Ложь

– Сеньорита Вирхиния снова легла в кровать, а сеньора приказала позвать доктора…

– Хорошо. В любом случае сделай то, что я сказал и заодно распорядись, чтобы накрывали к

обеду стол.

Дон Теодоро де Кастело Бранко с трудом удержался от гримасы недовольства на лице, а тем

временем Джонни одним глотком опустошает второй бокал вермута.

– Почему ты не отменишь обед сегодняшним вечером, папа?

– Такие обеды – традиция в этом доме… Меня удивляет, что ты не помнишь об этом. Они нико

гда не отменялись без действительно серьезных и уважительных на то причин. Я не думаю, что эта

безобразная сцена, произошедшая час назад, была достаточным мотивом для того, чтобы изменились

наши обычаи.

– То, что произошло – абсурд, нелепость, извращение!.. У Вирхинии была причина бояться Ве-

роники!..

– Да… она боится… И, тем не менее, задирает ее, бросает ей вызов.

– Ты думаешь, то, что сказала Вероника – правда?.. И полагаешь, Вирхиния способна?..

– Теперь уж я и не знаю, кто на что способен, сын мой родной. Жизнь предоставила мне един-

ственную мысль – как горьки сюрпризы…

– Да, папа, но…

– Молчи. Сюда идет твоя мать.

– У Вирхинии случился еще один приступ… сейчас ей стало лучше, и я оставила ее с горнич-

ной! Почему ты не поднимешься навестить ее и не убедишь ее что-нибудь поесть… Эта малышка ис-

тощит себя до последнего предела, она насилу пробует кусочек!.. Все из-за этих ссор и размолвок, только что устроенных этой злодейкой.

Уверяю тебя, мой гнев не проходит, моя кровь кипит… И какого черта ты схватил мою руку?..

– Было вполне достаточно того, что случилось… Не было необходимости продолжать этот

72

постыдный спектакль перед слугами в том, или ином виде.

– Ты всегда защищал Веронику!..

– Думаю, сейчас ты не можешь этого сказать.

– Ты ограничился тем, что приказал ей убираться к себе, и это при условии, что ты избавил ее от

того, что я швырнула бы ей что-нибудь в голову!.. Ты слишком хорошо отнесся к ней, и, тем не менее, я уверена, что тебя тяготит, будто ты поступил несправедливо…

– Ладно, жена, теперь все хорошо.

– Нет, не хорошо. Все это совершенно плохо. Бедняжка Вирхиния, на ее лице остались следы

всех пяти пальцев от пощечины этой… нечего сказать, я даже не знаю, как это расценить!..

– Ты не хочешь оставить уже эту тему?..

– Нет, я хочу знать до каких пор мы должны терпеть эту самую Веронику, сколько можно поз-

волять, чтобы она обращалась с Вирхинией подобным образом!..

– Это непозволительно, и я абсолютно уверен, что ничего подобного не повторится.

– Если бы я дала волю своим чувствам, я выставила бы ее за дверь, прямиком на улицу!..

– Хватит, Сара, я еще раньше попросил тебя, чтобы мы покончили с этим неприятным происше-

ствием!..

– Это великолепно для Вероники и это несправедливо!.. Учти, я окажусь права, ведь даже

Джонни не защищает ее!..

– Я, мама…

– Джонни предпочитает ни во что не вмешиваться, и правильно поступает. Идемте к столу.

– Она – слабая, хрупкая, болезненная девочка… Это возмутительный поступок.

– Моего обещания, что ничего подобного снова не повторится недостаточно?..

– Я не могу терпеть ее присутствие!.. После того, что случилось – не могу…

– Я найду решение проблемы, но без скандала, чтобы мы не должны были выслушивать люд-

ские толки и пересуды…

– Правда?!. Ты согласен отправить ее куда-нибудь, лишь бы она ушла отсюда?..

– Я хочу этого настолько же, насколько можешь желать ты…

– Теодоро, душа моя!.. Наконец-то раз в жизни мы согласны друг с другом. Ты поищешь, кому

бы ее поручить… кому навязать?..

– Да, Сара, я тебе это обещаю!..

***

– Мария… Мария!..

– Вы меня звали, сеньорита?..

– Сейчас все за столом?..

– Да, сеньорита…

– А Вероника?..

– В своей комнате, сеньорита, она из нее не выходила.

Отшвырнув в сторону шелковое покрывало, Вирхиния выпрыгивает из кровати с кошачьей

быстротой и ловкостью. Взвинченная, раздраженная, она нервно шагает по комнате из стороны в сто-

рону. Ее все еще разжигают гнев и ярость; ее зрачки горят, кулаки сжимаются так, словно она стре-

мится выжать из них то, что с детских лет завладело ею, запалив костер злобы и зависти.

– Хоть бы она никогда больше не вышла оттуда!.. Да, чтоб она там сдохла!

– Сеньорита!..

– Ты никому не повторишь мои слова, сплетница!..

– Сеньорита, я…

– Если только ты сделаешь это, я скажу тете, что ты – любовница привратника, что я видела тебя

ночью…

– Сеньорита!..

– Она вышвырнет тебя на улицу, потому что, как тебе известно, жена привратника – ее

73

кормилица, а также расскажу множество вещей, которые о тебе знаю…

– Но, сеньорита!..

– А теперь – молчок, и принеси мне обед побыстрее… Я хочу съесть его прежде чем вернется

тетя Сара… Да поспеши, идиотка!..

– Да, сеньорита… Уже… уже несу…

– Подожди!.. Ты поговорила с врачом?..

– Да, сеньорита. Я сказала ему, чтобы он не приходил после девяти часов.

– Хорошо. Теперь неси мне все, да также прихвати бутылку “Хереса”, у моего дяди, знаешь?..

Ну, ты уже знаешь, где он ее хранит.

– Но там осталось не больше шести бутылок!.. Он заметит, что бутылки не хватает.

– Вину свалят на кого-нибудь из новых слуг… Поторапливайся, шевелись!

– Иду, сеньорита!..

– И не болтай слишком – тебе это дорого обойдется… Пошла!..

Вытолкнув служанку за порог, Вирхиния притворила за ней дверь. Быстро, незаметно, она до-

стает из кармана своей пижамы маленький ключик и открывает им замок находящейся рядом с крова-