Лягушка-путешественница

– Я не успел схватить Ноор Учага.

– Почему?
– встрепенулась собеседница.
– Что-то случилось с вашим конём?

– Нет!
– поморщился молодой человек.
– Меня опередили.

– Но как?
– ещё сильнее удивилась девушка, всё же рассчитывавшая, что варвар ответит за свои преступления.
– Кто?

– Его слуга!
– скрипнул зубами Румс.
– Не знаю, кто помогает этому мерзавцу: небожители или тёмные боги Тарата... Ему попалась повозка. Представляете? Ума не приложу, как он уговорил хозяина, но тот так гнал своего осла, что он оказался в городе быстрее Ворона.

Молодой человек в бессильной ярости ударил кулаком по столбу, поддерживавшему крышу галереи.

– Я очень торопился и не стал ничего говорить ни стратегу Реду Стауту, ни своему полусотнику. Встретил двух знакомых городских стражников - и к дому Ноор Учага. А его там уже нет. Привратник сказал: "Почти перед самым нашим приходом приехал Савтак..."

Сын консула поморщился.

– Тот самый слуга Ноор Учага. На тележке, запряжённой ослом. Варвар вышел, отсыпал вознице горсть золота, вскочил на лошадь и умчался как ветер. Хотя верхом ездить в городе запрещено. Я хотел догнать...

Десятник конной стражи тяжело вздохнул.

– Но мой Ворон так устал за сегодняшний день...

– Вы его упустили..., - сделала беспощадный вывод слушательница.

– Я пытался!
– яростно вскричал молодой человек.
– Отправил с посыльным письмо Картену и поспешил в конюшни городской стражи. Пока договаривался насчёт лошади, этот мерзавец сумел скрыться. Я его потерял.

Он опять ударил ни в чём не повинный столб, отозвавшийся обиженным гулом.

– Там перекрёсток... и я, наверное, свернул не туда. Вестакия права, этот варвар - колдун!

– Вам пришлось вернуться, господин Фарк, - сочувственно покачала головой путешественница.

– Да, - нехотя признался десятник.
– Но я всё равно его найду! Клянусь Нутпеном и Аксером!

– Где вы встретились с господином Картеном?
– спросила Ника после недолгого молчания.

– Он получил моё письмо и ждал у ворот за городом, - мрачно проворчал молодой человек.
– Господин Картен уговорил меня пока молчать о случившемся.

Румс криво усмехнулся.

– Но я уже успел рассказать о Ноор Учаге и Вестакии городским стражникам. Теперь об этом узнает весь Канакерн.

– Господин Картен достаточно богат, чтобы уговорить и их, - усмехнулась девушка.

– Вы думаете, он заплатил им за молчание?
– удивился собеседник.

– Не исключаю, - ушла от прямого ответа путешественница.
– Господин Картен умеет хранить секреты.

Десятник конной стражи раздражённо засопел.

Видя искреннее огорчение собеседника, Ника напомнила:

– Вестакия - его дочь, господин Фарк. Он отвечает за неё перед семьёй и богами. У него есть право решать кому и что говорить.

– Вы так упорно искали свою служанку, госпожа Юлиса, - зло ухмыльнулся сын консула.
– Почему же теперь вы так безразличны к тому, что её убийцы останутся безнаказанными?

– Их наказание не вернёт мне Паули, - сухо ответила девушка.
– Да и времени на месть у меня не осталось.

– Тогда я возьму её на себя, - с угрозой в голосе заявил Румс.

Их разговор прервал голос Уртекса.

– Господин Фарк, госпожа Юлиса, отец хочет с вами поговорить.

Полыхавшие в камине поленья бросали тревожные, багровые отсветы на стол, за которым сидела сникшая, словно пришибленная Вестакия, которую безуспешно пытался развеселить примостившийся на коленях Валрек, сама хозяйка дома с сурово поджатыми губами и мрачный консул.

Гостья удивилась, увидев его не на своём обычном месте во главе стола.

– Уртекс, - негромко велел он.
– Отведи брата к няньке. Пусть она его покормит и укладывает спать, и скажи на кухне, что мы поужинаем позже.

– Да, отец, - буркнул подросток, явно огорчённый тем, что его выставляют из зала перед каким-то важным разговором.

– И плотнее закрой дверь!
– добавил мореход, буркнув.
– Садитесь, господа.

То, что им предложили расположиться за этим столом, а не за тем, что напротив, показалось путешественнице ещё более необычным.

– Я уже говорил, господин Румс, но повторю ещё раз, мне очень приятно, что именно вы отыскали и спасли мою дочь. Я очень рад, что ваши чувства к Вестакии не изменились. Поэтому мы с моим другом, вашим отцом, решили, что свадьба состоится в ранее оговорённое время.

На лицо десятника конной стражи набежала тень, а брови сурово сошлись к переносице. Заметив реакцию собеседника, Картен торопливо продолжил, не давая ему заговорить:

– Моя дочь любит вас, а то, что произошло, лишь кошмарное недоразумение.

– Колдовство, - робко пискнула девушка.

– Злые чары, - тут же поддержал дочку папа, и та явно воспрянула духом.

– Только колдовство могло заставить её совершить подобную глупость. Но вы разрушили его своей любовью и теперь после свадьбы получите верную и послушную супругу.

– Клянусь Ноной и Диолой, - вновь подала голос Вестакия, но тут же заткнулась под тяжёлым отцовским взглядом.

– Мы проведём все необходимые обряды очищения, - вступила в разговор Тервия.
– Чтобы уничтожить последние следы злых чар...

– Это ваши женские дела, - поднял руку консул.
– Не следует мужчинам в них вмешиваться. Сейчас речь о другом. Ваша семейная жизнь, господин Румс, будет испорчена, если все узнают, что Вестакия поддалась волшебству и сама спустилась в сад.

Он криво усмехнулся.

– Языки наших горожан острее меча и ядовиты, словно укус гадюки. Не у всех хватит ума понять, что дело в колдовстве. Пусть люди и дальше думают, что её похитили. Подлая рабыня Вилпа опоила всех сонным зельем, а Ноор Учаг со слугами пробрался в дом и выкрал Вестакию прямо из постели. Это даже не обман, а простое и понятное толпе объяснение.

– Но Ноор Учаг будет говорить на суде совсем другое, - пробормотал ошарашенный подобным предложением Румс.
– И тогда я буду...

– Какой суд!
– Картен скривился, словно от зубной боли.
– Вы опоздали! Ноор Учаг покинул земли Канакерна. Тагар Зоркие Глаза не даст судить сына за то, что тот похитил девушку! Вы же знаете, что для варваров - это не преступление, а доблесть. Тем более моя дочь жива и здорова...

– Вы отказываетесь отомстить за её честь?!
– десятник конной стражи вскочил, роняя табурет, рухнувший на пол с грохотом, заставившим всех в зале вздрогнуть.