Лужок черного лебедя

Фотобудка издала жужжащий з-з-звук.

Блондинка хихикнула.

– Кажется, наши фото готовы.

Толпа старух вышла из зала для игры в «Бинго». Я аккуратно влился в их ряды в надежде, что девчонки меня не заметят. Пора возвращаться в отель «Экскалибур». Мальчишки, конечно, те еще ублюдки, но они хотя бы предсказуемые ублюдки. А вот с девчонками все сложнее – ты никогда не знаешь, что у них на уме. Они словно с другой планеты.

Девушка (ее прическа была похожа на пчелиный улей) на стойке информации передала мне сообщение от отца – его семинар затягивается, поэтому он немного опоздает. Стажеры «Гренландии» тусовались в фойе, шутили и сравнивали записи в блокнотах. Я чувствовал себя, словно сын учителя, случайно зашедший в учительскую, поэтому решил просто подняться в номер. В номере пахло тюлевыми занавесками, тостами и освежителем воздуха. Обои с узором в виде нарциссов и ковер с чем-то, похожим на размытые нечеткие цветы. По телеку показывали матч по крокету, где никто не мог забить, и вестерн, где никто не мог убить.

Я плюхнулся в кровать и достал «2000 AD».

Но те три девчонки не выходили у меня из головы. Девочки и девушки – от них одни проблемы. На уроках сексуального образования нас учат только двум вещам – как сделать ребенка и как не-сделать ребенка. Но там не учат главному: как сделать девочку вроде Салли своей девушкой, с которой ты мог бы обжиматься и не бояться, что кто-то увидит вас вместе. На уроках нам говорили о «сексуальном сношении». Я не уверен, что хотел бы устроить себе «сексуальное сношение», но зато я абсолютно уверен в другом – я не хочу детей. Дети бесполезны: все, что они умеют, – это гадить и орать. Но, с другой стороны, если у тебя нет девушки, это значит, что ты гомик и лузер – или и то, и другое одновременно.

Мелани Пикетт была отчасти права. Я не знаю, как устроена жизнь. Я не могу спросить у взрослых, потому что они взрослые. Я не могу спросить у своих ровесников, потому что на следующей перемене уже вся школа будет знать, что я спрашивал об этом.

Одно из двух: либо все всё знают, но упорно молчат, либо никто ничего не знает, и отношения с девушкой – это как русская рулетка: повезет-не-повезет.

Раздался стук в дверь.

– Джейсон, верно? – молодой парень в серо-металлическом костюме и разноцветном галстуке.

– Верно.

Он ткнул пальцем в бэйдж у себя на груди – жест был комичный, он явно не воспринимал его всерьез.

– Мое имя – Лоулер. Дэнни Лоулер. Майк, твой оте… мой босс, прислал меня сказать, что ему ужасно жаль, но он до сих пор не может уйти с собрания. К нам неожиданно приехал Его Величество Император.

– Император?

– Крэйг Солт. Император всея «Гренландии». Только смотри, не проболтайся никому, что я его так называю. Его Величество Крэйг Солт. Все менеджеры всегда должны быть у его ног. Поэтому Майк послал меня к тебе, он предложил нам вместе сходить куда-нибудь перекусить.

– Сейчас?

– А что, у тебя свидание?

– Нет.

– Вот и отлично. Мы вернемся как раз к началу «Огненных колесниц». Да-да, мои информаторы мне все про тебя рассказали. Только подожди минутку, я сниму этот идиотский бэйдж… я живой человек, я – это я, мне не нужна сопроводительная этикетка, распечатанная на принтере…

– Осторожно, не наклоняйся слишком сильно, – мы с Дэнни стояли на скале Кобб и смотрели вниз на медуз, барахтающихся в волнах. – Если наследник Майкла Тейлора наглотается морской воды, то мои карьерные перспективы с большой долей вероятности сделают то же самое.

Солнечные блики сонной дрожью расходились по волнам.

– Если упасть в море со стороны порта – то это не страшно, – я щелкнул языком. – Ты всегда можешь зацепиться за одну из рыбацких лодок и вскарабкаться на нее. Но если упасть со стороны открытого моря – вот тогда пиши пропало.

– Давай не будем проверять твою теорию, – Дэнни закатал рукава рубашки.

– Отличное мороженое, спасибо. Я никогда не видел, чтоб в один рожок клали два разных шарика. Ты доплатил за это?

– Нет. Просто я ирландец. А мы, ирландцы, умеем договариваться. Ах, разве это не круто, а? Там, в отеле сейчас эти садисты из «Гренландии» мучают стажеров, а мы – здесь.

– Кто такие «садисты»?

– Люди, которые любят делать больно.

(Я заметил, что Дэнни любит вопросы.)

– А почему этот волнолом называется «Кобб»? (*герои сайчас стоят на одном из самых известных волноломов в Британии. Это длинная ровная скала из серого камня, она играет важную роль в романе Джейн Остин «Доводы рассудка» и в фильме «Любовница французского лейтенанта» по роману Джона Фаулза* фото можно посмотреть здесь*)

– Ну, даже у моего всеведения есть пределы, Джейсон.

(Когда отец не знает ответа на вопрос, он продолжает говорить до тех пор, пока не убедит себя, что знает ответ на вопрос.)

На пляже спокойные волны накатывали на берег и медленно уползали обратно в море. Мамы помогали своим детишкам смыть с ног песок, поливая из ведерка. Отцы складывали лежаки и раздавали указания.

– Дэнни, а у тебя есть знакомые в ИРА? (*Ирландская Республиканская Армия – экстремистская, сепаратистская группировка*)

– Ты спрашиваешь потому, что я ирландец?

Я кивнул.

– Мне жаль разочаровывать тебя, Джейсон, но нет. Провокаторы в основном группируются ближе к границе с Северной Ирландией. А я вырос в Корке, в торфяном болоте с леприконом по имени Микки и питался одной лишь картошкой.

– Прости, я не это имел в виду…

Дэнни примирительно вскинул руку.

– Вежливость по отношению к ирландцам – это не самая сильная черта англичан. На самом деле, ирландцы – самые мирные и дружелюбные люди на свете. Даже на севере страны. Просто мы иногда деремся и стреляем друг в друга, вот и все.

Мороженое таяло и текло по рожку.

Я даже не знаю, чего я не знаю.

– Посмотри на этих воздушных змеев! Когда я был мальчишкой, у нас таких не было, – Дэнни не сводил взгляда с двух цветастых змеев с длинными вьющимися на ветру хвостами. – Разве они не прекрасны?

Мы щурились из-за солнца.

Хвосты дрожали, шевелились, как живые: красные и синие.

– Да, они – эпичны, – согласился я.

– А каково это – работать на моего отца?

Официантка в забегаловке «Капитан и бездельник» подошла к нашему столу с едой. Дэнни откинулся на спинку стула, чтобы она могла поставить подносы на стол.

– Майкл Тейлор, дай подумать. Он справедливый, основательный… не терпит дураков… он раз или два замолвил за меня словечко перед начальством в тот момент, когда это было особенно важно, и я благодарен ему за это… я ответил на твой вопрос?

– Конечно, – я залил свои рыбные палочки кетчупом из бутылки в форме помидора. Это было забавно – слышать, как отца называют «Майкл Тейлор».

Вдоль набережной зажглись фонари – они были похожи на светящееся жемчужное ожерелье.

– Похоже, тебе нравится.