превышать предела самообороны.

– Это что за слово такое? – испуганно осведомилась Фанита, появившаяся из дома в сопровождении молодой мамы с ребенком.

– Значит, если кто тронет наших работниц, то получит по носу. Но хвост ломать при этом не стоит. И после этого посылайте хама ко мне. Не против такого расклада, Фани?

– У тебя ловко выходит на место ставить наглецов, - хохотнула рыжая. – Видели бы вы…

– Да все уже говорят, как ваша племянница воину морду набила. И еще лапу сломала и потребовала, чтобы он ей прислуживал на кухне, - выпалила Дотья.

Мы с подругой опешили, а потом как по команде захохотали.

– Как еще не приплели, что при этом у меня из носа пламя полыхало, - выдавила я, не в силах остановить смех.

– Огонь? – удивленно переспросила Тяни, чем заставила захихикать остальных девушек.

– Вот так слухи и распространяются, - утирала Фани выступившие слезы. – Хороша невеста.

– Что и требовалось, - кое-как выговорила я. – Никто не захочет такую фурию в жены.

– С чего бы это? Напротив, многие мужики всерьез поговаривают, что такую жену надо в дом вести. Чтобы при случае и свою честь отстояла и его собственную.

– Ох, - икнула я и уже отдышавшись, спросила, - и много таких отчаянных?

– Хватает.

– Надо придумать еще условий. Кто поможет?

– Ты и впрямь не хочешь замуж? – изумленно спросила Дотья.

– Я уже отхотела, - отмахнулась я небрежно. – Ничего интересного там нет. Хорошее дело браком не назовут.

– Не назовут, - важно подтвердила Тяни, вызвав новый приступ смеха у всех присутствующих.

Мы уселись за стол и принялись за угощение. Было приятно видеть, с каким удовольствием все ели. Наверно, что в пансионате девушкам привили манеры, потому как они умело пользовались вилками. Только я и Тяни не сразу справились со столовыми приборами, разбирая рыбу.

??????????????????????????- Много наготовили, - похвалила Дотья. – И когда только успели? Повар-то еще не принят, - она толкнула ногой под столом маму маленькой гостьи.

– Я умею готовить и работала в паре домов на кухне. Меня там хвалили.

– Почему ушла?

– Тяни, - тихо призналась девушка. – Мало кто станет терпеть в доме чужого ребенка.

– А в приют меня мама отдавать не захотела, - гордо поведала малышка. – Хотя ей предлагали.

– И правильно. Кто свое счастье отдает чужим?

Кто-то ворвался в дом словно ураган. Хлопнула дверь и послышался громкий окрик. Женщины за столом встрепенулись и одна помоложе даже зашипела. Видимо, не смогла сдержать эмоций.

До того заливисто смеющаяся девочка, мигом шмыгнула под стол. Я решила чуть позже разобраться в причинах такой реакции ребенка. А сама поднялась на ноги и ухватила за спинку стоящий рядом стул. Возможно, нам придется ремонтировать мебель.

На порог черного хода выскочил незнакомец. Не очень высокий, но кряжистый и плотный мужчина цепко осмотрел двор. Его взгляд горел злобой. Эту эмоцию было ни с чем не спутать. Заметив испуганных девушек, перевертыш усмехнулся и рявкнул:

– Вот вы где, гадины!

– Тимофей, - всхлипнула молодая мать, - ты чего творишь?

– Пришел за своим. И заберу…

– Рот закрой, тепло не трать, - звонко приказала я.

Скорее от неожиданности мужик замолчал и уставился на меня в упор.

– Ты пришел в чужой дом. Орешь почем зря. Пугаешь честных граждан. И самое неприятное, - я перехватила спинку стула поудобнее, - ты мне не нравишься.

– Кто ты такая?

– Тон смени! – также угрожающе протянула Фанита, становясь рядом со мной.

Я не могла не заметить, что она прикрыла собой стол и сидящую под ним девчушку.

– Эта баба моя, - он ткнул пальцем в сторону вздрогнувшей девицы.

– Мы не пара с тобой. И не были ею никогда. Не вышло у нас.

– А отродье от меня понесла, - ядовито уточнил визитер. – И если сама не хочешь быть моей, то отдашь мне только щенка.

– Ты совсем с дуба рухнул? – возмутилась я и шагнула вперед. – Чего удумал? У матери дитя забрать?

– Я в своем праве. А ты не суйся, облезлая, - неприязненно отозвался гость и вновь показал клыки.

– Зубы спрячь пока не выбили, - зарычала Фани. – Ты здесь никаких прав не имеешь. Тут не твой дом. Пришел к лисам, а ведешь себя, будто в таверну ввалился.

Видимо, к подобному отношению мужик не привык. Его аж перекосило от ярости. Но в этот момент на обветренном лице промелькнуло новое выражение. Стало ясно, что гаденыш что-то замыслил.

– Это постоялый двор, - мужик сунул руку в карман, чтобы извлечь монету.

А потом он швырнул металлический кругляш прямо на землю.

– Теперь я тут живу. И имею все права.

Он мерзко захохотал, явно довольный своей находчивости. Но как только перевертыш сошел со ступеней, то понял, что поторопился.

Со сдавленным криком я бросила в гада стул. Несчастный предмет мебели ударился о голову мужика и треснул. Звук вышел на редкость сочным и после него во дворе повисла тишина. Ровно на несколько мгновений. А потом перевертыш взревел.

– Медведь, - догадалась я.

– Не трогай никого, - раздался тонкий голосок и мимо меня попыталась проскочить девчушка.

К счастью, моя подруга ловко ухватила ее и прижала к бедру. Малышка дернулась и застыла. Ее покинула отчаянная смелость и худенькое тело задрожало.