Лягушка-путешественница

"Разбаловала меня городская жизнь, - подумала путешественница, сворачивая кожаные джинсы.
– Раньше целыми днями в них бегала. Все-таки в цивилизованной жизни есть и положительные стороны. Например, платья из льна".

Придя к столь глубокомысленному выводу, девушка взяла со стола мутное зеркало. Такая дальняя прогулка не смогла пройти бесследно. Причёска растрепалась, волосы торчали во все стороны, как хвост дикобраза, на лице грязные пятна.

"Мдя!
– сурово нахмурилась Ника.
– Красавица, ничего не скажешь".

И подойдя к окну, выглянула во двор. Куда там Риата запропастилась?

Внизу нет никого, кроме Терета, неторопливо, даже с какой-то нежностью распрягавшего осла. Старый раб ласково трепал животное по холке, и бормоча что-то неразборчивое, распутывал узлы на упряжи.

Борясь с нарастающим раздражением, девушка лично отыскала в корзине полотенце, нижнее бельё и, подумав, старое платье. А это пусть рабыня постирает сегодня или завтра. Сложив всё на кровати, стала терпеливо ждать возвращения невольницы.

Наконец, послышались торопливо приближавшиеся шаги.

– Всё готово, госпожа, - поклонилась запыхавшаяся женщина.
– Простите, что заставила ждать. Пришлось греть воду. Вот возьмите, госпожа.

– Ладно, - устало поморщилась хозяйка, принимая от неё большой медный стакан с тёплым разведённым вином.

Заметив припасённое бельё, невольница всплеснула руками.

– Ах, госпожа, что же вы так себя утруждаете?

Но путешественница, раздражённо махнув рукой, уже торопливо шла к двери, оставив пустую посуду на столе.

Солнце закатилось, поэтому в ванной комнате уже чувствовалась вечерняя прохлада. Торопливо раздевшись, девушка осторожно вошла в почти горячую воду и присела на каменную скамеечку.

Подоткнув подол хитона, рабыня стала поливать ей на голову из кувшина. Путешественница даже глаза закрыла от наслаждения. Потом Риата тщательно промыла волосы хозяйки мылом, сполоснула и взялась за губку.

Когда невольница тёрла госпоже спину, в ванную стремительно ворвалась хозяйка дома с пылающим от радости лицом и тут же испортила гостье настроение.

"Её стучаться не учили?
– раздражённо подумала она.
– Или хотя бы задвижку какую на дверь сделали".

– Благодарю вас, госпожа Юлиса!
– вскричала женщина.
– Спасибо за то, что помогли спасти мою дочь! Хвала всем богам, Вестакия вернулась! А я уже совсем потеряла надежду увидеть её при жизни! О! Я никогда не забуду, что вы для нас сделали!

"Ещё бы!
– усмехнулась про себя Ника.
– Твоя гадалка никогда не ошибается".

Но вслух сказала совсем другое:

– Я рада за вашу семью, госпожа Картен, - она вновь села на скамеечку, погрузившись в воду по грудь.
– А вот спасти служанку мне так и не удалось.

– Очень жаль, - без малейшего огорчения сказала Тервия.
– Но она же всего лишь дикарка.

– Она была мне дорога, - нахмурилась девушка, и не дожидаясь следующих слов собеседницы, добавила.
– Надеюсь, такая большая радость не заставит вашего супруга забыть о награде, которую он обещал за поимку пособников похитителей Вестакии?

– Не беспокойтесь, - губы хозяйки дома скривились в полупрезрительной гримасе.
– Мой муж всегда держит слово.

– Я не сомневалась, - холодно улыбнулась путешественница, взглядом указав невольнице на бельё.

Догадливая Риата сообразила, что госпожа хочет прервать водные процедуры и покинуть общество супруги консула. Рабыня взяла полотенце и ловко завернула в него Нику.

Однако Тервия явно не собиралась так быстро заканчивать разговор.

– Из слов Вестакии я так и не поняла, как вы оказались на хуторе Руба Остия Круна?
– проговорила она, усаживаясь на стоявшую у стены лавку.
– Вы же собирались встретиться с рабом Вокра Рукиса?

При взгляде на её застывшее в напряжённом ожидании лицо со сверкавшими разоблачительским огнём глазами, Ника внезапно почувствовала сильнейшую опустошённость. Почему-то стало совершенно безразлично, что подумает о ней эта старая стерва.

– Я передумала.

– А может, никакого раба и вовсе не было?
– продолжала наседать супруга морехода.

– Неужели, после того как ваша дочь вернулась домой, вам по-прежнему это так важно?
– устало удивилась девушка.

На миг смутившись, супруга консула задала новый неудобный вопрос:

– Вы с господином Фарком вчера встречались, когда сказали, что хотите поговорить с рабом Вокра Рукиса?

– Нет!
– решительно возразила путешественница, подумав, что о свиданиях с десятником конной стражи под сенью храма Ноны лучше помалкивать. Нона - богиня брака и целомудренных супружеских отношений, а Тервия вряд ли поверит, что при встречах с Румсом они только разговаривали. Ещё в святотатстве каком-нибудь обвинят.
– У меня были другие дела.

– Тогда почему же сегодня вы оказались вместе?
– со злорадно-обличительной гримасой спросила Тервия.

– Случайно встретились за городом, - бестрепетно выдержав буравящий взгляд женщины, ответила Ника, прекрасно понимая наивную неправдоподобность своих слов.

– Вы лжёте, госпожа Юлиса!
– сделала очевидный выбор собеседница.

– Нет, - покачала головой путешественница.
– Спросите Орри. Варвар совсем не умеет врать. Мы ехали к усадьбе Вокра Рукиса, а господин Фарк попался нам навстречу.

Хозяйка дома нахмурилась, сжав рот в куриную гузку. Воспользовавшись её молчанием, гостья оделась, с досадой почувствовав боль в пояснице.

"Что же так не вовремя?
– с тоской подумала она.
– По всем расчётам у меня ещё пара дней есть".

– Если не было никакого раба Вокра Рукиса, почему вы искали свою служанку в той стороне?
– отвлёк её от грустных размышлений прокурорский голос Тервии.

– Зипей Скела подслушал, как о Змеином Ручье говорили гребцы той лодки, в которую села Вестакия, и положили связанную Паули, - честно призналась девушка.

– Откуда вы знаете?
– взметнулись вверх аккуратно выщипанные и подведённые брови супруги морехода.

– Он сам сказал, - пожала плечами собеседница.

– Как?
– ещё сильнее вытаращила глаза женщина.
– Когда?

Первую часть вопроса Ника посчитала глупой и не заслуживающей внимания, а на вторую ответила, ничего не скрывая.
– В тот день, когда ваш муж объявил награду за поимку пособников похитителей Вестакии.

– Почему же вы мне ничего не сказали?
– растерянно пробормотала Тервия.
– Сколько дней прошло... Мы бы давно её освободили...