Лучшие Друзья 3

Доминик засмеялся, и его серые глаза чуть сощурились.

– Учи французский, твой акцент ужасен.

Я насупилась и снова глотнула шампанского.

– Ты здесь на месяц? – спросил он, допивая свое шампанское.

– Да, - кротко ответила я, повернув голову и посмотрев на мерцающие огни за окном.

– Хм… - он снова сощурился, в этот раз не глядя на меня, затем разлил заново. – За незабываемый месяц в Париже.

Он отсалютовал мне, я ему. Синхронно выпив, мы замолчали.

– Ты не хотела ехать.

Услышав это, я повернула голову к нему и подняла брови:

– С чего ты взял?

– Это не твое, - просто ответил он. – Ты боишься. Они чуют страх, а от тебя им за версту пахнет.

– Ну да, - я не стала отпираться. – Это все не мое. Я никогда не была близка к моде. Все эти приемы, шикарные платья и прически. Да я… Я не такая.

– Я знаю. Ты любишь, чтобы тебя не замечали. Как сегодня днем, верно? – он кривовато усмехнулся, несколько прядей выбились из его прически и упали на лоб.

– Сегодня днем все эти … модели так пялились, - выдала я, затем снова выпила. – Они … высокомерные.

– Они завидуют. У них есть лишь работа, а у тебя – власть над этой работой. И на их месте я бы не вел себя так.

– Ты бы подлизывался? – с улыбкой спросила я.

Он покачал головой:

– Нет, я не подлизываюсь. Никогда. Я беру своим обаянием. И скотством.

– Скотством? – удивилась я. – Неужели?

Доминик повертел в руках бокал, наблюдая, как пузырьки играют внутри.

– Да, скотством. Ты меня не знаешь. И не думаю, что захочешь узнать. Это к лучшему, be’be’.

– Что это значит? – поинтересовалась я, заинтригованная его ответом.

– Малышка, - он стрельнул в меня стальным взглядом, затем коснулся большим пальцем моего оголенного плеча. – Ты такая наивная. Невинная и маленькая. Тебя нельзя оставлять одну здесь. Не мне тебе объяснять, что тебе не место здесь.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – алкоголь уже дал по моим мозгам, и сейчас я несла конкретную ахинею.

На что Доминик лишь рассмеялся, ведя пальцем от моего плеча до сгиба локтя.

– Нет, я не хочу, чтобы ты уходила. Ты милая.

Он убрал палец и отвернулся к окну. Я снова выпила шампанского и посмотрела на него. Свет от мерцающих огней падал на его безупречное лицо, а глаза теперь казались цветными, с проблесками огня. Воу, я так напилась? Уже? Лишь бы не сплохело!!!

Доминик, заметив мой взгляд, покачал головой:

– Тебе, наверное, хватит. Я знаю этот взгляд.

– Какой взгляд? – я мгновенно отвернулась и тоже стала смотреть в окно.

– Вот такой. Ты будто представляешь наших детей и уютный дом около Темзы. Этот взгляд мне хорошо знаком, - закончил он с горечью и посмотрел прямо мне в глаза.

– Нет, - выдавила я. – Я не представляю… То есть… Да, я смотрю на тебя, но только потому, что ты… очень красивый.

К концу фразы я окончательно смутилась и опустила взгляд. Такую дурость я еще не несла.

И тут вдруг он пальцами коснулся моего подбородка, поднимая мою голову на уровень со своей. Установив зрительный контакт, он сказал:

– Это ты очень красивая. И дело даже не во внешности. Ты такая… чистая. Открытая. Я этого так давно не встречал… Я не заслуживаю такого человека, как ты. Я порочен.

– Но я ведь… не принижай себя, нет, - я покачала головой. – Я, может, и не знаю ничего, но не думаю, что ты плохой. Каждый заслуживает лучшего.

Доминик грустно засмеялся и прошептал что-то по-французски, смотря мне в глаза, притягивая и утаскивая в серый омут.

– Что это значит? – пролепетала я, поставив бокал на пол.

– Не сегодня, - он провел большим пальцем от моего уха до ямочки на подбородке и вдруг вздрогнул. Послышалась вибрация.

Он достал из кармана брюк айфон и, разблокировав его, уставился в сообщение на экране.

– Тебе пора, - он грациозно поднялся и отряхнул брюки. Затем протянул мне руку, помогая встать.

Я пошатнулась и вцепилась в его руку. Воу, земля, полегче. Доминик второй рукой подобрал мои туфли и, опустившись передо мной на колени, взял одну мою ступню и аккуратно просунул в туфлю. Его изящные и длинные пальцы мягко коснулись моей кожи, и я вздрогнула, испуганная прикосновением.

– Bunny, qui ne tremble pas ^{( заяц, не дрожи)} , - томно на французском произнес Доминик, протягивая ладонь ко второй ступне.

И тут он сделал то, что меня совершенно ошарашило – наклонился и запечатлел на подъеме маленький и нежный, словно перышко, поцелуй.

– Доминик! – вырвалось у меня, и тут он опустил мою ногу в туфлю, поднимаясь. В стальных глазах горел мрачный огонь, он смотрел на меня, затем, чуть приблизившись, снова сказал что-то по-французски с грустью и легкой завистью. Я с широко открытыми глазами смотрела на него, скользя взглядом от глаз до наверняка безумно мягких губ. И тут он разорвал связь и, приобняв меня за талию, повел к лифту.

12.

– Ты хорошо провести вечер? – мы ехали домой на машине, и Гаяна, расположившись рядом со мной на заднем сидении, повернулась и взглянула мне в глаза. От нее пахло весельем и спиртным, но вела она себя достойно.

– Неплохо, - кивнула я, все еще отходя от нашего прощания с Домиником. Я так надеюсь, что его никто не успел заснять! Хотя он тот еще дьявол – на улице, перед кучей фотографов и журналистов, вытворить такое! – А ты?

– Великолепно. Завтра я познакомить тебя с отец Доминик, Виктор. Он русский, и встретил Николетту здесь, когда учиться. Он один из официальных организаторов Недели Мод.

– Ого, - я присвистнула. – Он наверняка безумно богат.

Гаяна склонила голову вбок.

– Как и Доминик. Тебе понравится этот мальчишка? Он умеет быть чудным. А как он работать. Всецело отдаться.

– Да, это уж точно! – не могла ни согласиться я, снова вернувшись к ситуации с прощанием. Этот паршивец на глазах у всей модной индустрии облапал меня за задницу и засунул язык мне в глотку!

Я, конечно, не скажу, что было неприятно. Было очень приятно, и даже больше, но сам факт того, что это видели все, и даже Гаяна?! Фуух.