Лягушка-путешественница

"Вот батман!
– с тоскливой безнадёжностью думала она.
– До чего же вы меня все достали! И ты, и твоя стерва жена! Какой, батман, любовник?! Мы и не целовались ни разу!"

– Я многое видел в жизни, госпожа Юлиса, - продолжал мужчина, явно наслаждаясь ошарашенно-опустошённым видом собеседницы.
– Но до какого бесстыдства надо дойти, чтобы соблазнить жениха, невесту которого выкрали из дома?

– Не о том спрашиваете, господин Картен!
– хищно ощерилась путешественница, чувствуя, как на глазах вскипают злые слёзы обиды.
– И думаете не то! Очень скоро я с удовольствием покину и этот дом, и этот город. А ваш враг останется здесь. Организовав похищение Вестакии, на что он ещё пойдёт, чтобы вам досадить?

Мореход презрительно рассмеялся.

– Ноор Учаг...

– А причём тут Ноор Учаг?
– хлопнув рукой по столу, подалась вперёд Ника.
– Разве варвар настолько богат, чтобы, заплатив Зипею Скела, лодочникам, Рубу Остию Круну, при этом устраивать пышные унидиналии, кормить-поить приятелей да ещё и играть в кости?

– Он сын вождя!
– повысил голос консул.

– И сколько у Тагара Зоркие Глаза сыновей?
– огрызнулась собеседница.
– Откуда у атавков деньги, чтобы оплачивать капризы каждого из них? Но главное - для чего Ноор Учаг держал Вестакию на хуторе? Не кажется ли вам, что он просто не знал, что с ней делать? А эти слухи о её самоубийстве? Почему они появились тогда, когда варвар после долгого перерыва навестил Весткию на хуторе, уверяя, что "скоро всё кончится"? А приступ вашей жены? Это тоже Ноор Учаг?

В пьяных глазах консула мелькнуло настороженное понимание, несмотря на выпитое вино, он ещё не совсем утратил способность соображать.

– Вот над чем надо вам поразмыслить, господин Картен, - путешественница встала.
– Через четыре дня меня здесь не будет.

– Почему так долго?
– усмехнулся ошарашенный напором мужчина.

– Спросите у жены, - процедила сквозь зубы Ника, и взявшись за дверную ручку, презрительно бросила через плечо.
– Мы с господином Фарком всего лишь говорили о вашей дочери!

У неё ещё хватило сил подняться на второй этаж, глотая слёзы, пройти мимо Тервии, сидевшей у кровати Вестакии, и только рухнув на постель, в голос разреветься, гася крик подушкой. Давно не испытывая никаких иллюзий, девушка считала Картена порядочной сволочью, но даже представить себе не могла такой чёрной, предательской неблагодарности. "Я же вернула ему дочь!
– выла Ника, в бессильной ярости колотя кулаком по матрасу.
– А он... А он... Да он меня с дерьмом смешал! Как же так?! Что же за люди кругом такие?"

Понятливая Риата дала хозяйке прореветься, и только когда та стала тихонько всхлипывать, прошептала на ухо:

– Давайте я помогу вам раздеться, госпожа.

Путешественница со стоном села на кровати.

– Лучше принеси воды. И где горшок? Сил уже нет идти в уборную.

– Я уже всё припасла,- рабыня развернула лежащее комом у стены одеяло и достала узкий кувшин.
– Вот, ещё тёплая.

– Ты умница, - грустно улыбнувшись, похвалила Ника женщину и поинтересовалась, стягивая платье.
– Пятьдесят империалов это много?

– Много, госпожа, - не задумываясь, ответила невольница, помогая хозяйке.
– Около тысячи серебряных риалов.

"Выходит, Картен заплатит мне десять тысяч серебром, - хмыкнула девушка, начиная успокаиваться.
– На первое время хватит. Но пятьдесят тысяч было бы лучше".

Когда рабыня ушла выносить горшок, из-за циновки послышался робкий голос Вестакии.

– Можно мне войти, госпожа Юлиса?

Путешественница не испытывала никакого желания беседовать с дочерью морехода, поэтому раздражённо пробурчала:

– Я уже легла.

– Ну, пожалуйста, - заканючила девушка.
– Я ненадолго.

– Заходите, - вздохнула Ника, поворачиваясь так, чтобы тусклый огонёк светильника не падал ей на заплаканное лицо.

– Я пришла ещё раз сказать вам спасибо, - голос Вестакии дрожал.
– Я знаю, что это вы настояли на том, чтобы идти на хутор Руба Остия, и очень благодарна за это. Мне нечем отблагодарить вас, кроме этого.

Она шагнула вперёд, и прежде чем путешественница успела отстраниться, обняла и поцеловала её в мокрую щёку.

Отступив, дочь консула горячо заговорила:

– Я хочу предложить вам самую искреннюю дружбу. Клянусь Нутпеном, Нолипом и Диолой, у вас не будет подруги вернее меня!

Не ожидавшая ничего подобного попаданка растерянно шмыгнула носом, застывшие слёзы вновь заструились из глаз.

– Не знаю чем, но вижу, что отец обидел вас, - продолжала Вестакия.
– Но поверьте, он неплохой человек. Боги наделили его великой мудростью, и он привык быть умнее других, а вы...

Девушка смущённо потупилась.

– Понимаете?

– Вашему отцу неприятно, что он ошибся, а я оказалась права?
– Ника старалась говорить спокойно, но голос поневоле срывался.

– Да, - виновато вздохнула собеседница, тут же добавив.
– Я знаю его лучше вас. Сами увидите, завтра, очнувшись от чар Диноса, он пожалеет о своём поступке. Хотя и не скажет об этом никому.

– Слово - это не птичка из клетки, госпожа Вестакия, - горько усмехнулась путешественница.
– Это её можно поймать и посадить обратно, если она вылетела, а слово назад не вернёшь.

– Кто бы и что вам не говорил, - девушка в волнении прижала руку к груди.
– Знайте, я никогда не забуду того, что вы сделали для нас с Румсом.

Последние слова больно царапнули душу расчувствовавшейся Ники. "Для вас с Румсом, - грустно думала она.
– А для нас с Румсом? Хотя нет никаких "нас".... даже на один раз".

– Вы навсегда останетесь моей лучшей, самой любимой подругой, - голос дочери морехода звенел от переполнявших её чувств.
– Пусть Яфром пошлёт вам добрые сны, а благодетельная Нона избавит от страданий.

Улыбнувшись на прощание, девушка выскользнула из комнаты. Разговор с ней помог путешественнице успокоиться и прийти в себя. Тем не менее прощать такую чёрную неблагодарность и незаслуженные оскорбления путешественница не собиралась. Самым простым казалось поставить на письме к Наставнику не тот значок. Представив рожу Картена в тот миг, когда друг и торговый партнёр вместо обещанных сапфиров набросится на него с кулаками, требуя объяснить, что тот сделал с его дочерью, попаданка мстительно улыбнулась. Даже если старик не доживёт до следующего визита морехода в Некуим, аратачи ни за что не отдадут купцу камни, не увидев на клочке папируса нужного знака. У Детей Рыси много недостатков, но как все дикари, они держат слово, данное соплеменнику, в отличие от цивилизованных людей, даже в ущерб собственным материальным интересам.