Лягушка-путешественница

– А не может кто-то прятать пленниц в усадьбе тайком от Вокра Рукиса.

Молодой человек рассмеялся.

– Это невозможно, госпожа Юлиса. Консул живёт там постоянно, и он не потерпит обмана.

Десятник конной стражи шёл рядом с Никой, ведя коня в поводу. Ряды окрестных жителей, желавших попасть в Канакерн через Северные ворота, значительно поредели. Но каждый встречный погонщик ослов или пеший путник долго провожали глазами странную пару. Страшно даже представить, какие слухи поползут по Канакерну о ней и сыне консула Фарка. Вот только сегодня это девушку уже нисколько не волновало. Она чувствовала себя удивительно хорошо и не горела желанием ломать голову над проблемами завтрашнего дня. Сейчас самым главным казалось то, что человек, к которому тянулось сердце, не оказался таким самовлюблённым козлом, как она думала, и просто шёл рядом. Все-таки Румс не допустил, чтобы путешественница отправилась в поход в сопровождении только рабыни и ослабевшего ганта. Убедившись, что переубедить упрямицу не удастся, парень отправился вместе с ней и явно не для того, чтобы отыскать пропавшую невесту.

Губы Ники опять попытались растянуться в довольной улыбке, чтобы скрыть её от спутника, она огляделась. Неторопливо встававшее солнце постепенно разогревало мир. Все-таки осень ещё не вступила окончательно в свои права. Риата уже сняла кожаную рубаху, и сунув её под мышку, что-то горячо втолковывала насупленному ганту.

Впереди показалась очередная развилка, возле которой возвышался сложенный из камней столб, увенчанный какой-то плохо различимой с такого расстояния скульптурой. Поймав себя на том, что почти не вслушивается в слова собеседника, девушка решила сделать ему приятное.

– Вы правы, господин Фарк, в усадьбу Вокра Рукиса заходить не стоит.

– Может, лучше вернёмся в город, госпожа Юлиса?
– сейчас же предложил Румс.

– Вы как хотите, - дёрнула плечом девушка.
– А мне ещё надо заглянуть в усадьбу тех братьев, что никак не могут её поделить. Она тоже возле Змеиного ручья.

– Но там никто не живёт, кроме нескольких рабов, - нахмурился десятник конной стражи.
– Три года назад, когда умерла их мать, Менир и Грисид Денарсы окончательно поссорились. После похорон они явились в усадьбу каждый со своими рабами и устроили безобразную драку. Пятеро невольников погибли, постройки едва не сожгли. Пришлось вмешаться стражникам. По приказу городского совета братьям и их людям запрещено проживать в усадьбе до принятия окончательного решения о судьбе наследства. Там остались только несколько рабов, которые следят, чтобы имущество окончательно не разворовали.

– Отличное место для того, чтобы спрятать пленников, - удовлетворённо кивнула путешественница.

– Но после усадьбы Денарсов течение реки становится слишком бурным, и плыть дальше вверх уже невозможно, - счёл своим долгом предупредить молодой человек.

– Насколько я знаю, - со значением проговорила спутница.
– В той стороне есть ещё хутора.

– Вы собираетесь и к Рубу Остию Круну заглянуть?
– вскинул брови Румс.

– Обязательно!
– кивнула Ника, с удовольствием глядя в обескураженное лицо сына консула.

– Тогда уж и в усадьбу Вирия Нахта идите!
– не скрывая раздражения, буркнул он.
– Все хутора в Кленовой долине осмотрите. Там всего пара-тройка арсангов от Змеиного ручья. Почти рядом.

– Сначала надо проверить те, что расположены ближе к реке, - невозмутимо поделилась своими планами девушка и рассказала о вечерних поездках Ноор Учага.

– Если он возвращается утром, значит держит пленниц не так далеко от города.

– Чтобы узнать, куда он ездит, вам придётся обойти очень много хуторов и усадеб, госпожа Юлиса, - насмешливо хмыкнул молодой человек.

– Надо проверить хотя бы те, что на этом берегу бухты, - подчёркнуто не замечая его иронии, мечтательно сказала путешественница и сокрушённо покачала головой.
– Да времени нет.

Она вдруг встрепенулась.

– Никто из ваших знакомых в Империю не собирается, господин Фарк?

– Пока нет, - огорчил её десятник конной стражи.

– Жаль, - вздохнула Ника.
– Тогда не подскажете, кто может помочь добраться до Империи?

– Обычно караванщики останавливаются в усадьбе Пиркена Фнела, - сказал Румс.
– А купцы собираются в трактире "Мудрая минога". Это в порту. Или в "Золотой пряжке", что возле храма Нутпена.

Девушка погрустнела. С усмешкой глядя на неё, собеседник спросил:

– Когда вы собираетесь покинуть Канакерн, госпожа Юлиса?

– После Ангипарий, господин Фарк.

– Больше искать служанку не хотите?

– К сожалению не могу, - вздохнула путешественница.

– Тогда я узнаю, кто из купцов собирается в Империю в это время, - пообещал молодой человек.

– Буду вам очень благодарна, господин Фарк, - улыбнулась Ника, по мимо воли сказав чуть больше, чем хотела.

Они дошли до развилки, и мельком глянув на каменного старичка в смешной шапочке, оседлавшем столб, свернули на гораздо менее обустроенную дорогу. Вместо аккуратно уложенных камней под ногами оказалась обычная грунтовка с пылью, мелкими камешками и травой, выбитой колёсами повозок, копытами скотины и ногами людей.

– Сразу видно, где проживает консул, а где простые граждане, - съязвила девушка.
– Куда только смотрит ваше народное собрание.

– За землями Вокра Рукиса есть ещё усадьбы и хутора, - пояснил Румс.
– У берега самая удобная для обработки земля. Поэтому дорогу так и проложили.

– Но там же река, - удивилась путешественница, тут же почувствовав, что сказала глупость.

– Каменный мост через Змеиный ручей построили ещё сто лет назад, - насмешливо фыркнул молодой человек.
– Вы всё же во владениях цивилизованного города, госпожа Юлиса, а не в диких дебрях Некуима.

Едва не выругав себя за столь досадный ляп, Ника решила сменить тему разговора:

– Скажите, господин Фарк, почему братья Денарсы не могут поделить усадьбу?

– Потому что каждый хочет получить её целиком, госпожа Юлиса, - охотно ответил десятник конной стражи.

Из бесед с Наставником девушка знала, как серьёзно жители Империи и окружавших её цивилизованных стран относятся к имущественным вопросам, поэтому не стала скрывать удивления.

– Разве их почтенный отец не оставил завещания?

– Как-то так получилось, что нет, - вздохнул собеседник.
– Самое сложное то, что Менир и Грисид - близнецы. Роды у их матери шли очень тяжело, она не умерла лишь бесконечной милостью Ноны. В царившей суматохе младенцев перепутали, и теперь неизвестно, кто из них первым появился на свет. Когда мальчишки выросли, каждый из них считал себя старшим и требовал подчинения от другого. Их отец поощрял подобное соперничество, регулярно переписывая завещание в пользу то одного, то другого. Из-за этого братья часто ссорились и даже дрались. Говорят, под конец жизни старый Клури, обеспокоенный тем, что дети стали врагами, собирался продать усадьбу, а деньги поделить, но не успел. Узнав, что завещания нет, каждый из братьев посчитал себя единоличным наследником. Чтобы уберечь усадьбу от полного разорения, их мать переселилась туда из города. А Менир и Грисид стали добиваться признания своих прав. Они обращались к народному собранию, но даже хора не смогла принять окончательное решение. У каждого из них оказалось достаточное количество сторонников и противников.

– Почему же они не обратились к богам?
– усмехнулась путешественница.
– Могли бы просто метнуть жребий.

– По законам Канакерна, при решении имущественных споров, любое гадание запрещено, - строго заметил сын консула.
– Чтобы стороны не прибегали к услугам всякого рода магов и чародеев.

– Справедливо, - хмыкнула Ника, вспомнив, насколько суеверны местные жители. Даже универсальная формула "Орёл или решка" здесь может вызвать сомнение. А вдруг денежку кто-то тайным образом заколдовал?