Лягушка-путешественница. Часть 2

– Хвала Гиппии!
– радостно вскричал Уртекс, прославляя бессмертную покровительницу лошадей и прочего домашнего скота.

Он взглянул на гостью сияющими глазами.

– Вы слышали, госпожа Юлиса? Мы вместе с Румсом Фарком пойдём покупать лошадь.

– Я думаю, она будет самой лучшей, - улыбнулась девушка, продолжая удивляться выдержке хозяина дома.

Ника прекрасно знала о его уме и хитрости. Внезапно ей пришло в голову, что Картен, возможно, вообще никому не скажет о визите ещё одного претендента на руку Вестакии. Вместо того, чтобы устроить вселенский скандал с криками, слезами и истерикой, купец побеседует с дочерью наедине, чтобы окончательно прояснить ситуацию. Если это так, то он хороший отец, и его детям можно только позавидовать.

Девушка уже не плакала, а просто лежала на кровати, уставившись в потолок пустыми, покрасневшими глазами. Ника почувствовала, что просто так пройти мимо - будет как-то не вежливо.

– Что с тобой, госпожа Вестакия?
– спросила она, присаживаясь на табурет.

– Почему мир так лжив, госпожа Ника?
– медленно проговорила дочь морехода.
– Я всегда считала, что такой ценитель и знаток поэзии, как мой отец, способен понять чувства людей, любящих друг друга. Но он словно родился купцом и консулом, не зная ничего, кроме власти и денег! Бедная моя мама, как она смогла столько лет прожить с человеком, у которого каменное сердце!

– Отец любит тебя, госпожа Вестакия, - возразила гостья.

– Он любит только деньги, - грустно усмехнулась собеседница, закрывая глаза.
– Прости, госпожа Ника. У меня так сильно болит голова, что совсем не хочется разговаривать.

– Позвать кого-нибудь?
– участливо спросила путешественница.

– Нет, - покачала головой девушка.
– Я полежу, и всё пройдёт.

Пожав плечами, Ника ушла в комнату, где продолжила терзать себя пьесой модного драматурга.

Примерно через час она услышала, как Вестакия громко позвала в окно Мышь, а когда запыхавшаяся рабыня прибежала, не терпящим возражения тоном потребовала приготовить себе ванную.

В следующий раз путешественница встретилась с ней за ужином. Дочь морехода будто подменили. Она с аппетитом кушала, улыбалась, шутливо переругивалась с Уртексом. Только припухший нос и всё ещё покрасневшие глаза выдавали недавние слёзы.

На заботливый вопрос Тервии о самочувствии ответила с нескрываемым сарказмом:

– Спасибо, мама. Мне гораздо лучше. Главное, успокоиться и всё обдумать. Не так ли, отец?

– Правильно, дочь, - поддержал её Картен, и Ника не уловила в его голосе ни иронии, ни издёвки.

Поставив на стол опустошённый кубок, он со значением проговорил:

– Я нашёл вам караван, госпожа Юлиса.

– Вот как?
– от неожиданности вскричала гостья, стремительно теряя аппетит.
– Когда же он отправляется?

– Завтра я пригласил на обед моего хорошего друга Канира Наша. Это радланский купец. Правда, сам он гурцат. Есть такой народ на юге. Но он уже давно перебрался в Екреон и торгует между Империей и городами Западного побережья, - охотно и подробно объяснил хозяин дома.
– Вот с ним обо всём и договоритесь. Когда, что и как? У Канира в охране сорок наёмников, так что за свою жизнь можете не опасаться, а от всего остального пусть вас хранят боги.

– Спасибо, господин Картен, - только и смогла пробормотать ошарашенная девушка.

– Я держу своё слово, - усмехнулся мужчина, добавив со значением.
– Напишите отцу письмо. Пусть порадуется, а я на следующий год его отвезу.

– Конечно, - машинально кивнула Ника, испытывая непреодолимое желание подняться в свою комнату, отослать куда-нибудь Паули, чтобы остаться одной и, может, даже немного поплакать.

– Жаль, что вы нас так рано покидаете, госпожа Юлиса, - вздохнул Уртекс, облизывая ложку.
– А то бы посмотрели, как я буду учиться ездить на лошади.

– Уверена, у тебя всё получится, - вымученно улыбнулась девушка.

– Мерк, - нахмурилась Тервия.
– Госпоже Юлисе надо собраться в дорогу. Купить тёплые вещи себе и рабам. Рифейские горы перейти - это не в Рыбное место сплавать.

На минуту задумавшись, купец усмехнулся.

– Они же не завтра отправляются. Ей хватит времени приобрести всё необходимое.

– Не стоит так безрассудно разбрасываться деньгами, - проговорила супруга с лёгким упрёком. Быть может, я смогу подобрать для неё что-нибудь в нашей кладовой.

– Мне в горах бывать не приходилось, - словно сожаления, вздохнул Картен.
– Вот Канир Наш придёт, я тебя приглашу, и мы втроём всё обсудим.

Женщина величаво качнула причёской.

Гостья сразу поняла, что хозяева собираются сбагрить ей все свои обноски, но раскрывать наличие собственных денежных средств - очень не хотелось. С благодарностью приняв предложение щедрой госпожи Картен, девушка решила втайне все же купить что-нибудь приличное. По крайней мере, для себя. Все-таки дочь аристократа.

С застывшей улыбкой она поддела ложкой разваренные зёрна с кусочками мяса и стала медленно жевать, совершенно не чувствуя вкуса.

За столом ещё что-то говорили. Гостью спрашивали, она отвечала, но мысли витали очень далеко отсюда. Жаль, что придётся так рано покинуть Канакерн и расстаться с Румсом. Только встретила приличного парня и на тебе! Всё бросай и беги в Империю! А может - это и к лучшему? Как говорится: "С глаз долой - из сердца вон". Хотя будет и трудновато.

Но с чего она решила, будто у их отношений есть хоть какое-то будущее? Подумаешь, прошлись по городу и немного поболтали. Ну да, Румс сказал, что она красивая. Только так поступил бы любой вежливый человек.

– Да что же со мной такое!
– чуть слышно бормотала Ника, поднимаясь на второй этаж.
– Прямо наваждение какое-то!

Новость о скором отбытии ошарашила служанку не меньше, чем госпожу. Побледнев, гантка медленно опустилась на табурет и уставилась на девушку остекленевшими глазами. Чувствуя нарастающее раздражение, та присела на кровать.

– Кажется, тебе все-таки лучше остаться в Канакерне?
– спросила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно благожелательнее.

– Нет, госпожа!
– тут же встрепенулась служанка.
– Я пойду с вами. Только... неожиданно это.

Женщина всхлипнула.

– Мне бы со своими попрощаться, госпожа Юлиса. Хотя бы с теми, кто в усадьбе господина Картена сейчас живёт, за городом.

Ника отвела взгляд. В теперешнем положении идти восемь километров пешком - не хотелось. Завтра надо ждать караванщика. Обед в Канакерне - понятие, сильно растянутое по времени. После него пускаться в путь, наверняка, будет уже слишком поздно. Неизвестно, что ещё купчина скажет? Вдруг велит срочно собираться? А у них тёплой одежды нет. Придётся покупать. Да и письмо Наставнику написать необходимо.