Макабр. Книга 1

* * *

В их семье было принято делать вид, что мать не влияет на работу, она – исключительно хранительница очага. Сатурио давно уже не думал о том, почему все они поддерживают эту игру. На самом деле никто из них не сомневался: мнение Амины так же важно, как мнение ее мужа.

И теперь они оба смотрели на Сатурио с нескрываемым сомнением. Хотелось оправдаться, сказать что-то еще, убедить их, но он заставил себя молчать. Он уже сообщил все, что нужно, лишняя болтовня лишь подтолкнет их к выводу, что он не способен принимать здравые решения. Сатурио замер на месте, расправив плечи и сложив руки за спиной – типичная поза подчиненного, ожидающего приказов.

Наконец Амина прервала затянувшееся молчание:

– Дорогой, ты уверен, что тебе это нужно? Ты едва восстановился после комы, а миссия не только опасная, но и сложная.

– Сегодня утром я прошел полное медицинское сканирование, – отчитался Сатурио. – Травмы исцелены. Вес на два процента меньше предыдущего замера, но в пределах нормы. Я способен выполнить задание.

– Физически – да, – кивнул Отто. – А эмоционально? Там будет Гюрза… Ты ради этого туда летишь? Чтобы поквитаться с ним?

– Нет. Я уже сказал, что месть ему мне неинтересна.

– Тогда зачем же?

– Мне нравится тот вызов, который бросает это задание.

Сатурио сказал родителям правду – но лишь половину правды. Да, ему действительно хотелось попасть на неведомую станцию, он был охотником, инстинкты гнали его туда, где можно проявить свою силу в полной мере, а не просто гонять пьянчуг и извращенцев в рекреационной зоне.

Но была еще одна причина, которую Отто и Амина рисковали не понять. В больших семьях кочевников всегда была важна иерархия, и определялась она не столько старшинством, сколько силой. Раньше никто и не думал оспаривать лидерство Сатурио, все знали, кто лучший воин среди Барреттов.

Но он чувствовал: после того, как он проиграл Гюрзе и чуть не погиб, отношение братьев и сестер к нему изменилось. Они не противостояли ему открыто, но они уже были полны сомнений. Эти недоумки даже не соображали, что их серийный убийца раскатал бы куда быстрее! Для них значение имело только одно: кочевник проиграл человеку. Значит, он слабее человека, слабее всех!

Ему не предъявляли обвинения открыто, поэтому и отвергать их Сатурио не мог, да и не стал бы. Слова всегда имели для кочевников куда меньшее значение, чем поступки. Ему нужно было попасть на станцию и вернуться оттуда. Он доказал бы, как много может, и хотя бы частично восстановил репутацию.

Даже если родители не понимали этого, они наконец сообразили, насколько серьезно он настроен.

– Хорошо, пусть будет так. – Отто бросил беглый взгляд на часы. – Да и времени на споры больше нет, до вылета осталось совсем немного. Я обещал адмиралу двоих кочевников, одним будешь ты.

– А вторым стану я! – неожиданно вызвалась Умбрения.

Неожиданностью это стало преимущественно для Сатурио. Родители наверняка решили, что предложение вполне искреннее – вызвалась и вызвалась. Но старший из кочевников уловил подвох сразу.

Умбрения всегда была второй по силе после него. В свое время они несколько раз сцепились, ему удалось победить, пусть и не без усилий, и обе стороны признали спор решенным. Как и многие кочевники, Умбрения не таила злобу, споры она предпочитала решать быстро, если можно кулаками – и вовсе замечательно. Так что после тех поражений она смирилась и признала его лидерство.

Теперь же она почуяла слабину. Первое время она присматривалась, сейчас решила действовать. И еще большой вопрос, для чего ей соваться на разведывательную миссию: доказать, что она лучше Сатурио, или придушить его в каком-нибудь уголке? Опять же, ничего личного, исключительно положение в стае. Таков парадокс, который по-настоящему понять способны только кочевники: они могут любить человека – и убить его без малейших угрызений совести, если находится достойная причина.

– Это нежелательно, – только и сказал Сатурио.

– Почему? – удивилась Амина.

А вот Отто промолчал, внимательно глядя на своих старших детей. Кочевником он не был, но порой проявлял удивительную для человека проницательность.

– Действительно, брат мой, почему? – усмехнулась Умбрения.

– Потому что в твоем присутствии нет необходимости. Ты сильна, как и я, и ты займешь мое место в полиции на время моего отсутствия.

– Но я хочу полететь с тобой! Меня беспокоит то, что там будет Гюрза. Я хотела бы защитить тебя от него, если придется!

Ну, началось… То, что Умбрения выставляла заботой, для Сатурио было чуть ли не прямым вызовом. Он подумывал, как бы поставить ее на место, да не пришлось: в разговор вмешался отец.

– Сатурио прав, мы не можем лишиться двух сильнейших кочевников одновременно.

– Что значит – лишиться? – возмутилась Амина. – Они вернутся!

– Вернутся, естественно, – улыбнулся Отто, осторожно касаясь ее руки. – Но временно их не будет.

– У нас тут будет спокойней, чем на миссии! Так почему бы не послать туда двух сильных?

– Мы не знаем, где будет спокойней, это Сектор Фобос, здесь прогнозы – неблагодарное занятие. Поэтому из сильных пойдет Сатурио, к нему приставим кого-нибудь из младших, им как раз недостает охотничьего опыта… Как насчет Бруции?

– Отличный выбор, – кивнул Сатурио.

– Вот и решили. А теперь идем, не люблю опаздывать – это не в стиле Барреттов.

Сатурио действительно понравился вариант, предложенный отцом. Все младшие примерно равны по силе, а Бруция еще и хорошо слушается его. Со стороны это не очевидно, она всем кажется диковатой. Но Сатурио не сомневался: его приказы она выполнит.

Умбрения поджала губы, однако возражать отцу не осмелилась. Бруция радостно взвыла по-волчьи, заставив братьев и сестер раздраженно закатить глаза. Она как раз всю тонкость развернувшихся в зале интриг вообще не поняла, у нее просто чесались кулаки перед потенциальной дракой. С кем? Да не важно, с кем – хоть с чужим экипажем, хоть с инопланетянами, хоть с самим Сектором Фобос.

Амина и остальные кочевники остались в зале, Отто повел выбранных детей к ангару. По пути он улучил момент, когда Бруция вырвалась вперед, чтобы спросить:

– Ты уверен в том, что делаешь?

– Это необходимо, – кивнул Сатурио.

– Хорошо… пусть будет так.

– Благодарю, отец.

– Единственной благодарностью, которую я приму, будет твое возвращение, – проворчал Отто. – Ты в последнее время притягиваешь к себе внимание не тем, чем нужно. Прекращай!

В ангаре их уже ждали, из-за спора, затеянного Умбренией, и сомнений родителей они опоздали, пусть и ненадолго. Остальные собрались, в том числе и Гюрза, который выглядел так, будто отправляется на прогулку.