Любовь моя

— Говорят: «Всевышняя судьба распределяет роли». Но ведь всем хочется, чтобы им улыбался Бог.

— Так ведь улыбку надо заслужить, — удивилась Инна запросам Ани. И мысленно спросила себя: «А чем Алла заслужила свое счастье? Почему она с рождения была одарена вниманием Всевышнего? Ее любит Бог? А может, все много проще? Потому что из старой интеллигентской семьи, умная, образованная, прекрасно воспитанная. Рельсы на факультет, и, по сути дела, и в литературу, ей были проложены родителями. И всё? А может, потому что они с Сашей долго порознь шли навстречу судьбе, и все же сумели найти друг друга?..»

— И даже если заслуживаешь, Бог часто отворачивается от некоторых и обходит своей благодатью, — вздохнула Аня.

— Надо же Ему когда-то отдыхать, — хихикнула Инна. — Смотря что считать благодатью. Я никого не хочу обидеть, но, может, те невезучие не разглядели Его даров? Помните, в фильме «Свой среди чужих» герой кричал: «Господи, почему ты помогаешь этому идиоту, а не мне?» Я на эту тему анекдот вспомнила. «Один человек много молил Бога, чтобы тот помог ему получить большую сумму денег, и вдруг услышал голос с небес: «Но ты для этого тоже сам хотя бы одним пальцем пошевели, лотерейный билет купи!»

«Не сказала в защиту Ани ни слова, зато попыталась свой ответ облечь в более деликатную форму, — про себя одобрительно отметила Жанна. — А еще несколько минут назад как танк перла. Скачки настроения Инны — от высокой трагедии до уморительной комедии».

Аня застыла в позе глубочайшей скорби, а Инна стала к ней цепляться, наверное, чтобы раззадорить и снять с «тормоза»:

— Да ты просто зануда.

— Не простая, зацикленная. Мне уже поздно дебютировать в новой роли, — усмехнулась та, снова удивив Инну неожиданной способностью к самоиронии.

— Инна, что лицом опала? Аня еще поддаст тебе жару, — рассмеялась Жанна. И подумала: «Хотя получасом раньше в ответ она помалкивала… А Лена все-таки чурается подруг. Видно, нас с ней мало что связывает».

«Аннушка-то наша далеко не простой человечек. А говорила, что не дается ей юмор. Скромная, — ласково про себя улыбнулась Лена. — Может, Инна наконец-то стала оказывать на нее благотворное влияние, и она проявляет себя с наилучшей стороны? Все-таки каждая наша девчонка — драгоценный камешек в мозаике нашего курса!»

— …Лен, тебе нравится инскрипты сочинять? Статусные надписи любишь или шутливые? — прошептала Инна.

— Незнакомым людям, в основном, стандартно книги подписываю, чтобы никого не выделять и не обижать, а знакомым — с учетом их характера. А вот пометы на полях люблю оставлять. Знаю, неправильно книги портить. Но если из личной библиотеки…

— Пройдут годы, и кому-то потребуется извлечь из прошлого ваши с Ритой имена, — оптимистично сказала Инна.

— Стала в позу пророка?

— Одни скажут, что ваши книги для взрослых о перестройке, другие, что они о нежности, о преданнейшей любви, а кто-то увидит в них только охаивание мужчин и возвеличивание женщин или ссоры и пустые споры, как горькую безысходность. И все потому, что людей в первую очередь трогают личные беды персонажей, а уж потом глобальные проблемы. Они, конечно не правы, но таких мнений не избежать. Читатели, в зависимости от интеллекта и воспитания, по-разному воспринимают одну и ту же книгу. Это, как если бы подключать один и тот же источник питания к различным микросхемам. Каждая берет и выдает то, на что настроена, на что запрограммирована. Рита, например, точно ухватила явление нарастающей деградации мужчин, а многие ли обратили на это внимание?

— Она твердо поставила и ярко высветила вопрос ответственности отцов за детей, — согласилась Лена.

— …У нас возносят, в основном, после ухода из жизни. Да и то не сразу и не всех. Я согласилась бы на посмертный триумф во всем мире, — рассмеялась Инна.

— А почему именно после ухода из жизни? — спросила Аня.

— Творчество художника как бы освобождается от его личности и уже существует само по себе. Вот тогда и можно понять, чего оно стоит. Один человек был обаятельный и уже тем привлекал, другой умел с помощью денег и связей приподняться над многими, — ответила Инна.

— А я думала, когда конкуренты и завистники перемрут, — вполне серьезно сказала Жанна. — Ой, девчонки, мне только сейчас дошло, что молодые поклонницы, выходя замуж за пожилых, знаменитых людей, не только за их деньгами гоняются. Ими еще тщеславие руководит. О знаменитых людях будут вспоминать, и жен волей-неволей упомянут. И они тоже останутся в веках.

— А что, правильная мысль. Моя знакомая на всех юбилеях знаменитостей нашего города поет. Она остается и в телезаписях и в фотках. Молодец.

— С тобой все ясно, — фыркнула Инна. — У нас при жизни превозносят, если на Западе получил признание или хотя бы там побывал.

— Не скажи. Если истинный талант, то и здесь случается неслыханный успех, — не согласилась Лена.

— При связях или при наличии мощной пиар-компании. Но она мало кому из простых смертных по карману, — опять встряла Инна.

— Недавно была в местной филармонии. Прекрасный оркестр русских народных инструментов, удивительные голоса солистов! Микрофоны не лижут. Но не прорваться им на центральное телевидение, допустим в «Романтику романсов». А ведь можно было бы устраивать отдельные передачи с выступлениями талантов из провинции или хотя бы делать вкрапления — каждый раз представлять одного-двух новых певцов. Вот так и у вас, у писателей, — вздохнула Аня. — Собственно, чего переживать? Человеческая память не так уж долго удерживает имена даже гениев. Только избранных.

— Кем избранных? — саркастически усмехнулась Инна.

— За гениев голосует время.

— Время и моду формируют деньги и власть. Они же поддерживают мифы. Пиар сейчас очень агрессивен. Думаешь, на региональном уровне нет подхалимов или завистников? Я полагаю, возникни такая необходимость, сразу отыщутся желающие охаять или похвалить, особенно из числа тех, кто вообще не читал обсуждаемого автора. Чего им бояться? Они же не вступают в конфликт с законом, если только с совестью. А ее не так уж и трудно усыпить…

— Что ты несешь? Чем дальше, тем смешней, — возмущенно прервала Инну растревоженная Аня.

— За подобные фальсификации в места не столь отдаленные не отправляют. Если только притиснут к стенке и устроят темную. Что, челюсть от удивления отвисла? — рассмеялась Инна.

«А Ленка опять величественно помалкивает. Одарила нас милостью своего присутствия!» — Жанну на какое-то время охватило раздражение.

— Инна, может, ты и в гениальности Шекспира сомневаешься? — спросила Аня.

— Экзаменуешь? Не сомневаюсь, конечно. Тем более, что теперь он читается совсем иначе, чем четыре века назад.