Любовь со вкусом миндаля

Ник вскинул голову, строго посмотрел на нее и, не потрудившись поздороваться, приказал:

— Подойди.

Она приблизилась, и Ник протянул ей исписанный лист бумаги.

— Переведи мне это.

Шэрен непонимающе осмотрела свои собственные записи, сделанные от руки для Кристофера Уолша, и озадаченно проговорила:

— Здесь по-английски написано.

— Серьезно? — усомнился Ник. — Странно, я не смог разобрать ни единого слова.

Шэрен еще раз взглянула на свои заметки: острые буквы, кое-где витиеватые завитушки, может быть, чуточку непонятно, но, в общем и целом, вполне читабельно.

— Я напечатаю, большими буквами, — не удержавшись от иронии, сказала она — Шестнадцатым шрифтом. — Последнюю фразу Шэрен пробубнила себе под нос, но Ник услышал.

— Упражняться в остроумии будешь за пределами «Уайли». Я ясно выражаюсь? — со сталью в голосе поинтересовался он.

— Предельно.

Вот сейчас Ника точно не было. Был требовательный и бескомпромиссный руководитель, который не потерпит никакой фамильярности в свой адрес.

— Как наберешь, вышли мне, и чтобы без ошибок.

Шэрен вспыхнула от последнего заявления. Какие ошибки?! Она же филолог! Она ни разу не давала повода усомниться в своей компетенции, или он специально доводит ее своими уничижительными замечаниями? Профессиональная гордость требовала возразить ему, но стук в дверь отвлек Шэрен, да и Ник больше не смотрел на нее.

— Заходи, Кингсли, — кивнул он показавшемуся в дверях мужчине, а Шэрен про себя отметила, что видит его впервые. Невысокий, плотного телосложения, пожилой. Если встретить такого на улице, то легко можно принять за доброго дедушку, наверняка вышедшего на прогулку с внуками, только вот глаза у него были цепкими и живыми, а взгляд — пронизывающим.

«Да, — уверенно заключила Шэрен, — он определенно прибыл недавно». Темные глаза мужчины, остановившись на ней, посеяли какое-то неясное смутное волнение, и если бы она почувствовала что-то подобное раньше, то непременно запомнила бы.

— Я могу идти? — Она перевела взгляд на Ника.

— Сделай кофе и можешь быть свободна, — не отрываясь от клавиатуры, проговорил он.

Шэрен титаническим усилием воли смогла сохранить невозмутимое лицо и с ледяным спокойствием заметила:

— Это не моя работа.

Ник оторвался от компьютера и смерил ее снисходительным взглядом.

— Нет, не твоя, и тем не менее, я хочу, чтобы кофе сделала ты. — Это была не просьба, это — приказ.

После прискорбно короткого и с треском проигранного поединка взглядов Шэрен кивнула и отправилась выполнять распоряжение, внутренне кипя от гнева и не столько на Ника, сколько на саму себя. Она ругала себя, задаваясь главным вопросом: какого черта она все это терпит? Почему просто не уволиться?

«Потому что тебе нужна эта работа, — рационально подсказал внутренний голос. — А еще, потому что ты любишь этого надменного красавца, хоть и ведет он себя как порядочная свинья», — менее рационально подсказал все тот же пресловутый внутренний голос.

— Какая же я дура, — обреченно вынесла нелицеприятный вердикт Шэрен, опершись о закрытую дверь кабинета, затем взглянула на Стейси. Та увлеченно щелкала мышкой и улыбалась. Вот кому все нипочем! Каким бы отвратительным ни было настроение у ее босса, сколько бы он ни уничтожал подчиненных за совершенные промахи едкими замечаниями и язвительными репликами, его секретарша находила время на Инстаграм.

— Стейси, — позвала Шэрен. Та буквально подпрыгнула от неожиданности и с опаской, словно ее застали за чем-то неприличным, посмотрела на тяжелую темную дверь. — Мистер Хейворт попросил сделать кофе. Нет-нет, — успокоила она тут же вскочившую девушку, — вижу ты занята, я сделаю.

Через десять минут Шэрен водрузила серебряный поднос на стол секретаря и торопливо проговорила:

— Стейси, отнеси, пожалуйста, напитки. Меня ищет мистер Уолш. — Шэрен понизила голос и выразительно закатила глаза, намекая на предстоящую ей не самую приятную встречу, затем улыбнулась, любезно, но давая понять, что самое время хватать поднос и выполнять свою работу!

— Конечно, конечно, — согласилась Стейси, виновато закрывая окно очередной социальной сети, — и спасибо.

Она ловко взяла серебряное блюдо с дымящимся ароматным кофе и поспешила к начальнику.

Ник оторвался от важного разговора с Мартином Кингсли — начальником отдела безопасности, прибывшим из Нью-Йорка, — и с недоумением наблюдал как его секретарь разгружает поднос.

— Если мне не изменяет память, — раздраженно начал он, — кофе должна была сделать мисс Прескотт.

Стейси повернулась к боссу и озадаченно хлопнула длинными густыми ресницами, затем широко улыбнулась и пролепетала:

— Так она и сделала, а принести попросила меня.

Ник мельком взглянул на изящную маленькую чашечку, потом тяжелым взглядом прошелся по абсолютно не смутившейся от его недовольного тона секретарше. Стейси мило улыбалась, подавая кофе Мартину, а он, Ник, пытался понять: она дура, или издевается над ним? А может, это он дурак? Дурак, который сходит с ума от страсти к женщине, а она категорически отказывается спать с ним. Дурак, который ведет себя не как взрослый адекватный мужчина, а как прыщавый подросток, дергающий понравившуюся девочку за косички и придирающийся по мелочам.

Ник взял в руки чашечку из тонкого фарфора и сделал глоток. Кофе и вправду делала Шэрен, и ему действительно он нравился: оптимальное количество сахара и сливок. Но как бы ни был хорош кофе, злиться на своего ангелочка Ник не перестал.

Как же его раздражали ее наивные принципы и нелепые отказы! Он не понимал к чему это дурацкое сопротивление, почему Шэрен не хочет уступить собственному желанию и насладиться их близостью. Ник снова взглянул на кофе и против воли улыбнулся. Да, она выводила его из себя, но и не восхититься ее находчивостью было невозможно! Ведь Шэрен выполнила его приказ с точностью швейцарских часов. Он велел сделать кофе, и именно это сделала Шэрен. Ни больше, ни меньше.

В памяти непроизвольно всплыл ее образ: изящная фигурка с упругой грудью и поразительно крутым для такой комплекции изгибом бедер; холодное спокойствие на лице, прекрасном какой-то возвышенной утонченной красотой; и глаза — глубокие, синие, в которых безошибочно угадывались все охватившие ее чувства: злость, обида и… было что-то еще, но он так и не разобрал что. Ник на мгновение прикрыл глаза, смутившись реакции собственного тела на воспоминание о женщине. Как бы он ни относился к Шэрен, какие бы противоречивые эмоции не одолевали его, какой бы она не была в этот момент: податливой и страстной или строгой и недоступной, застегнутой на все пуговицы шелковой блузки или обнаженной, как в день своего рождения — Шэрен всегда возбуждала его.

— Мартин, напомни мне в будущем точнее и предметней формулировать приказы, отдавая их филологу. Этот народ как-то уж слишком буквально все понимает, — отвлекаясь от мыслей и возвращаясь к делам насущным, попросил Ник и взмахом руки отпустил Стейси.

— Я смотрю, ты не очень доволен новыми сотрудниками, — деликатно осведомился руководитель отдела безопасности «Беркшир».

— Секретарша как секретарша, — просто ответил Ник. Он знал Мартина Кингсли всю жизнь, тот был хорошим другом еще его деда, поэтому общались они абсолютно свободно и по-свойски.