Любопытство - не порок, но оно наказуемо

Общий гул и крики начали, наконец, выводить меня из общего оцепенения. Но последней точкой стало, когда опасный зверь напротив тут же вывернул мою руку и я почувствовал медленно расходящуюся боль в области спины, когда ладонь Энрико коснулась позвоночника. Из уголка рта тут же потекла кровь, потому что просто так такие как он, как я, не бьем. Если удар приходится на тело, то на те точки, которые приносят наибольшую муку и нейтрализуют противника. В случае с Энрико – убивают меня.

Парень сильнее выгнул мою руку за спиной, так что я сжал зубы… Протерев алую жидкость у губ свободной рукой, я усмехнулся, чувствуя, что теряю власть над собой… над своими действиями, потому что попросту злюсь и вхожу в раж.

Сердца стук становится единственным, что звучит внутри, будто и нет мира вокруг, лишь единственная точка сознания, не дающая сорваться до конца.

Ударяю головой Энрико в область челюсти, и по изданному из звуку, доносящемуся через мглу звериного чутья, он явно не ожидал сопротивления от довольно спокойного паренька в глупой маске. Он отпускает мою руку, а оно мне и надо – разворачиваюсь, ставя подножку. И пускай даже парень подпрыгивает, но открывается для удара. Ладонь приходится ему ровно в область шеи, так что Энрико сдавленно выдыхает, и смотрит на меня с… с игривой заинтересованностью.

О, да… Ему ведь важен рост. А чтобы научиться чему-то новому, достичь новых высот, необходимо найти новую высшую цель. Вот только, парень, она тебе непостижима.

Энрико размял костяшки пальцев, а я усмехнулся, чуть наклонив голову. Мой взгляд полностью выражал мысль, витающую в воздухе: «Ты серьезно?»…

Холодные расчетливые движения, горячие тела, спокойные мысли…

В атмосфере вокруг будто взорвалась бомба, потому что все неожиданно замолчали, и эта тишина зудящим безумием накрыла сознание, когда я дернулся вперед, чтобы параллельно отбить ладонь парня и коснуться кончиками пальцев его ребер.

Он выплюнул часть своей крови на пол и счастливо обернулся, будто бы нашел нечто безумно ценное, не понимая, что идет к своему концу. Пелена звериного желания заволокла его взор, а мне… моему монстру явно понравилось его безумное желание дойти до самого эпицентра проблемы, забыв о ее возможном завершении.

Сердца стук отсчитывал секунды до момента истины, когда внутри бурлила кровь, а на устах играла ухмылка, достойная высшего чудища.

Но Энрико решил меня удивить, выпрямившись, будто ему и не было больно, и тут же кинулся на меня, зачем-то срывая маску. Черная ткань упала у моих ног, а я повернулся лицом к парню, открыв глаза. Около левого чувствовалась рана, и я провел по коже большим пальцем, растирая ее.

Безумно увлекательно впервые за последнее время не сдерживаться и плыть по течению, выматывая себя и такого же зверя, как и ты сам. Так что я полностью расслабился, с идентичной Энрико ухмылкой на чуть бледных устах, кидая кости в этой игре и надеясь на то, что мне повезет больше, чем противнику.

Я ушел от удара ногой и схватился за светлую чуть испачканную рубашку парня, намотав ткань на кулак и с силой толкнув Энрико вперед. Он упал на натянутые канаты ринга, тут же обернувшись на меня. Не мешкая ни секунду, парень разорвал ее в клочья, кинув куда-то в толпу в первом ряду. Такой неожиданный стриптиз забавлял.

С гневным рыком он кинулся на меня, а я, видя, что сейчас парень как никогда серьезен в своих намерениях, протянул руки вперед. Я вновь переоценил противника… и, не задумываясь, свернул ему шею.

Будто хотел обнять…

Только спустя мгновение до меня дошло, что я сделал, потому что вокруг все неожиданно закричали так, что я пожелал умереть вместо Энрико. Парень лежал трупом у моих ног, как сломанная кукла. Но поверженный зверь требует к себе уважения, независимо ни от чего, независимо от того, что через секунду я возненавижу свою природу навсегда.

Зачем-то я накрыл его своей рубашкой и… погрузился в полную тьму, найдя среди тысячи людей вокруг Гримма, который смотрел на меня с таким ужасом, что…

«Так даже лучше, не правда ли? – прозвучал настойчивый голос в голове. – Я справляюсь с этим, в отличие от тебя. Давно пора сдаться… киска! Ха-ха-ха!»

И я засмеялся. Мой смех эхом прошелся по помещению и, как только истерика закончилась, в появившейся тишине так громогласно прозвучал чей-то незнакомый голос:

– Какого черта мой сын играет в боях без правил, как чья-то игрушка?

«Сорвавшийся с цепи зверь никогда не вернется обратно в клетку»…

Я прошел вперед, оттянув верхний канат, и спустился вниз. Внутри так наивно играла какая-то незамысловатая музыка… наверное тяжелый рок, потому что я прошел мимо Вернера и Армандо, направившись прямо к своему «отцу»…

Поравнявшись с ним, с тем, кто в свое время соблазнил мою маму, я радостно воскликнул:

– Папа!

Он приподнялся, чтобы обнять меня, а я очень «ласково» ударил его лбом. Светловолосый мужчина вернулся обратно на свое место. Но вместо него встал уже сидящий рядом и куда более опасный мужчина – все в его виде говорило мне о том, что передо мной глава русской мафии. И в отличие от того же Армандо или Вернера от него веяло такой мощью, что можно было подавиться напряжением просто находясь подле…

Я усмехнулся, когда кто-то наставил на меня пушку.

– Не стоит, - произнес он на русском, и парень убрал оружие. Было так непривычно слышать родную речь, что я невольно вздрогнул. – Привет, потерянный сынок. Но тебе не стоит трогать собственного отца и моего брата… Ты же не хочешь никого расстраивать?

Когда я уже было хотел заткнуть надоевшего старичка, который зачем-то распустил руки и провел пальцами по моей щеке (основной идеей было откусить один из них), я услышал голос из прошлого: