Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Лиса в курятнике
Шрифт:

Да прямо на кожу.

А уж там, прилипнув к ней, тянут отраву, и кожа бледнеет, а змейки наливаются силой. Становятся больше... тяжелее. И девица с лица слегка осунулась, стоит, смотрит, хорошо, орать не орет... только дышит чаще, но это оттого, что больно.

Вот губу чуть прикусила.

Глаза прикрыла.

А Лешек сказал:

– Это... не слишком быстро, зато надежней... целители с таким не справятся.

Это уже было не девице адресовано, но Димитрию. И в словах почудился упрек: мол, как же ты просмотрел... а и вправду, как? С чесоточным порошком шутили во дворце, особенно средь слабого полу в ходу он был: на каждом

балу дебютанток кому-то да поднесут то букет отравленный, то перчаточки... то, прислугу подкупивши, вовсе платье посыплют.

Но там это... не настолько.

Змеи почти воплотились. И Димитрий знал, что девица распрекрасно ощущает их, тяжелых, чуть прохладных и ужасающе живых. Они шевелились, не иначе как чудом удерживаясь на платье, но при всем том меняя места. Вот одна запястье обвила, поднялась до локтя, а рука девицы сделалась тоньше, белее.

И пузыри исчезли.

Она и вздохнула. Осторожно руку подняла.

– Так ей удобнее будет...
– глаза девица открыла-таки и теперь за змеею следила с немалым интересом, а та переползла выше, устроилась на плече, шею обвила...
– У нас... водятся... полозы... иные огроменные, в двадцать саженей... батюшка говорил, что этих трогать неможно, что они жилы каменные стерегут.

– Ага, - Лешек опустился на колено и за юбку взялся.
– Вы не возражаете?

– Так... наверное...

Девица слегка покраснела.

– При свидетелях же... а то станут говорить...

– Не станут, - пообещал Димитрий и велел: - Одежду после передайте... Быстрякову передайте, пусть займется, отыщет шутника...

Лизавета руку убрала и вздохнула с облегчением явным. Неужто за подруженьку волновалась?

– Так чего искать?
– та голову наклонила, позволяя змее забраться в волосы.
– Кузина моя... больше некому... я еще думала, чего это она в гости заглянула-то? Так-то вид делала, будто знать меня не знает...

– Вы враждуете?
– Лешек пустил под юбки еще одну змею, а трех, махоньких, снял да на янтарные стены перенес, они и ушли в камень.

И надо полагать, действие сие не останется незамеченным.

– Да чего нам с ней делить-то?
– вполне искренне удивилась девица. И пожаловалась: - Щекотно...

– Не больно?

– Самую малость... я как-то была в крапиву упала, от тогда пекло... а тут... она не злая девка. Вреднючая... но чтоб так...
– девица все ж покачала головой, на которой давешняя змея - разжирневшая, разросшаяся устроилась венцом - и добавила.
– Не сама она... может, Таровицкая велела... хотя зачем ей? Или кто присоветовал... и порошочка дал...

...если дали, то это обнаружится наверняка. Чесоточный порошок, тем более такой, действие которого значительно усилено магией - а слепок Димитрий предусмотрительно снял - крайне сложно использовать. Одной крупицы хватит, чтобы обжечься...

И Лешек подумал о том же.

Кивнул.

И змее велел:

– Веди себя пристойно.

– А я что?
– удивилась девица и на юбки поглядела.
– Я ж... стою...

– Это я не вам.

– Тогда ладно... спасибо... за все спасибо, - она покраснела еще сильнее.
– Хороша бы я была... красавица... небось, весь конкурс у целителей пролежала бы... да не зыркай ты, Лизка, я ж знаю, что за погань... у нас ей одно время тоже повадились развлекаться. Над новенькими... корнету одному в сапоги сыпанули, так у него кожа вся слезла, до мяса... ох папенька и

осерчал.

– И что сделал?

– Нашел шутников и пороть велел, пока у них тоже шкура не слезет... на заднице. Сказал, что только так оно и дойдет...

– Дошло?

– А то, - она подняла руку, помогая змее переползти на другое плечо.
– Папенька у меня вообще доходчиво объяснять умеет... только вы Дешечку не гоните, а то ж тетка разобидится. Я-то ладно, мне с ними жизнь не жить, а папенька расстроится крепко. Он у меня впечатлительный дюже...

Глава 14

Глава 14

...в общем-то во всем этом было нечто до невозможности безумное. Цесаревич, задравший Авдотьины юбки. Разглядывал он круглые коленки и отнюдь, - тут Лизавета готова была поклясться - не только с целительским интересом.

Золотая змея, длина которой достигала никак не менее пяти сажен.

Авдотья, эту змею поглаживавшая.

И главное, казаки в парадных мундирах, наблюдавшие за безумием с видом преравнодушным. А может, не впервые видят и...

Привычные.

И к юбкам, и ко змеям... главное, один встал у двери, заслонивши ее собою, а за спиной повисла полупрозрачное марево скрепляющего заклятье. Второй пристроился у парадной. Третий... просто стоял, но Лизавета чувствовала на себе внимательный его взгляд.

Неуютненько.

А главное, где, спрашивается, они вчера были, когда...

...и может, сегодняшнее происшествие тоже... нет, если бы вчера та девушка от порошка преставилась, то... по ней видно было бы. Вон, пузыри с Авдотьи ушли, припухлость спала, а кожа все одно темная, красная, будто обваренная. Такое сложно не заметить.

И цесаревич поднялся.

За спину взялся, потянулся со стоном...

– Сорвали?
– Авдотья то ли не понимала, кого перед собой видит, то ли трепета должного не испытывала.
– Медвежьим жиром надо мазать. Помнится, меня когда жеребец наш сбросил, тоже целители баили, что встать не встану, ходить не хожу... только шиш им.

Шиш она и скрутила, а заодно уж змею через плечо перекинула, будто та была не гадиною преогромных размеров, но меховым воротником. Помнится, одно время этакие длиннющие, крепко в моду вошли. Пока одна раскрасавица не удавилась...

Ох и скандал же вышел.

– Папенька мне шаманку привез, а она - жир медвежий, с травами... я теперь его всюду вожу.

– Предусмотрительно, - оценил цесаревич.

– Так я...

– Буду благодарен...

– А с нею...
– Авдотья змею погладила, и темно-зеленые, будто из драгоценных камней выточенные, глаза благодарно прикрылись.
– Чего?

Змея потерлась о раскрытую ладонь, будто кошка, и выпустив раздвоенный язычок, кольнула им запястье.

– Не шали, - велела Авдотья.

– С ней... если вы не будете возражать... если не боитесь... она совершенно безопасна...

Вот Лизавета в жизни бы не поверила, что этакая тварюка - да еще немного и она человека заглотит целиком, не подавившись, - и совершенно безопасна.

– Было бы неплохо, если бы вы с ней... еще немного походили... посидели... прилегли, - цесаревич вздохнул тяжко.
– На ночь, скажем... и завтра. Она б остатки воздействия... убрала.

– На ночь, так на ночь, - спокойно сказала Авдотья.
– А теперь... чего? Или к себе идти?

Поделиться с друзьями: