Лягушка-путешественница

– Даже боги бывают бессильны против клеветы, - спокойно ответила девушка.
– А тот, кто преследовал моих родителей, не только выполнял приказ императора, но имел и личный интерес, что добавило ему упорства.

– Вот как?
– вскинула аккуратно очерченные брови верховная жрица.
– Месть или любовь?

– То и другое, - напустила тумана путешественница.
– И ещё многое, о чём я не могу говорить.

– Понимаю, - кивнула женщина.
– И не настаиваю.

– Но теперь доброе имя отца восстановлено, - добавила Ника.
– И я могу вернуться к семье.

– Сколько лет ваш отец провёл среди варваров?
– продолжала расспрашивать Дарита.

– Двадцать, - мысленно прикинув, ответила девушка.
– Но если бы он тогда не спасся, я бы не появилась на свет.

– По воле богов нить нашей жизни порой сплетается в запутанный и причудливый узор, - задумчиво покачала головой собеседница.
– Но почему отец не с вами, госпожа Юлиса?

– Он слишком стар и болен, чтобы ещё раз пересечь океан, - выдала привычное объяснение путешественница, с некоторым опасением ожидая новых вопросов об отце.

Но вместо этого Тариту заинтересовало совсем другое.

– Вам, наверное, не терпится как можно скорее увидеть своих родных, госпожа Юлиса?

– Да, - кивнула Ника, настороженно ожидая подвоха.
– К сожалению, мне пришлось задержаться...

– Я слышала из-за служанки?
– в голосе верховной жрицы сквозило явное недоверие.
– Неужели это правда?

– В нашем роду не принято разбрасываться верными людьми, - твёрдо заявила девушка.
– Других причин нет.

– Ваши встречи с господином Фарком как-то связаны с её поисками?
– всё с тем же скепсисом спросила собеседница.

– Простите, госпожа Дарита, - извинилась путешественница.
– Но об этом вам лучше спросить самого господина Фарка.

Женщина подалась вперёд, явно собираясь задать ещё один вопрос, но на счастье Ники в дверь постучали.

– Войдите, - с заметной досадой разрешила верховная жрица.

Пригнувшись, в комнату шагнул десятник конной стражи, и увидев девушку, широко улыбнулся.

– Здравствуйте, госпожа Дарита! Здравствуйте, госпожа Юлиса! Я думал, вы ещё не пришли.

– Здравствуйте, господин Фарк, - кивнула хозяйка кабинета.
– Мы тут немного поговорили, чтобы госпожа Юлиса не заскучала, ожидая вас.

Девушка встала, проговорив с нескрываемым облегчением:

– До свидания, госпожа Дарита.

Едва Румс закрыл за ними дверь знакомой каморки, путешественница поспешила заявить:

– То, что Орри никого не узнал, ничего не значит! Моя рабыня поговорила с привратником из дома Ноор Учага...

И Ника рассказала о двух внезапно исчезнувших слугах горца и его частых отлучках из города.

Хмурый сын консула слушал внимательно, не задавая никаких вопросов.

– Думаю, они стерегут Вестакию и Паули в каком-то тайном месте, - закончила она, решив вначале дать возможность собеседнику высказаться, а потом предложить составить ей компанию на завтрашней прогулке.

– Или просто вернулись в племя, - задумчиво проговорил молодой человек.
– Мне тоже удалось кое-что выяснить, госпожа Юлиса. Вчера я с одним приятелем заглянул к Ноор Учагу.

– Вот как?
– встрепенулась девушка, криво усмехаясь .
– Всё же решили спросить его о своей невесте?

– Нет, - невозмутимо покачал головой десятник конной стражи.
– От имени своего начальника я спросил, когда атавки спустятся на зимние стоянки?

– Зачем вам это?
– недоуменно поинтересовалась собеседница.

– Просто предлог, чтобы с ним встретиться, - честно признался Румс.
– И знаете, Ноор Учаг оказался очень радушным и гостеприимным человеком. Как и все горцы, тут же приказал накрыть стол, угостил очень хорошим вином. Сказал, что ещё не получил известий от отца, но как только что-нибудь узнает, обязательно сообщит.

Сын консула, откинувшись, прижался спиной к каменной стене и вытянул почти во всю длину комнаты волосатые ноги в запылённых сандалиях.

– Мы выпили и хорошо посидели. Ноор Учаг - прекрасный собеседник, разбирается в лошадях, оружии и охоте. Он подтвердил, что женится на дочери вождя хименов, и жалеет, что теперь будет бывать в городе только наездами...

Путешественница презрительно фыркнула, но молодой человек, не обращая внимания, продолжал, будто разговаривая сам с собой:

– Ноор Учаг очень сочувствовал, когда узнал, что Вестакия моя невеста. Говорил, что никогда с ней не встречался, но слышал о красоте дочери консула Картена. И я не услышал в его речах лжи, госпожа Юлиса.

С каждым его словом у слушательницы становилось всё тяжелее на душе.

– Но я хорошо помню, что вы мне рассказывали, - Румс пристально посмотрел ей в глаза.
– Оставив Ноор Учага с приятелем за столом, я отлучился и беспрепятственно обошёл весь дом. Там нет ни одной закрытой двери. Даже кладовка оказалась открыта. Там рабы что-то перебирали. Я заглянул внутрь и не увидел ни Вестакии, ни вашей служанки. В этом доме никто никого не прячет.

– Ещё бы!
– возмущённо вскричала Ника, поражённая тупостью собеседника.
– Он...

Молодой человек властным движением руки заставил её замолчать.

– Тогда я вернулся и напрямик спросил Ноор Учага, зачем он приходил к Картенам?

– И что он сказал?
– невольно подалась вперёд девушка.

– Что не вправе разглашать чужие тайны, - ответил десятник конной стражи.
– Но я настаивал.

Молодой человек усмехнулся.

– Пришлось даже упрекнуть его во лжи. Он же говорил, что не видел Вестакии. Атавки - очень гордый народ, госпожа Юлиса. Не желая прослыть лжецом, Ноор Учаг не стал скрывать ничего, кроме имён.

Путешественница скривилась, заранее не веря ни единому слову.

– Один из его друзей задолжал Картену большую сумму, - начал рассказывать Румс.
– И попросил Ноор Учага похлопотать за него у консула об отсрочке...

Ника раздражённо фыркнула.

– Что же он сам не зашёл? Стеснялся?

– Стеснялся, - неожиданно подтвердил собеседник.
– Про этого молодого человека и господина Картена одно время ходили нехорошие слухи. Чтобы не давать повода для новых сплетен, он не захотел сам встречаться с консулом.

Отвернувшись, девушка одними губами коротко и не толерантно обозвала заимодавца и должника.

– Но Картен отказал, - меланхолически продолжил десятник конной стражи.
– Тогда Ноор Учаг ушёл, так и не увидев его дочери. Теперь понимаешь, почему он не хотел говорить об их встрече?

– Не совсем, - честно призналась путешественница.
– Если вы намекаете на то, что они были любовниками, то разве подобные отношения между мужчинами в Канакерне под запретом?

– Разве можно запретить людям любить и наслаждаться друг другом?
– укоризненно покачал головой Румс.
– Но господин Картен - женатый человек. Он давал клятву верности супруге перед лицом благодетельной Ноны и не должен принимать дома... такого гостя. Что скажут соседи?