Любопытство - не порок, но оно наказуемо

– Фа-а-ак! Я что, приклеился к тебе?

– Без подробностей, - попросил Рио, уклоняясь от моих загребущих рук. Отчего-то мне захотелось по-свойски намять ему бока. – И без попыток затащить меня в вашу оргию.

– Так неинтересно, - наигранно заканючил я. Утро явно удалось. А ты еще получишь от меня на аспирин, Рио.

– И, кстати, пока вы оба находитесь в столь интересном положении, я хочу кое-что сказать. Все люди переводят образ окружающих на себя. И я не думаю, что только одному Вернеру нужна любовь. Если ты, Армандо, так постоянно это примечаешь, то это, несомненно, относится и к тебе самому… Что же ты скрываешь за своими плоскими пошлыми шуточками и намеками?

Рио насмешливо обвел нас глазами, Вернер вытаращился ими на меня, а я на секунду потерял дар речи от такой наглости. Рио, ты будешь наказан!

– Раз так… - он развел руками, чуть наклонив голову, - и от вас явно не дождешься аспирина - я пойду, - но уже приоткрыв дверь, Рио вернулся.
– Советую поскорей привести себя в порядок, иначе… Кто знает, чем обернется такая радостная новость о довольно нестандартном воссоединении двух кланов.

Наши взгляды скрестились, и я телепатически послал ему ту единственную мысль, что очень желал донести на данным момент: «Говнюк!». Подмигнув нам, парень скрылся за дверью.

Вернер принялся рассматривать себя со всех сторон и материть меня почем зря. Но все равно эти ругательства не сравнятся с теми, что извергаются из него во время оргазма. Его стыдливость меня поражает! Ему нравится секс, но в то же время ему стыдно признать то, что ему еще нравятся чувства. Эта ложь начала меня нервировать, и я, подпрыгнув на кровати, перелетел через спальное место и, приземлившись на пол и скрутив склочного Волка, грубо поцеловал его. Вся эта сцена заняла долю секунды. В следующий миг я уже вылетел в коридор. Нагота меня не смущала. Мне надо догнать Рио и дать ему на аспирин.

Когда я догнал пацана, то моего взору предстала картина того, как Марио тихонечко сползал по стеночке, царапая шелковые обои своей мордой. Пускай он был скован моим приказом не трогать Рио, а только убеждать его не шнырять то тут, то там по моему дому, но чтобы так быстро выйти из строя? Что с моей личной охраной? Собственноручно сгоню с дармоедов семь потов на тренировке! Зачем я побежал за Рио? Забыл.

– Рио, ты куда?

– Я сейчас слишком зол из-за боли в голове, чтобы не убить ненароком, так что… тут моей вины нет, - парень нахмурился и, переступая через Марио, встал дальше от меня.

– Да я тебя не виню, дите, - так зачем я побежал за ним?

– А-а, - протянул юнец.

– Сильво, ты охуел совсем заткнуть меня поцелуем и… - выпалил появившийся Вернер, натягивая на себя рубашку. Я взглянул на тело Вернера и подумал: «Да-а-а, не слабо я сегодня потрепал тебя, старина». Наконец, когда он натянул на себя рубашку, оставив ее распахнутой (к слову, ширинку он тоже не застегнул), посмотрел на Рио, после чего перевел взгляд на меня. – Рио? О-о…

– Рио, я хотел сказать, что ты не прав! Это не так, как у Вернера… - договорить: «Я не прячу свою любовь. Когда я скрывал свои чувства?» - мне не дали, беспардонно перебив.

– Спасибо, я воздержусь от выслушивания, несомненно, пламенной речи, - Рио отвернулся и, игнорируя нас, пошел вперед по коридору. Подняв руку вверх и щелкнув пальцами, не поворачиваясь, он заметил: – Оденьтесь! Но лучше сначала в душ, а то так любой поймет что было между вами несколько часов назад.

Вернер злобно прожег меня взглядом и, прихрамывая, быстро удалился к себе. Черт! Войдя в свою спальню, я взял трубку стационарного телефона и крутанул циферблат:

– Мария!

– Я Вас слушаю, босс, - ответила горничная на другом конце провода.

– Есть у нас в аптечке средство от головной боли, анальная смазка с обезболивающим и свечи от геморроя?

– Сеньор Армандо, есть смазка и свечи. Средства от мигрени, к сожалению, нет.

– Смазку и свечи ко мне, быстро! И мухой за анальгетиком в аптеку!

– Сию же секунду, босс.

…

Войдя в комнату Вернера, я услышал шум воды. Он в душе. Тихо подкрался к двери и приоткрыл щелку. Вернер стоял под водой в глубоком трансе. Он уперся одной рукой о стену, а его голова поникла. Страдает. На душе заскребли кошки. Трахнуть делового партнера и собственного друга детства… мда, Сильво, деградируешь. Вернер повернул ко мне голову, как-то тоскливо глядя мне в глаза. Видимо, сквозняк меня выдал.

– Армандо, хватит дверь подпирать, кобель драный.

– Вернер, я хотел извиниться.

– Да пошел ты.

– Позволь мне загладить свою вину, - распечатал упаковку свечей и достал одну. Волк упорно игнорировал меня. Пройдя к нему в душ, я обнял его за талию, прижал к себе и поцеловал в шейный позвонок. – Волк, милый, я сейчас введу тебе обезболивающую свечу. Позволь, пожалуйста, – Вернер никак не реагировал. Неужели я так сильно задел его самолюбие? Продолжая покрывать его шею и плечи поцелуями, я медленно ввел в его анальное отверстие свечу. Палец вошел наполовину, и я почувствовал, как стенки ануса сжали его. Вернер дернулся, я нагнулся, и надо мной просвистел его кулак. Поскользнувшись, я потерял равновесие и нечаянно сбил ногами Вернера, упав на задницу. Вернер же приземлился на меня.

– Я тебе задолжал, да, Вернер? Позволь отдать тебе долг, - с этими словами я вовлек его в глубокий поцелуй, нежно оглаживая ему плечи, спину, руки и бока. Нацеловавшись, я поднял Вернера на руки и отнес на кровать.

– Сука поганая, ты что задумал? – истошно заорал Вулф.

– Не переживай. Того, что было ночью, не будет. Сейчас я всего лишь отдам тебе долг, - Вернер недоверчиво уставился на меня, готовый в любую минуту разорвать меня на кусочки. – Не переживай, - повторил я, разместившись у него между ног и поглаживая бока*.

– И как я должен на это реагировать, ублюдок? – закатывая глаза, прорычал Волк. Ночью я выяснил, что бока – его эрогенная зона.

– Просто наслаждайся, - ответил я и стал медленно спускаться прикосновением губ от сонной артерии вниз. Лизнул сосок, снова прошелся пальцами по бокам так, что Волка прогнуло, и из его горла вырвался стон. Вырвавшийся стон он поспешил зажать рукой, а на меня опять смотрели его ненавидящие глаза. Я поцеловал пупок, прочертил языком вокруг него окружность и, продолжая целовать, спустился к паху. Несмотря на немой протест Волка, Волк-младший уже стоял по стойке «Смирно!». Скосив взгляд наверх, я встретился с Волчьим безумным взглядом. Кажется, Вернер не верил в происходящее. Стараясь не разорвать зрительный контакт, не окосев при этом, я лизнул член по всей его длине. Поиграл языком с уздечкой и вобрал в рот головку, посасывая ее. Волк откинулся на подушки и болезненно застонал. Болезненно? Неужели настолько неприятно признать то, что тебе нравится происходящее? Перебирая яички, я вобрал член глубже так, что он уперся мне в небо. Вернер снова застонал и скомкал простыни, при этом он еще дернул бедрами, входя мне в глотку. Из глаз брызнули слезы, но, думаю, я это переживу. Сделаю-ка я тебе, друг мой, массаж простаты. Один палец не доставит тебе боли, а сколько удовольствия в результате… Скажи мне кто-нибудь раньше, что я буду отсасывать мужику и ковыряться у него в заднице… Эмоциональная отдача Волка была мне равноценной платой за усилия. Он выл, извивался, вцепившись мне в волосы, вдалбливался мне в глотку, как сумасшедший. Каждый раз, когда я дотрагивался до простаты, он дрожал всем телом. Ругательств я больше не слышал, потому что его крики нельзя было распознать. Потрясающе… а ведь это первый минет, который я делаю. И такой успех! Кончил он неожиданно с каким-то гортанным рыком. И после сразу потерял сознание. Вот это было светопреставление! Блин, горло-то как болит. Пойду прополоскаюсь бальзамом для полости рта. Надо решить и другие мои проблемы. Крики Вернера возбудили меня не на шутку.