Лягушка-путешественница

– Вечером будут гости, госпожа, - со вздохом пояснила женщина, спросив с надеждой.
– Так что мне делать? За вами ухаживать или на кухне помогать?

– Я справлюсь, - разочаровала её Ника, не желавшая ещё больше поссориться с супругой консула.

К торжественному ужину готовились основательно. Пока Тервия принимала посетителей, Алия Грок с Толкушей и Милимом быстренько смотались на рынок, а когда вернулись, рабы тяжело отдувались под тяжестью наполненных корзин.

В сумерках у ворот поставили два треножника, закрепив на их вершинах плоские, позеленевшие от времени бронзовые чаши, и когда солнце закатилось, зажгли в них щедро политые маслом древесные угли.

Первыми пришли Фарки. Похоже, история с любовником невесты Румса папу-консула нисколько не волновала. А вот десятник конной стражи выглядел непривычно сумрачным.

На предложение навестить Вестакию он вначале ответил отказом. Однако, когда будущая тёща трагическим голосом сообщила, как сильно та по нему страдает, бросил быстрый взгляд на окна второго этажа. Путешественница мгновенно спряталась, не желая попадаться тому на глаза.

Тут как раз к хозяйке дома с каким-то вопросом подошла Алия Грок, принимавшая самое активное участие в подготовке к празднику. Не дожидаясь, пока Тервия освободится, молодой человек, очевидно, используя право жениха, нагло взбежал на второй этаж.

Наблюдавшая за ним Ника на цыпочках метнулась вглубь комнаты, и усевшись подальше от светильника, приготовилась слушать.

– Позвольте войти, госпожа Вестакиия?
– попросил разрешения десятник.

– Входите, господин Румс!
– почти пропела девушка.

– Как ваше здоровье?
– с наигранной учтивостью поинтересовался сын консула.
– Вчера я не заметил, чтобы вы плохо себя чувствовали.

– Всё началось сегодня утром, господин Румс, - отозвалась собеседница.
– Грудь теснит, болят руки и ноги. Господин Пол Так сказал, что это от перенесённых страданий. Радость от освобождения и встреча с вами придавали мне сил. Но сегодня вы забыли обо мне, и я заболела.

Прерывисто вздохнув, она продолжила:

– Лекарь сказал, что я скоро поправлюсь. Он дал целебный настой, велел принести жертву Пелксу, есть больше мяса и пить красное вино. Но я знаю, что лучшее лекарство для меня - это видеть вас, господин Румс. Прошу вас, заходите почаще.

– Я постараюсь, - пообещал молодой человек, тут же спросив.
– Госпожа Юлиса у себя? Мне надо ей кое-что сказать.

– Она никуда не выходила, - с лёгким разочарованием ответила девушка.

– Госпожа Юлиса!
– повысил голос сын консула.
– Вы меня слышите?

– Да, господин Фарк, - отозвалась путешественница.

– Вы просили узнать о караванах на юг.

– Да, - повторила Ника, с кривой улыбкой прислушиваясь к торопливым шагам супруги морехода, спешившей узнать, о чём будет говорить будущий зять с надоевшей гостьей.

– Через пять дней работорговец Туна Ралий погонит свой товар в Готоним. Он может взять вас с собой. Но я бы не советовал. Рабы для каменоломен - не лучшие попутчики. Лучше подождите десять дней до каравана Ук Таша. Он направляется в Цилкаг, а это уже Империя.

– Спасибо, господин Фарк, - девушка с лёгкой иронией поблагодарила молодого человека за заботу.
– Я подумаю.

И поинтересовалась:

– Вам удалось схватить Руба Остия Круна?

– Нет, - чуть помедлив, с раздражением ответил десятник конной стражи.
– Хутор пуст. Мерзавец ушёл в землю кашариев. Там у него дочь замужем за братом вождя.

– Жаль, - вздохнула путешественница.

Попрощавшись с невестой и её матерью, Румс ушёл, а супруга морехода заглянула в комнату гостьи.

– Вы же не собираетесь оставаться здесь ещё десять дней?

– Ни в коем случае, госпожа Картен, - успокоила её путешественница, прячась в тени.
– Я уйду из вашего дома, как договаривались.

– Я рада, - величаво кивнула Тервия, вглядываясь в темноту.

Как раз в это время со двора донёсся стук в ворота, и она торопливо вышла. Метнувшись к окну, Ника увидела трёх немолодых, богато одетых мужчин. Один из которых, стратег Ред Стаут, что-то тихо говорил хозяину дома, а двое других, улыбаясь, кивали чёрными с сединой бородами.

Девушка решила, что хозяйка дома спустилась специально, чтобы поприветствовать дорогих гостей. Но мореход, не дожидаясь её, лично сопроводил визитёров в дом. Чуть позже пришли ещё четверо, и вновь консул встречал их в одиночестве. Ни его жена, ни Алия Грок во дворе даже не появились. Во всяком случае путешественница их не заметила.

Очевидно, сегодняшний званый ужин пройдёт исключительно в мужской компании. Внезапно доносившийся сквозь доски пола глухой шум множества голосов сменился громким, нескладным пением. Ника с удивлением узнала хвалебный гимн Нутпену, божественному покровителю славного города Канакерна.

"У хора в театре получалось лучше, - насмешливо фыркнула она и замерла от неожиданности.
– Вот батман! Ну и тупица! Как я могла забыть. Там же и свой писатель есть, или как правильно? Драматург! Превий Стрех, страдающий от того, что лучше всего у него получаются именно комедии".

Усмехнувшись, девушка подумала, что не плохо бы подсказать автору нужный сюжет. А лучше заказать у него пьесу. Если, конечно, непризнанный гений не запросит слишком дорого. Творческие люди, они всякие бывают. Однако вдруг фантазия заведёт его в такие дебри, что от первоначального замысла ничего не останется. Нет, процесс написания ни в коем случае нельзя пускать на самотёк. Вывод напрашивался сам собой. Отправляться вместе с труппой, или по местному "урбой", если не в Империю, то хотя бы до первого крупного города, где можно найти новых попутчиков. Вряд ли артисты откажут в подобной просьбе гостье господина Картена, тем более, если она сможет им заплатить. С этой мыслью она заснула.

Следующий день прошёл не столь бурно и примечательно. Путешественница, как и обещала, по-прежнему сидела в своей комнате, спускаясь в уборную.

После обеда Ника впервые увидела подруг Вестакии, явившихся в сопровождении рабынь и мам. Пока две богато одетые дамы поздравляли Тервию со счастливым возвращением дочери, девчонки поднялись на второй этаж и засыпали бывшую пленницу вопросами: "Правда ли, что варвар писал ей прекрасные любовные письма? Как он перелез через стену? Она сильно испугалась, когда Ноор Учаг пробрался в дом и напал на неё? Её всё время держали взаперти и никуда не выпускали? Почему она не пыталась бежать?"

На взгляд путешественницы дочь консула достойно выдержала испытание, не посрамив ни имени, ни должности своего отца.

– Да, варвар прислал два или три письма, совершенно лишённых изящества и хоть какого-то литературного вкуса.

– Дикарь приставил лестницу в переулке, а в сад спустился по верёвке. Он ничего не боялся, потому что мерзкая рабыня опоила всех в доме сонным зельем.

– Настолько испугалась, что даже потеряла дар речи и не успела позвать на помощь, пока он не заткнул мне рот.