Любовь со вкусом миндаля

— Я думаю, для нас обоих будет лучше, если наши отношения останутся исключительно деловыми, — уверенно произнесла Шэрен. Ник просил забыть о той ночи, и она забыла. Пора и ему забыть, или же понять, что раздвигать ноги перед ним по команде, она не будет.

— Что за детский сад?! — раздраженно воскликнул Ник. — Ведешь себя, как доморощенная пятнадцатилетняя девственница, — уничтожающе закончил он.

— Детский сад? — взбунтовалась Шэрен. Она схватила его пиджак и грубо ткнула в его грудь. — Так иди и найди себе кого-нибудь по возрасту! Знаешь, скоро я начну сомневаться в адекватности твоей психики. Тебя с поразительной регулярностью тянет на детей!

Ник с оскорбительным высокомерием осмотрел разъяренную молодую женщину, с припухшими от поцелуев губами, с лихорадочным румянцем и разметавшимися в беспорядке золотистыми волосами. В ней трудно было узнать податливого невинного ангелочка, головокружительную скромницу, которую он уложил в постель несколько недель назад. Кроме как дикая кошка или чертова стерва — ассоциаций не было. Он взял пиджак и, не удостаивая Шэрен взглядом, спокойно вышел.

Когда за ним захлопнулась дверь, Шэрен схватила маленькую подушку и запустила в сторону выхода, затем упала на диван и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

ММА* — турнир по смешанным единоборствам.

Великие озера** — система пресноводных озер на территории Северной Америке.

Я объявляю вам войну!

После жуткой ссоры в квартире Шэрен, между ней и Ником буквально на глазах образовался ледяной айсберг, и был он настолько огромен, что несчастному Титанику такой даже не снился. Увидеть его невооруженным глазом, конечно, было невозможно, но веяло от него по-настоящему арктическим холодом. И, казалось бы, черная кошка пробежала только между Шэрен и Ником, поставив их по разные стороны баррикад, а досталось всей компании.

В последующие дни все сотрудники «Уайли Беркшир Эдьюкейшн» работали с утроенной силой. Николас Хейворт — первый человек в организации — задавал темп, работал, не поднимая головы, и требовал того же от каждого: от вице-президентов и начальников отделов до стажеров и рядовых разносчиков корреспонденции.

С Ником Шэрен практически не виделась, а если случалось ассистировать Майклу на совещаниях, или записывать сыпавшиеся как из рога изобилия задачи для ее отдела на планерках, то смотрел он на нее с холодным равнодушием — как на забытый уборщиком пылесос или сломавшийся копировальный аппарат — раздражает, но жалко тратить драгоценное время на замечание. Шэрен же и вовсе старалась не попадаться ему на глаза.

Во-первых, от его официального, практически всегда недовольного тона у нее начинали трястись руки и подгибаться колени. Во-вторых, она боялась, что не выдержит, и сама кинется ему на шею. Только остатки гордости удерживали от этого опрометчивого шага. Шэрен и не предполагала, что безразличие мужчины может так сильно ранить. Поначалу даже самой себе не признавалась, что жалеет о своем отказе, что хочет снова увидеть в глазах Ника желание и восхищение. Но его, по всей видимости, она больше не интересовала. Скорее всего, Ник увлекся кем-нибудь посговорчивей.

Свободных, красивых и менее принципиальных женщин в Сан-Франциско хватало, и мужчине с внешностью кинозвезды, при деньгах и с несвойственным для его статуса потрясающим, по-мальчишески озорным обаянием найти такую дело пяти минут. Возможно, он уже нашел. Возможно, нашел здесь, в издательстве. Но об этом Шэрен старалась не думать. Надежда, что она была исключением из правил, грела и дарила чувство некой исключительности.

— Кто это переводил? — недоумевала Шэрен, сверяя электронные тексты с фотографиями старейшего памятника шумерского письма — табличкой из Киша.

Во времена учебы в колледже ей и еще девяти студентам посчастливилось отправиться на месяц в Англию. Оксфордский университет приглашал лучших студентов-филологов американских передовых вузов прослушать курс лекций по англистике* посвященный памяти Дж. Лэнгшо Остина**. Шэрен, несмотря на постоянную загруженность, нашла время посетить музей Эшмола, благодаря чему лицезрела эту древнюю реликвию воочию. Надписи на табличке были выполнены примитивными клинописными знаками и крайне трудны в прочтении. Даже лучшие умы в области изучения забытых мертвых языков весьма примерно могли охарактеризовать содержание шумерского артефакта, и в этом был парадокс! Сейчас перед Шэрен лежал практически дословный перевод текста, который перевести, как заявлял известный историк, Питер Стирнс, невозможно.

«Интересно», — подумала она и решила все же в ближайшее время заскочить в исследовательский институт и показать записи Рори.

— А что, подписи нет? — удивилась Кейт. Шэрен отрицательно развела руками. — Странно.

— Ладно, спрошу у мистера Уолша. Может, ему известно, чьих это рук дело.

— Там что-то важное? — присев на край стола, спросила Кейт.

— Ну, как сказать, — задумалась Шэрен. — Тут либо научное открытие, либо фальсификация данных. — У ее собеседницы от изумления на лоб полезли брови, а потом она обреченно закатила глаза. — Угу, — подтвердила догадку Шэрен.

Если подлог и недобросовестное отношение в работе с текстами имели место быть то им придется проделать колоссальную работу, перелопатить все ранее сделанные переводы. И все бы ничего, вот только вопрос, кто этим будет заниматься, встанет особенно остро. Знаний людей, работавших в «Уайли» на данный момент, недостаточно. Необходимо будет привлекать высококлассных специалистов со стороны — и это выльется в масштабное длительное исследование и потребует немалых денежных вливаний. Таких, что «Беркшир» проще будет отсечь экспериментальное направление, чем отбивать затраты по нему. И тогда уж точно и ей, и Кейт придется искать новую работу.

Телефонная трель заставила Шэрен встрепенуться и быстро схватить трубку, но через несколько секунд движения ее стали замедленными и скованными.

— Что с тобой? Ты побледнела, — нахмурившись, спросила Кейт. Сегодня она в компании увесистой коробки с фотографиями поднялась на сорок четвертый этаж, в кабинет Шэрен. Ее потянуло к свету, а где может быть ярче, чем на этаже собравшим в своих кабинетах высшее руководство!

— К начальству вызывают.

Кейт мотнула головой в сторону двери, практически слившейся со стеной цвета яичной скорлупы. Шэрен покачала головой. Нет, ее вызывал не Майкл и даже не Уолш. Та в ответ подняла палец вверх, догадываясь, насколько высокое начальство желает видеть ее коллегу. Пусть находились они на одном этаже, но на диаметрально противоположных уровнях важности.

— Я, пожалуй, пойду. — Шэрен поднялась и торопливо направилась к выходу. Кейт проводила ее взглядом, оставила разбор документов на потом и, осмотревшись, села за компьютер.

Проходя через приемную президента компании, Шэрен на мгновение замешкалась, спрашивая взглядом у Стейси, с которой успела подружиться, как обстановка на фронте. По лицу секретаря Ника стало ясно, что обстановка взрывоопасная. Шэрен разгладила невидимые складки на шелковой блузке и, постучав, толкнула массивную дверь.