Лягушка-путешественница

Женщина замолчала, красноречиво поджав губы.

"Тогда и Тервия всё узнает, - мысленно продолжила за неё Ника.
– Тогда точно будет думать, что я до сих пор в любовницах у её драгоценного Мерка состою. Ещё гадить начнёт. А оно мне надо?"

– Заканчивай скорее, - буркнула девушка, и развернувшись, поспешила к двери.

Несмотря на опасения, разговор с Картеном прошёл на удивление легко. Узнав, что гостья собралась сходить в усадьбу Пиркена Фнела, где яко бы стоит караван, направляющийся в Империю, консул поинтересовался:

– Всё-таки решили бросить свою служанку?

– Увы, - развела руками путешественница.

– Канакерн - не лес аратачей. Там бы я смогла её отыскать.

– А я вас предупреждал, - ехидно напомнил купец.
– Не захотели ехать с Каниром Нашем - теперь добирайтесь сами!

– Я ошибалась, господин Картен, - покаянно вздохнула Ника, с трудом сдерживая злость.
– Мне и исправлять.

Довольный мореход согласно кивнул, и потянувшись за стаканом, спросил:

– А почему так рано идёте? К самому открытию ворот.

– Хочу всех там застать, - выдала девушка заранее заготовленный ответ.

– Тогда возьмите с собой кого-нибудь из рабов, - равнодушно посоветовал явно озабоченный какими-то своими мыслями мореход.
– Хотя тут и близко, но всё-таки не город.

– Со мной будет Орри, - сказала собеседница.

– Пусть назад не возвращается, а идёт сразу в усадьбу, - распорядился консул.
– Его там уже заждались.

– Я ему передам, - кивнула путешественница.

Она открыла глаза и резко села. Сквозь жалюзи серело предутреннее небо. На полу тихо похрапывала Риата, завернувшись в облезлое одеяло из шкур росомахи.

– Хватит спать, лежебока, - негромко сказала хозяйка.

– А?
– распахнув осоловевшие глаза, невольница сладко потянулась.
– Да что же это вы так рано проснулись, госпожа?

– Забыла, сколько у нас дел?
– буркнула та, стаскивая ночную рубашку.
– Помоги умыться.

Приведя себя в порядок, Ника, прихватив завёрнутые в плащ дротики и приказав рабыне убраться в комнате, вышла. Стараясь двигаться как можно бесшумнее, торопливо миновала спальню сыновей Картена. Те безмятежно посапывали, наслаждаясь самым сладким предутренним сном. Даже рабыня-нянька не проснулась, выставив из-под рваного одеяла голые ноги.

Орри уже ждал её, болтая у ворот с отчаянно зевавшим Теретом. Кивнув им через двор, девушка прошла на кухню, где ждал припасённый ещё со вчерашнего вечера мешок с продуктами. Перед тем, как уйти оттуда, она осторожно тронула за плечо кухарку, и когда та открыла осоловевшие со сна глаза, тихо сказала:

– Я ухожу, просыпайся.

– Да-да, госпожа, - закивала Кривая Ложка, поднимаясь с тощего, покрытого заплатами тюфячка.

На галерее послышались приближавшиеся шаги Риаты.

– Никого не разбудила?
– спросила хозяйка, передавая ей продукты.

– Я осторожно, госпожа, - заверила женщина, убирая мешок в корзину, где уже лежали кожаная рубаха, штаны и пара мокасин. Так, на всякий случай.

Поскольку путешественница отправлялась в поход с ведома Картена, то она не стала перебрасывать дротики с копьеметалкой через стену, а отдала Орри.

Город ещё не проснулся, и на пустынных улицах им попадались только рабы-водоносы да редкие стражники, заканчивавшие ночное дежурство. Солнце брызнуло из-за гор на черепичные крыши, сразу сделав стены домов, мостовую, небо над головой более яркими, красочными и даже праздничными. Или Нике так казалось, потому что она, наконец-то, какое-то время сможет отдохнуть от гостеприимного Канакерна в общем и от семейства Картенов в частности.

Когда путники подошли к Северным воротам, в них потянулись тележки, ослики и носильщики, тяжело нагруженные продукцией окрестных полей и ферм. Но вот город девушка со спутниками покидала одними из первых. Возможно, охранявшим ворота стражникам их компания показалась чем-то подозрительным. Один из эфебов, заступив девушке дорогу, поинтересовался:

– Кто вы такая и куда направляетесь, госпожа?

– Ника Юлиса Террина, - надменно представилась та.
– Иду в театр по поручению консула Мерка Картена. А это...

Путешественница кивнула за спину, где в напряжённом ожидании застыли Риата и Орри.

– Со мной.

Услышав имя одного из членов городского совета, молодой воин вопросительно посмотрел на старших товарищей. Высокий, сухощавый стражник с густой бородой махнул рукой.

– Пусть идут. Я её знаю.

Девушка вспомнила, что видела его в трактире Оур Ската в порту вместе с десятником Нером Навтом Опусом, и благодарно улыбнувшись, коротко кивнула.

Едва они оказались на пустыре за воротами, как сразу же стало гораздо прохладнее. Очевидно, дома и городские стены защищали от дувшего с гор ветра.

Плотнее кутаясь в накидку, путешественница подумала, что при желании во всём можно отыскать хоть какую-то пользу, даже в здешней дурацкой моде. А ещё похвалила себя за выбор плотной ткани для своей пелерины, оказавшейся сейчас как нельзя кстати. Оглянувшись, она увидела, что гант, как будто не замечал холода, а вот Риата болезненно ёжилась, стараясь сжаться в комок.

– Снимай корзину, - распорядилась хозяйка, отступая на обочину от двух вышагивавших навстречу волов, тащивших длинную телегу.

Торопливо сбросив груз с плеч, невольница поставила его на землю. Приподняв плетёную крышку, Ника достала свою кожаную рубаху.

– Одевай, а то замёрзнешь.

– А как же вы, госпожа?
– нерешительно пролепетала Риата, по-прежнему изображая из себя верную рабыню, готовую пожертвовать ради своей хозяйки жизнью и здоровьем.

– Мне и так тепло, - проворчала та.
– А на тебе, кроме хитона, ничего нет.

Сидевший на плотно увязанных брёвнах толстяк в длинной меховой безрукавке презрительно фыркнул:

– Вы слишком балуете этих бездельников, госпожа.

– Когда мне понадобится совет, я спрошу кого-нибудь поумнее вас!
– огрызнулась девушка, и обратившись к невольнице, всё ещё нерешительно разглядывавшей сшитую лично хозяйкой рубаху, рявкнула.
– Одевай, сейчас же!

– Как ты смеешь так разговаривать с мужчиной, который тебе в отцы годится?!
– у возчика глаза округлились от удивления.
– Грубиянка!

– У глупости нет возраста!
– не осталась в долгу путешественница.
– Езжай своей дорогой.