Лягушка-путешественница

– Я хочу ей счастья!
– взревел Картен, тоже вскакивая на ноги.
– Ваш отец не изменил своего решения. Свадьбе быть! Вы хотите выставить свою невесту легкомысленной.... дурой?!

– Ну, что ты такое говоришь, Мерк?
– дрогнувшим голосом упрекнула морехода супруга, а Вестакия опять зарыдала, прикрыв ладонями лицо.

– Как хотите, господин Картен, - криво усмехнулся Румс, упрямо качая головой.
– А я этого так не оставлю! Ноор Учаг оскорбил не только меня, но и весь Канакерн!

– Думаешь, я не хочу отомстить?
– глухо прорычал консул, подаваясь вперёд.

– Я сделаю всё, чтобы варвар сполна заплатил за свои преступления. Но только так, чтобы не пострадала моя семья! Сейчас по городу и так гуляют самые нелепые слухи, а если ещё станет известно, что Вестакия сбежала сама. Это испортит не только мою репутацию, но и вашего отца. Она же войдёт в его семью!

– Нужно всё хорошенько обдумать, - уже гораздо спокойнее закончил Картен.

Румс колебался, глядя бешеными глазами то на хозяина дома, то на плотно прикрытую дверь.

Ника подумала, что продолжение и дальнейшее развитие скандала ей совершенно без надобности, поэтому решила вмешаться, используя на этот раз фразу из своего родного мира.

– Мой отец говорил, что месть - это такое блюдо, которому надо дать остыть и есть холодным.

На миг лицо десятника конной стражи скривилось в полупрезрительной усмешке, но тут же прояснилось пониманием.

– Слышишь?
– обрадовался неожиданной поддержке мореход.
– Господин Лаций Юлис Апер - мудрый человек, он зря не скажет.

А вот губы Тервии вновь плотно сжались. Кажется, хозяйке дома не понравилось то, что будущий зять прислушался к словам гостьи.

– Но меня будут спрашивать друзья, - проворчал молодой человек.
– А им врать я не хочу и не буду!

– Никому лгать не нужно!
– горячо возразил прожжённый политик городского масштаба.
– Рассказывай честно, но только то, что видел собственными глазами. Мою дочь держали на хуторе Руба Остия Круна силой?

– Да, - немного растерялся десятник.

– Слуга Ноор Учага напал на вас?
– продолжал забалтывать его консул.

– И это было, - со вздохом согласился Румс. Кажется, он догадался, что хочет втолковать ему будущий тесть.

– Вот это и говорите!
– удовлетворённо улыбнулся Картен.
– А о том, как она туда попала - лучше промолчать. Выкрали, и всё тут!

– Только как я объясню своё появление на хуторе?
– криво усмехнулся молодой человек.

Тут путешественница сообразила, что неожиданно появилась возможность подтвердить свою версию встречи с сыном консула Фарка в глазах подозрительно щурившейся Тервии.

– Скажете правду, - пожала она плечами.
– Здесь скрывать нечего. Я же встретилась вам за городом. Вы спросили: куда я иду? Попробовали отговорить. А когда ничего не получилось, решили меня проводить, чтобы уберечь от возможных неприятностей. Вы же не могли себе позволить, чтобы гостья вашего будущего тестя попала в беду?

Румс опустил взгляд.

– Вот госпожа Юлиса вас на хутор и привела!
– обрадовался довольный мореход, тут же спохватившись.
– А сами-то вы как о нём узнали?

Этот вопрос девушку врасплох не застал.

– Моя рабыня случайно подслушала разговор Мыши с незнакомым мужчиной. Они говорили о хуторе возле Змеиного ручья. Не стоит упоминать им имя Зипея Скелы.

– Как видите, вам не придётся опускаться до лжи, господин Румс, - развёл руками консул.
– Просто молчите о том, чего не видели сами.

– Хорошо, - нехотя согласился десятник конной стражи, тут же предупредив.
– Но отцу я расскажу всё как есть!

– Боги запрещают детям скрывать что-то от родителей, - наставительно заметил хозяин дома и успокоил собеседника.
– Мы с ним уже поговорили.

– Тогда я пойду, господин Картен, - не глядя на него, Румс тяжело поднялся с табурета.

– Подождите ещё немного, - остановил его консул, и солидно откашлявшись, объявил.
– Я обещал городскому совету Готонима тысячу империалов, если они вернут мне дочь. У них ничего не получилось. Это сделали вы, значит, и награда ваша. По пятьсот золотых вам, господин Фарк, и вам, госпожа Юлиса.

– Нас было трое, - напомнила Ника, изрядно удивлённая куцым размером купеческой благодарности. Впрочем формально Картен не нарушил своего слова. Они же не привели ни одного пособника похитителей его дочери.
– Просто Орри на обратном пути ушёл в усадьбу. Но без него нам бы ни за что не найти Вестакии.

– Тогда вам достанется меньше денег, госпожа Юлиса, - рассмеялся мореход.

– Нельзя оставлять без награды тех, кто её достоин, - улыбнулась та одними губами и, не сдержавшись, уколола.
– Бог торговли Семрег любит честные сделки.

– Значит, разделим тысячу на троих, - развёл руками хозяин дома.

– Не нужно, господин Картен, - внезапно возразил Румс.

– Как так?
– нахмурился консул, а путешественница замерла от неожиданности. Неужели благородный воин решил "кинуть" ганта?

– Я не возьму деньги, - заявил десятник конной стражи к её удивлению и... облегчению.

– Вы отказываетесь от награды?
– нахмурился хозяин дома, тщетно пытаясь поймать ускользающий взгляд собеседника.
– Почему?

Нике показалось, что молодой человек не желает отвечать на этот вопрос. Но родители невесты напряжённо ждали, а Вестакия, подняв мокрые от слёз глаза, не сводила умоляющих глаз с жениха.

Дрова в камине прогорели, превратившись в россыпь тревожно-багровых углей. Сгустившийся сумрак усиливал нараставшую в зале тревогу. Когда всеобщее молчание зазвенело, словно натянутая струна, становясь невыносимым, Румс вдруг довольно улыбнулся.

– Не хочу, чтобы люди говорили, будто я взял деньги за освобождение своей невесты.

Дочь морехода довольно улыбнулась, её отец понимающе кивнул, явно гордясь своим затем, а вот путешественница почувствовала в словах молодого человека скрытую иронию. Быть может, именно поэтому Тервия бросила на неё злой и настороженный взгляд?

– Тогда я разделю эти деньги между вами и Орри, - подвёл итог обсуждению довольный мореход.

Само-собой подобное решение не могло не обрадовать Нику, хотя ехидная жаба опять напомнила об обещанных консулом пяти тысячах, но у девушки хватило ума не заикаться о необдуманных посулах хозяина дома.